Как я сняла дракона - Даная Иная

Каждый раз, когда я вспоминала этот миг, мое сердце билось чаще. Его руки держали меня так, словно боялись отпустить. А губы оставили след, который невозможно стереть.

— Да зачем я ему? — небрежно бросила я, стараясь подавить нарастающее волнение. — Он правитель, могущественное существо, а я… я просто фотограф. Да и вообще — он привык к одноразовым встречам, как я понимаю.

Луми подлетел ближе, его глаза стали серьезными.

— Яра, ты не просто фотограф. Ты — носитель магии, и это важно. Ты способна видеть то, что другие не могут. Ты зафиксировала душу Миарфена. Это дар, который не каждому дан. Именно поэтому ты связана с драконом. Он видит в тебе нечто, что его манит.

Меня впечатлила такая длинная речь от Луми. В его словах была логика. Каждый из нас имел свои тайны и свои печали — что на Земле, что в Эфемиросе. Может, я была первой, кому удалось случайно пробить его суровую оболочку? Эта мысль будоражила воображение. Хоть в чем-то я могла быть у него первой, да… Какие глупости лезли в мою голову, уму непостижимо.

Я кивнула:

— Пожалуй, ты прав.

Котафиз радостно подпрыгнул.

— Мне кажется, или ты давно не ела? — хитро прищурился он с улыбкой на мордочке.

Глава 19. Суп

С утра я успела перекусить только светящимися фруктами: те оставили сладковатое послевкусие, напоминающее о необычных дарах Эфемироса. Но и оно уже подошло к концу после активной фотосъемки, связанных с приходом темных сил переживаний и поцелуя Миарфена.

— Это точно, — хмыкнула я, чувствуя, как голод медленно, но верно захватывает мои ум и желудок.

Внутри все сжалось от предвкушения: я представила, какой пир я устрою для себя. Я уже вовсю была занята мыслями о том, какое блюдо выберу, как его приготовлю, каким будет каждый тающий во рту кусочек.

Я вновь вспомнила, как накануне готовила пасту. Это придало мне уверенности в том, что я справлюсь и на этот раз. Я сосредоточилась, обдумывая необходимые ингредиенты. Помидоры, морковь, лук… Я решила сделать бобовый суп — на Земле я его любила. Возвращение к кулинарии было для меня не просто рутиной, а настоящим ритуалом. Так было и в привычной жизни — а уж теперь так подавно.

Произнесенное заклинание открыло полку, и я замерла, пораженная увиденным зрелищем. Морковки, вместо того чтобы спокойно лежать рядами, двигались, будто живые существа. Их длинные туловища извивались в воздухе. Выглядело это так, будто они участвовали в каком-то странном, завораживающем танце.

Я проворно протянула руку и схватила одну из морковок. Она была почти невесомой, и, казалось, пульсировала в моей ладони. Когда я приблизила ее к лицу, ощутила едва уловимое движение — морковка дрожала, желая вырваться из моих пальцев и продолжить свой танец.

— Это танцующая морковь, — пояснил Луми. — Очень сладкая, но отлично подойдет для супа!

— О, как же вы хороши! — воскликнула я, с улыбкой глядя на игривые движения морковок. — Мне бы вашу гибкость и грациозность.

Морковь сопротивлялась и дергалась, пока я пыталась ее нарезать. Каждый кусок, отделенный от целого, взлетал вверх, терзаясь желанием снова присоединиться к своим танцующим собратьям.

Когда я наконец закончила с морковью, ко мне покатились луковицы. Они были совершенно необычными: вместо округлой формы каждая из них имела очертания звезды, а их поверхность слегка мерцала рассеянным светом. Внутри плода будто была заключена маленькая галактика.

— Звездные луковицы придадут супу глубину вкуса, — произнес Луми. — Они обладают уникальным ароматом, который раскрывается только при нагревании. Как баклажан, но особой энергии не жди, только вкус.

Звездные луковицы удивили не только своим обликом, но и отсутствием слезоточивости. Тонкие звездочки луковой мякоти рассыпались по доске, оставляя за собой лишь слабый золотистый след.

Вспомнив о слезах, я потянулась глубже в полку за плакучими помидорами. Вскоре кастрюля заполнилась оранжевыми пританцовывающими кусочками моркови, золотыми звездочками лука, красными помидорными слезинками. Я испытала чувство безмятежности — наверное, постарались плакучие помидоры.

— Пришло время облачных бобов! — провозгласил Луми.

Пухлые крупные бобы и вправду были похожи на маленькие пушистые облака. Я с радостью добавила их в кастрюлю. Понаблюдала, как они начинают плавно перемешиваться с остальными ингредиентами. По пространству разнесся сладковатый аромат.

Взяв в руки деревянную ложку, я тщательно перемешала содержимое кастрюли, наслаждаясь тем, как краски овощей постепенно сливаются в единую палитру. Этот процесс напомнил мне создание картины, где каждый мазок кисти привносит новые оттенки и нюансы. Только вместо холста и красок у меня были кастрюля и свежие продукты.

Когда суп забурлил, я поняла, что пора внедрить немного магии. Как и в прошлый раз, воспользовалась золотым песком. Заклинание пришлось переспросить у Луми — я уже успела его забыть.

А котафиз, по-видимому, уже не мог сдержать свое любопытство. Он подлетел ко мне и, заглядывая в кастрюлю, вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что же там варится. Его носик, покрытый мягкими усиками, начал нервно подергиваться, когда ароматы стали подниматься выше. Внезапно, потеряв равновесие, Луми чуть не свалился прямо внутрь кипящего котла. Я быстро схватила его за шерстку и удержала, посмеиваясь над неуклюжестью моего товарища.

— Осторожнее, дружище! — я ласково погладила по голове Луми. — Видишь, сколько тут интересного происходит. Но тебе лучше держаться подальше, пока мы не закончим колдовство.

— Это великолепно! — котафиз вращался по помещению, его глаза сверкали от восторга. — Ты волшебница, создающая чудеса не только при помощи фотокамеры, но и на кухне!

Когда я завершила приготовления, кастрюля продолжала испускать неясные звуки, конструируя собственную мелодию. Шипение и легкое пыхтение, исходящие изнутри, завораживали, обещая нечто необыкновенное. Я налила часть содержимого в тарелку. Аппетитное блюдо буквально излучало магию.

Настала пора последнего штриха — украшения зеленью. Я достала с полки листья, которые оказались вовсе не зелеными, как я ожидала, а прозрачными, сделанными из тонкого стекла. Они были хрупкими, как паутинка, и при прикосновении вибрировали, издавая едва слышный звон. Я аккуратно разложила их поверх супа, и они мгновенно приступили к взаимодействию с паром, превращаясь в изящные узоры, похожие на ледяные кристаллы.

— Это листья грез, — Луми кружился вокруг меня. — Их благоухание помогает вызывать приятные воспоминания. Благодаря таким листьям получается настой, создающий атмосферу мечтательности.

— Слушай, а откуда ты все это знаешь? — спросила я котафиза.

Готовое блюдо выглядело настолько волшебно, что я на мгновение задержалась, любуясь результатом своих трудов. Листья действительно будто пропитали воздух созерцательностью, уносящей