Когда родилась Луна - Сара А. Паркер
Болезненно.
― Это была плохая идея? ― хрипло спрашивает она.
― Да.
Очень.
Она закрывает глаза, и я почти чувствую, как работает ее мозг, прежде чем она пронзает меня своим ледяным взглядом. ― Мы остановимся. Прости. Я хотела подарить тебе… ― Идеальное прощание?
Она открывает рот, закрывает его, вспышка нежного смущения окрашивает ее прекрасные щеки.
Мне не нужно идеальное прощание. Я хочу поздороваться с Рейв ― кем бы она ни была. Кто бы ни скрывался за этой суровой внешностью, я хочу узнать ее.
Быть рядом с ней.
Любить ее.
― Я пойду, ― шепчет она. ― Мне жаль…
Я двигаюсь, слыша ее резкий вдох, когда заставляю ее кружиться в такт крещендо песни. Она замирает, глаза ― два сверкающих синих озера, достаточно глубокие, чтобы поглотить меня целиком.
― Отказываешься от боя, заключенная семьдесят три? ― спрашиваю я, заставляя себя натянуто улыбнуться. ― Я не думал, что ты сдашься, но, возможно, я ошибался?
Она молчит некоторое время, прежде чем на ее лице расцветает еще одна улыбка ― такая большая и дерзкая, что на щеках снова появляются ямочки. Ее лицо принимает бесстрастное выражение, она прочищает горло и вздергивает подбородок.
― Возможно, я не хочу танцевать с тобой в конце концов.
― Ложь, ― рычу я, а затем снова заключаю ее в свои объятия, прижимая ее тело к своему. Идеально.
Слишком идеально.
― Ты хочешь танцевать со мной, Рейв.
Ты хочешь любить меня. Но ты сама себе мешаешь.
Я не знаю, что случилось с ней после падения Слатры, но я вижу трещины, которые она так хорошо скрывает. Недостающие части.
Боль.
Она такая же, как Слатра. Такая же разбитая.
Чего бы я только не сделал, чтобы помочь ей снова почувствовать себя целой. Собрать ее по кусочкам, так же, как я собрал ее дракона. Пережить порезы на своей плоти. Обморожения. Бесконечные, мать их, регрессии, когда все рушилось, и мне приходилось начинать все заново.
И снова. И снова.
Я прижимаю ее к себе, и мы двигаемся вместе, дыхание замирает, когда она опускает голову мне на грудь, словно хочет остаться, сплетая мои сердечные струны в идеальную веревку, за которую она тянет.
Заставляя себя снова расслабиться, я провожу пальцами вверх и вниз по шелковистой коже ее поясницы ― поддаваясь соблазнам прошлого.
Она вздрагивает, прижимаясь ко мне так, как делала всегда, еще больше углубляя мою могилу.
Мне стоит больших усилий не застонать. Не сорваться и не начать бить кулаком в стену до тех пор, пока костяшки пальцев не начнут кровоточить.
Я должен был позволить ей уйти, а не притворяться, что я не против этого. Но я слабый.
Мягкосердечный.
Я провожу пальцами по ее длинной изящной шее, и все ее тело трепещет, тая под моими движениями, наши пальцы переплетаются, словно в тихом танце.
― Твои руки знают меня, ― шепчет она.
― Да, ― бормочу я ей в волосы. ― Знают тебя, жаждут тебя, поклоняются тебе.
Ее дыхание сбивается.
Я могу продолжить. Сказать ей, что наши тела сплетаются так, будто созданы для вечного слияния. Что я могу раздвинуть ее прямо здесь, в тумане, и заставить ее тело петь. Что она кончит в считанные секунды от нескольких нежных прикосновений в сочетании с легким покусыванием ее шеи, чуть ниже уха.
Я бы голыми руками разорвал всех ее врагов, чтобы снова увидеть эти ямочки. Или, по крайней мере, проложил бы кровавую тропинку, чтобы она сама их уничтожила.
Я жил в одиночестве, более чем готовый вечно наслаждаться воспоминаниями о ней, но вот она здесь, полная решимости стереть меня, как пятно. Несмотря на то, что она знает ― хотя бы частично ― что у нас было.
Кем мы были.
История повторяется снова и снова, и от этого мне хочется разорвать этот гребаный мир надвое. Вскрыть его в надежде найти ответы на душераздирающую загадку…
Ее.
В воздухе раздается грохот.
Все кричат, и в тот же миг мой взгляд приковывает к себе саберсайт, который падает с неба прямо на купол.
Судя по его усеянному шипами хвосту, это самец.
Он расправляет крылья и разворачивается к нам спиной, глядя на второго саберсайта, который набрасывается на него сверху ― пасть разинута так широко, что я вижу, как у основания ее языка клокочет огонь.
Черт.
Толпа падает, прижимаясь к земле. Я толкаю Рейв за спину, когда шлейф драконьего пламени стелется по куполу, готовясь поймать его, если мои кровные руны не сработают.
Алое пламя бьется о мой щит, вулканический жар бурлит в моей крови, пока я не проникаюсь уверенностью, что мои органы превратились в месиво…
Зверь клацает зубами, рассекая воздух, и холодный вздох облегчения наполняет мои легкие, когда они устремляются в небо ― меньший зверь заманивает большого, чтобы тот ухаживал за ней ближе к лунам.
Я поворачиваюсь и сердце замирает, когда я осматриваю опустевший танцпол, кричащие фейри все еще прячутся под столами или у основания ледяных столбов. Рейв нигде не видно.
Как будто она исчезла.
Сердце начинает бешено колотиться, когда мой взгляд упирается в тень между двумя ледяными колоннами. Вход в лабиринт.
Рейв выглядывает из-за угла, ее взгляд устремлен на удаляющихся драконов. Как будто она… прячется от них.
Что-то яростное поднимается во мне, словно кипящее жидкое пламя, заставляя трепетать каждую клеточку.
Рейв не прячется. Только если ей есть что скрывать.
Я хмурюсь, изучая напряженность вокруг ее глаз, побледневшие костяшки пальцев ― дань ее сокрушительной хватке на льду, и уверен, что смотрю сквозь зазеркалье на то, что не предназначалось мне. Но теперь я это увидел.
Я, черт возьми, это увидел.
Ее глаза расширены, лицо бледное. Она делает шаг назад, в лабиринт, а затем поворачивается и исчезает из виду за мгновение до того, как небо озаряет еще одна вспышка драконьего пламени. Все это лишь подтверждает мои подозрения.
Что-то холодное и зазубренное пронзает мою грудь, и я устремляюсь за ней, пробираясь сквозь переплетение дорожек, проложенных между ледяными столбами, устремленными к лунам над головой. Следую за ее почти неосязаемым ароматом сливочного масла.
Я резко сворачиваю налево, в тупик, и провожу рукой по обледенелой стене, вдыхая ее аромат на кончиках пальцев. Как будто она вбежала сюда, шлепнула рукой по стене, когда поняла, что выхода нет, а потом