Я буду твоими глазами - Александра Неярова

Тогда лишится князь единственного наследника, и власть его пошатнётся. Уже пошатнулась! Шепчутся по углам бояре и дружинники, что безумие овладевает Буревым, но в открытую опасаются перечить, страшась на княжий гнев нарваться и ведьмин взор.

Агидель ни сына, ни дочери так и не подарила роду. Милостивы боги! Не дают зачать ведьме.

Для всех в городище и в округе известно, что недужит княжич, в походы выходить перестал. Волхв постарался слухи распустить, давая возможность княжичу спокойно выйти за пределы, чтобы побороть проклятье змеи.

Пока боятся соседи могучего грозного войска Буревого, не думают соваться с мечом, дабы лакомый кусок плодородной земли себе оттяпать. Однако жажда наживы рано или поздно перевесит чашу весов.

За два года скитаний Златояр привык к имени, данному родной матушкой при рождении. Поклялся, что костьми ляжет, но вернёт себе зрение и отыщет способ уничтожить ведьму.

А коли тьма от взора всё же не отступит, он хитростью действовать станет, подберётся ближе и собственноручно шею гадюке свернёт.

– Чего буянишь? Утварь мне последнюю роняешь и бьёшь? – прилетел неожиданный укор от девицы. – Понимаю, что невмоготу. Что злость берет от бессилия, но не порть последнее уцелевшее. Итак нет тут ничего доброго, всё рассохлось и поветшало.

Голос Вереи был мягок, несмотря на смысл слов, бархатом лег на взярившееся сердце. Сменил там грозу, прогнал злость. Княжич враз успокоился, и верно, забылся он.

– Прости. Я новое тебе из дерева выстругаю.

– Нет уж. Сперва дай время ранам затянуться, не губи мои вчерашние труды. Я до рассвета с тобой маялась, – слушая её, дивился княжич, как Верее так легко далось остудить его пыл воинственный.

Всего несколько слов произнесла – и злости как не бывало, а чувство вины привязалось.

– Давай сейчас повязки сменю, а потом гляну, что у тебя с глазами.

– Хорошо, – повернулся к ней, с трудом вытаскивая длинные ноги из-под стола.

Хоть княжич не видел, что делала девица, он остро ощущал её присутствие рядом. Вслушивался, как гремела она котелками у печи, ловил кожей движение воздуха возле себя, как только она проходила мимо. С жадностью вдыхал запах юного тела.

Вот она приблизилась к нему и стала промачивать негодные лоскуты повязок и с осторожностью их снимать, чтобы не доставить ему лишней боли. Терпел боль он и посильнее.

От прикосновения нежных пальчиков к плечам и груди по телу княжича хлынула волна тепла. Закружила голову, перехватила дыхание.

– Повернись спиной, – попросила тихо. Её дыхание тоже сбилось, а звонкий голосок осип. Видно впервой Верее приходилось переживать такую близость с мужчиной. По сути незнакомцем.

Доброе и храброе у неё сердце, раз не погнала его прочь с порога. Княжич пожалел, что не может видеть свою спасительницу. До немоготы хотелось взглянуть!

Меж тем девица промыла тёплым отваром остатки травяной кашицы с борозд ран и запёкшуюся кровь.

– Не гноятся. Как хорошо!

Да, он чувствовал себя многим лучше, чем вчера. И все благодаря ей.

Верея умело и быстро наложила новые лоскутки ткани и надёжно закрепила узелками. А прежде, чем она потянулась к повязке, скрывающие его проклятые глаза, княжич сам от себя не ожидая вдруг произнёс:

– Позволишь коснуться лица своего? Хочу узнать, как ты выглядишь.

Его спасительница вздрогнула, ладони на его груди замерли. Показалось, Верея сейчас испугается и сбежит, потому сам поднял руку и положил на девичью щеку. Другой притянул к себе за узкую талию. Так получилось, что Верея оказалась стоять меж его разведённых коленей.

Она дыхание затаила.

А он наоборот, жадно повёл носом, делая глубокий вдох с наслаждением. Запах ведуньи такой манкий до одури. Он туманил голову и будил низменные желания.

Златояр осторожно, боясь спугнуть попавшую в сети птичку, касался её нежной кожи без изъяна грубыми, мозолистыми от оружия пальцами. Обвёл овал точёного личика, аккуратный маленький нос, изогнутые дуги бровей. Прикрытые веки.

Ресницы девицы трепетали, она задышала чаще и шумно, когда подушечкой большого пальца княжич дотронулся до бархатистых губ. Но не сделала попытки отстраниться.

– Красивая… – его собственный голос охрип до неузнаваемого. Златояр изучал её через прикосновения, представляя внешность в своём воображении.

Осмелев, он медленно заскользил другой рукой выше по спинным позвонкам, пересчитал и огладил каждый из них, вырывая из уст ведуньи новые вздохи. Попробовал на ощупь шелковистость растрепавшейся косы.

– Какого цвета твои волосы?

– Светлые.

– Как лучи самого солнца? – уточнил, перетирая их в пальцах, наслаждаясь мягкостью.

– Наверное.

– А глаза? Зелёные, как насыщенная листва леса? – продолжал нашептывать, поднимаясь по переплетению вверх, так и не найдя в косе ни украшений, ни ленты. Значит не помолвлена его спасительница.

Свободная.

– Нет, ясно голубые, – завороженно ответила на ненавящевые ласки и не привычные слуху слова. Ей нравилось, что он делал.

– Как бездонный колодец неба, – пробормотал.

Неискушенная. Не тронутая мужчиной. Княжич понял это по яркому отклику её трепещущего в его объятиях тела. Прекрасный нежный цветок.

Желанный. Запретный для него плод.

***

От прикосновений сильных рук воеводы князя мурашки разбежались по девичьему телу. Верея поймала себя на том, что ей они неожиданно приятны. Она должна была оттолкнуть мужчину, не позволять трогать себя, но почему-то растерялась и не могла прекратить это. Наваждение какое-то!

– Хотел бы я увидеть тебя…

Произнёс он с тихим сожалением, убирая руки от её лица и косы и устраивая их у себя поверх бёдер. Опустив взгляд вниз, Верея заметила, как с силой он сжал их в кулаки.

– Увидишь. Я постараюсь помочь.

Тряхнула головой, разгоняя туман в мыслях, и постаралась сосредоточиться. Потянулась к лицу княжича, указательными и большими пальчиками край повязки подцепила, на лоб грубую ткань собирая, а открыв глаза его, в ужасе ладонь к своему рту прижала, вскрик заглушив…

Глаза молодца выглядели болезными. Белки кровью налиты, а некогда медовая радужка поблекла, и её пронизали чернильные жгуты проклятия. Веки и кожа вокруг тёмная и воспалённая, испещрённая сетью морщин, как у старика. Жилы у висков вздулись.

Никогда Верея не видела такого!

– Всё настолько плохо? – криво усмехнулся княжич, услышав, что ведунья молодая аж дыхание затаила от открывшегося ей зрелища. Он-то ни разу с тех пор, как ослеп, глаз своих не видел. А судя по реакции девицы, вид