Ее бешеные звери - Э. П. Бали

— На повестке дня еще и убийство человека, — глаза короля драконов сверкают, когда он смотрит на меня, и меня внезапно осеняет. Я бросаю рискованный взгляд на Ксандера, но дракона нигде не видно. Только Коса стоит рядом с Дикарем и предостерегающе смотрит на меня.

Это отец Ксандера. У них одинаковые миндалевидные глаза. Одинаковые длинные, шелковистые черные волосы. То же высокомерие.

— Он пытался убить мою пару, — говорю я, стараясь не думать о том, что этот дракон видел меня обнаженной. Что весь Совет и люди моего отца видели мое обнаженное тело. — Это была чистая самооборона.

— Нам нужно будет подготовить заявление, — говорит леди Селеста, кивая. — Все будет сделано в соответствии с надлежащими законами.

— Законы, которые не касаются костеплетов, — печально говорит король кошек, с интересом разглядывая меня, прежде чем уважительно перевести взгляд на моего льва. — Это все меняет, Лайл.

— Мейса нужно привлечь к ответственности, — говорит Лайл, его голос кипит от ярости. — За психические атаки на Аурелию. За то, что выманил меня со зловещими намерениями.

Король-дракон издает смешок, как будто все это милая шутка.

— Ты обвиняешь короля Змеиного Двора в сознательном подстрекательстве к твоему… психическому расстройству? Правда, Лайл, я ожидал от тебя большего, — он легкомысленно взмахивает украшенной драгоценностями рукой. — В любом случае ты больше не можешь быть заместителем директора этого учебного заведения.

Я сжимаю кулаки от внезапного и яростного желания сломать этому мужику нос. Между моей стаей и Советом повисает тяжелая тишина. В сгущающихся сумерках загораются школьные прожекторы, рассекая воздух белыми лучами. Вокруг собрались охранники школы, которые внимательно наблюдают. Прислушиваются ко всему.

Рубен, как я заметила, удачно отсутствует.

— Я напишу список рекомендаций относительно того, что необходимо сделать, — авторитетно заявляет Селеста. — На данный момент Аурелии требуется обширное лечение, а Лайлу необходимо пройти обследование. Юридические аспекты будут подробно обсуждены утром.

Королева волков отделяется от группы советников и с улыбкой подходит ко мне. У нее добрые глаза, и моя интуиция подсказывает мне, что она мне нравится.

— Судя по всему, ты королева при дворе, состоящем из одного человека, Аурелия… Что ж! Полагаю, теперь мы будем называть тебя Аурелия Костеплет, не так ли? — она лучезарно улыбается мне.

Я краснею под ее пристальным взглядом.

— Я не совсем уверена в этом, Ваше Величество.

Она кивает, заглядывая мне в глаза.

— Никогда не думала, что доживу до этого дня. Я бы хотела как-нибудь встретиться с тобой. Нам нужно поговорить.

Я кланяюсь.

— Конечно, Ваше Величество.

Она поворачивается к моему волку.

— Дикарь, — говорит она тоном заботливой матери. — Конечно, ты был замешан в этом.

К моему удивлению, Дикарь ухмыляется и отвешивает галантный поклон.

— Всегда, Ваше Величество.

— Ну, — говорит она, обращаясь к Лайлу в последнюю очередь, — я всегда говорила, что иногда все, что нужно анимусу, — это сильная регина, чтобы наставить его на путь истинный. Как вы считаете, мистер Пардалия?

Губы Лайла дергаются, и я не позволю ему продолжать это выслушивать:

— В самом деле, Ваше Величество.

Королева волков печально улыбается и отступает назад, кивая кому-то позади нас.

— Жаль, что нам приходится вас разлучать.

Во мне вспыхивает паника, когда Дикаря вырывают из моей руки. Я оборачиваюсь и вижу, как Рубен и массивный король кошек приковывают Дикаря обсидианом к металлической каталке. Я вскрикиваю, но Лайл удерживает меня, и я успеваю бросить последний взгляд на моего прекрасного дикого волка, прежде чем ему на голову надевают черный мешок.

— Нет! — кричу я, пытаясь вырваться из хватки Лайла. Что-то в моем сердце разрывается, когда Дикаря вкатывают в поджидающий военный фургон. — Сделай что-нибудь! — говорю я Косе, который спокойно наблюдает за происходящим. Мускул на его челюсти напрягается, прежде чем он переводит взгляд на меня.

Я слышу, как с громким стуком захлопывается дверь.

— У них есть законный ордер на его арест, Аурелия, — хрипит Коса. — Мы ничего не можем сделать.

— Нет, — повторяю я, слабо поднимая руку, как будто могу остановить происходящее.

Я люблю тебя. Дикарь сказал это, бросившись передо мной. У меня не было времени признаться в ответ. Я направляю свой разум к нему. Пытаюсь ощутить эту неудержимую, бьющую через край силу. Но, конечно же, обсидиан блокирует любую телепатическую связь.

Рубен садится за руль, и мне вдруг хочется разорвать этого зверя на части. Я сдерживаю рыдание, когда двигатель грузовика ревет и Дикаря увозят.

— Нет! — кричу я.

— Спокойно, — шепчет Лайл мне на ухо. — Спокойно, мой ангел. Дикарь может сам о себе позаботиться.

Я прячу лицо на груди Лайла. Дикарь был моим единственным утешением во тьме. Мой первый.

Король кошек подходит к нам, и я с трудом сдерживаю угрожающее рычание. Его смуглая кожа блестит в свете прожекторов, и хотя выражение его лица серьезное, в глазах светится интерес.

— Я свяжусь с тобой утром, Лайл. Нам многое нужно обсудить. Нужно установить правила и тому подобное.

— Конечно, Ваше Величество, — следует сухой ответ Лайла.

Остальные члены Совета уходят, бросая на нас настороженные взгляды, а король драконов даже не смотрит в нашу сторону.

В итоге остается только Джорджия, переводящая взгляд с меня на Лайла. Но он ведет себя так, будто львицы не существует. Словно это не она дала показания против него. Мой лев вздыхает через нос и тянет меня к медицинскому блоку и Селесте, которая оценивающе смотрит на нас.

Но я не хочу уходить. Я хочу побежать за военным фургоном.

— Куда они его везут? — спрашиваю я, когда Лайл тащит меня по подъездной дорожке.

— В Блэквотер, — отвечает Коса.

— Коса, — мой голос едва ли громче всхлипа.

Акула наклоняет голову, разглядывая меня в темноте.

— Тебе есть о чем беспокоиться, Аурелия.

— Но…

— Ангел, — Лайл качает головой, увлекая меня за собой через ворота Академии. — Дикарь хотел бы, чтобы ты сосредоточилась.

Я глубоко вдыхаю ночной воздух и поворачиваюсь лицом к Академии. Верно, потому что охранники, выстроившиеся вдоль подъездной аллеи, уставились на меня. Выражения варьируются от чистого шока и благоговения до настороженности и страха. Интересно, сколько времени потребуется, чтобы слух распространился.

Самка костеплета. Не размножалась. Предлагается от 20 миллионов.

Этот нечестивый голос звучит в моей голове, но моя анима отмахивается от него.

Дикарь. Моя анима тоскует по нашему волку, который отдаляется от меня все дальше и дальше.

— Мне жаль, что я не смогла прийти раньше, — говорит Селеста. — Но в настоящее время в моем офисе связаны два змея.

— Тебе следовало убить их, — рычит Лайл.

Она