Пророчество огня - Алена Ромашкова

Мы вышли из харчевни. На улице уже темнело. Это, с одной стороны, хорошо, так как меньше шансов, что заметят, а с другой — плохо. Я все же предпочитаю лазить куда-либо при свете или, по крайней мере, со специальным снаряжением, включающим фонарь. Рэн отлучился ненадолго, а затем привел невысокого рыжего подростка лет шестнадцати. Тот деловито прошелся по нам взглядом и остановил его на мне.

— Девчонку будем перебрасывать? Без проблем. Я знаю, где это сделать. Только деньги вперед, — протянул он ладонь к Лексу, безошибочно вычислив командира. Блондин молча что-то сунул парню в руку, оставив того вполне довольным. Как только финансовые вопросы были решены, рыжий, который представился Котом, объяснил, где нужно нас ждать. Мужчины проводили нас до места переброса. Мы с Котом мирно сели на лавочку, а пятерка на лошадях двинулась прочь. Лекс обернулся и наградил меня долгим взглядом; Барс тоже так просто меня покинуть не мог и несколько раз повторил: «Ты только заберись и прыгай, я поймаю!». Не выдержала и улыбнулась своему защитнику, немного отодвинув капюшон, чтобы улыбка достигла цели. И она достигла: здоровяк расплылся в ответной, еще и подмигнув, а Лекс так мрачно зыркнул, что улыбаться резко расхотелось.

Мы сидели с Котом на лавочке, как и обещали, полчаса. Я не могла не использовать свой шанс разговорить мальчишку.

— И часто ты вот так людей из города выводишь? — начала я.

Парень посмотрел на меня и важно ответил:

— Неа, а жаль. Дело прибыльное, да только у нас и так каждый знает, откуда вылезти можно. Да и стража тоже, просто им лень ловить всякую мелочь. А сегодня с тобой повезло. Куплю маме платье, которое она хотела.

Мне даже расплакаться захотелось, так меня растрогала мальчишеская забота о матери. Вспомнила свою и пообещала, что, когда вернусь домой, обниму и скажу, что люблю.

— А много магов в городе?

— Да откуда? Маги все больше в столице живут, что им тут делать? Только городской глава, жандарм главный и несколько лекарей.

— А какая магия у мэра и жандарма?

— Ну ты спросила. Я картинки эти на их физиономиях не понимаю. У жандарма глаз, вроде, на морде нарисован. Его все боятся. Если украл и поймают, все как на духу расскажешь, а иногда, даже если и не воровал.

— Ну а вообще ты магию видел?

— Лекарь мамку на ноги поставил давеча. Руками так вжик-вжик и все. Только дорого это очень уж. Золотом берет. А мэр наш как-то с дождем городу помог, когда засуха была. Тоже руками поколдовал, слова волшебные сказал, и закапало.

— А магом кто рождается?

— Ну ты темная! Ты откуда такая?

— Из далека. Так что?

— Ну кого демоны пометили, тот и маг.

— Демоны?

— Ну да! У них и имена есть, но я не помню. Знаю, высшего Заргас зовут. Они ж много сотен лет назад пришли к людям, ну и начали печати свои ставить, чтобы наделить нас магией. Вроде как чтобы люди были здоровыми и счастливыми. Дальше я не помню. Но, вроде, демоны ушли, а печати продолжили появляться у избранных. А люди как-то облажались… Эх, вот бы мне научиться колдовать… Разбогатели бы! Ох, что это мы болтаем! Пора нам!

С этими словами Кот вскочил со скамьи, схватил меня за руку, и мы нырнули в переулок. Пахло горелой едой и помоями, под ногами хрустел мусор — похоже, мы находились на заднем дворе харчевни. Дверь черного входа распахнулась, и какая-то женщина, возможно, кухарка, плеснула что-то из ведра прямо на улицу.

Мой провожатый показал мне невысокий сарай, на который нам нужно было забраться. Спасибо полнолунию — он был неплохо освещен. Прикинула, как и что, и молча начала взбираться. Парень как-то замешкался и полез вслед за мной. Когда я подтянулась на руках и оказалась на крыше, Кот уважительно посмотрел на меня и произнес: «Не знал, что девчонки так умеют». Появившаяся в голове фраза: «Жить захочешь — не так раскорячишься», была не к месту, поэтому этот мир от меня ее не услышал. Но, вообще-то, навыки спелеологии весьма многогранны, мы же и альпинисты немного, так что пока все было очень просто.

Следующим этапом стало дерево, растущее возле сарая, с которого мы должны были перебраться на стену. Поражаюсь я местным жандармам. Это же прям искушение для любого беглеца. А они точно не поставили тут датчики и видеонаблюдение и не ржут над нами в данный момент? Магические, имею ввиду, датчики.

Шутки шутками, а через пару минут мы были на дереве. Одна из его веток, довольная тонкая, вела прямо на городскую стену. Мой рыжий провожатый как обезьянка перебрался и ждал меня с той стороны. Предварительно он завязал один конец длинной веревки на стволе дерева, перебросив свободный конец через стену. Я повторила его путь. Боялась, что окажусь слишком тяжелой, но зря — ветка даже не качнула под моим весом. Рыжий тихонько свистнул и глянул вниз. Я видела только лес — деревья росли в метрах трех от внешней стороны стены, а в самом внизу был кустарник. В ответ на свист Кота, из-за деревьев выехали знакомые всадники — вся пятерка в сборе. Благодаря им, я смогла оценить высоту, на которой находилась — около семи метров. Рыжий кивнул головой, и я начала спуск, взявшись за веревку. Это заняло всего ничего. Зависнув на высоте полутора метров над землей, я собиралась спрыгнуть, когда почувствовала чьи-то руки — меня сняли с веревки и прижали к себе. «Барс», — подумала я, но ошиблась. Повернув голову к держащему меня мужчине, непозволительно близко я увидела знакомое хмурое лицо со шрамом.

— Спасибо, — сказала я, а мужчина словно отмер, оторвавшись от созерцания моего лица.

— Неплохо лазаешь, — похвалил он, но не опустил на ноги, а закинул на своего коня. Сам взлетел в седло, привычно зафиксировав меня перед собой. Мужчины махнули рукой рыжему, развернули коней и направились прочь.

Впервые за все время конных переходов в этом мире я остро почувствовала, что позади меня сидит сильный, тренированный в боевых походах мужчина. Больше не было мучительной боли от порезов, синяков и ушибов. Теперь я была способна осязать опору и защиту, которую давали мне крепкое тело, прижавшееся со спины, и рука, обнимавшая за талию. Длинные пальцы, широкая ладонь, покрытая мозолями от поводьев и рукоятки меча, перевитые жилами запястья — я смотрела на руки Лекса и получала эстетическое наслаждение, которое может понять только женщина