Разрушение кокона - Тан Ци

– Почему ты молчишь? – спросила она.

Дун Хуа вскинул бровь:

– Если слезы ненастоящие, с чего бы мне тебя жалеть?

Она снова напустила на себя суровый вид и легонько стукнула его по плечу:

– И даже не раскаиваешься! – Подумав, она добавила: – Ладно, раньше мне техники не хватало, вот ты меня и раскусил – сама виновата. Но теперь я подготовилась как следует и обманула тебя по-настоящему! Скажи, я молодец?

Владыка и не подумал отвечать на этот детский вопрос, а вместо этого поинтересовался:

– Ты назвала меня злодеем. Я плохо с тобой обращаюсь?

– Э-э… это… – Она внезапно смутилась, потупила взгляд и пробормотала что-то невнятное, прежде чем тихо признать: – Нет, ты очень хороший. Когда я назвала тебя злодеем, то не хотела сказать, что ты ужасен или кошмарно ко мне относишься… Конечно, ты постоянно меня дразнишь, но все же ты всегда был добр ко мне.

Слова отзвучали, и наступила тишина. Хотя на лице Фэнцзю еще отражалось смущение, уже в следующий миг она, набравшись храбрости, взяла владыку за руку и, прижавшись к ней щекой, потерлась – то была ласка игривой лисички. Затем нежно коснулась алыми губами тыльной стороны его ладони – в ласке уже отнюдь не лисьей. Пальцы владыки дрогнули, кожу руки будто опалило огнем.

Не заметив этой странной дрожи, Фэнцзю обвила руками его шею. Широкие рукава одежд соскользнули вниз. Шеей он ощутил прикосновение ее кожи, нежной и гладкой, словно нефрит. Владыку окутало теплое дыхание, ароматное, как орхидея. Голос девушки звучал мягко, обволакивая, точно пар над водой. Она ласково, чуть заискивающе прошептала:

– Ну хватит разговоров, так хочется спать.

– Тогда спи, – спустя время будто бы со стороны услышал Дун Хуа свой негромкий ответ. Голос прозвучал спокойно, но владыке послышалась в нем какая-то неестественность. Всю эту ночь его преследовало смутное чувство иллюзорности происходящего.

Владыка снова лег на кровать рядом с девушкой. Ему потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя.

Похоже, он и впрямь добровольно женился на ней. И жили они душа в душу.

Она была прекрасна, лукава, немного рассеяна и ласкова, как ласков только ребенок в стремлении добиться своего. Когда она смотрела на него, в ее глазах зажигались звезды, а на лице читалось восхищение. Она вся была пропитана его дыханием и силой. Хотел он того или нет, она бесцеремонно вторглась в его владения, запросто миновав все защитные барьеры. Она привычно приблизилась к нему, обняла, наговорила столько ласковых слов, прижалась лицом к его руке… Владыка опустил руку на грудь. Ему показалось, что сердце на мгновение замерло.

Он не мог не признать, что эта девушка очаровательна.

Кажется, найти ответ на вопрос, почему он на ней женился, будет не так уж и сложно.

Когда Фэнцзю проснулась и увидела перед собой лицо спящего владыки, то по привычке потянулась, чтобы поцеловать его, но вдруг задумалась: «Разве владыка не ушел в затворничество? Я же сама проводила его в зал Чтимых книг…» – и все же склонилась к нему.

Когда ее губы почти коснулись его, она вдруг осознала происходящее, вздрогнула и, резко отпрянув, выпрямилась.

Да, она действительно проводила владыку в зал Чтимых книг для медитации, а затем покинула Рассветный дворец, чтобы забрать Гуньгуня и вернуться с ним в Цинцю. Но тут к ней поспешно подошла небесная дева Тянь Бу, управляющая дворца Изначального предела, и сообщила, что у третьего принца к ней срочное дело. Последовав за Тянь Бу во дворец, Фэнцзю узнала, что Гуньгунь случайно нарушил магический строй, созданный богиней Цзу Ти на время затворничества, и мальчика перенесло на двести шестьдесят тысяч лет назад – в эпоху первозданного хаоса.

Богиня Цзу Ти успокоила Фэнцзю, сказав, что ничего страшного не стряслось: судя по направлению распространения световой волны магического строя, которая перенесла Гуньгуня, малыш вернется самое большее через четыреста сорок девять дней.

Цзу Ти, повидавшая немало великих событий, не придала случившемуся значения, но Фэнцзю так не могла. Встревоженная, она умоляла богиню отправить и ее вслед за сыном.

Магия, разумеется, сработала, и Фэнцзю перенеслась в прошлое. Однако она точно помнила, что заклинание должно было отправить ее к озеру Цзиньцзин. Почему же тогда она оказалась в постели владыки?

Мысли Фэнцзю путались, в памяти мелькали обрывки воспоминаний о прошлой ночи, но от этих мельканий в голове все перемешалось лишь сильнее. В этот миг молодой мужчина тоже проснулся, сел и спокойно воззрился на нее.

Фэнцзю знала лишь одно: перед ней владыка из эпохи, что была двести шестьдесят тысяч лет назад, и он не должен ее знать. Заикаясь, лисичка попыталась объясниться:

– Во-во-вообще, ты мне, возможно, не поверишь, но… я твоя жена. Я пришла из будущего, миновала двести шестьдесят тысяч лет. Я ищу своего сына… ну, то есть нашего сына. Он случайно попал в магический барьер богини Цзу Ти и оказался здесь. Если не веришь… – она собралась с духом, – …я могу сказать, что у тебя на пояснице есть…

– Верю, – прервал ее владыка. – Гуньгунь, которого ты ищешь, сейчас в Каменном дворце.

Услышав, что с сыном все в порядке, Фэнцзю облегченно выдохнула. И в то же время кое-что ее изумило:

– Ты… Ты вот так просто мне поверил? – Она растерянно уставилась на него. – Как ты можешь быть таким доверчивым?

– Ну, у меня правда есть родинка на пояснице, – невозмутимо ответил Дун Хуа.

Фэнцзю покачала головой: он совсем утратил бдительность!

– А вдруг я просто подглядывала, когда ты мылся?

Владыка был само терпение:

– Вряд ли бы ты смогла остаться после этого невредимой.

Фэнцзю задумалась. И то верно.

– И то верно… – пробормотала она уже вслух. – Но все-таки, может быть, я…

– Ты хочешь, чтобы я тебе поверил, или нет? – снова перебил ее владыка.

Она запнулась.

– К-конечно, хочу, чтобы поверил…

Дун Хуа кивнул и поднялся с постели:

– Я верю тебе. Я сейчас же отведу тебя к Бай Гуньгуню.

Он замолчал, а после с непроницаемым лицом будто бы между делом спросил:

– И тогда ты сразу же заберешь его и уйдешь, да?

Фэнцзю покачала головой:

– Богиня Цзу Ти сказала, что нам придется пробыть здесь около четырехсот дней в ожидании подходящего момента. Только тогда мы сможем вернуться.

– А, – владыка поправил рукава, – четыреста дней…

Он посмотрел на нее:

– И что вы собираетесь делать все это время?

Пока они разговаривали, обрывки воспоминаний о прошлой ночи наконец сложились в