Бессмертная и непопулярная - Мэри Дженис Дэвидсон

— Я только что узнала, что моя подруга больна, — сказала я наконец. — Я пока не знаю, что собираюсь делать.

— Прошу прощения. Но я верю, что вы знаете.

Мы вместе остановились у железной калитки с западной стороны дома. Она вела в коричневый и безжизненный сад за домом. Но никто из нас не потянулся к задвижке. Вместо этого мы несколько секунд смотрели друг на друга. Действительно, игра, подумала я.

— Ну, — сказала я наконец, — ты предполагаешь, что моя подруга вообще согласится на это.

— У неё есть выбор?

— Если бы был, то она не была бы моей настоящей подругой, не так ли?

— Ваша уникальность, — сказал он, — это и благословение, и проклятие. Благословение в том, что вы отличаетесь от других, что я всегда рассматриваю как положительный момент. Проклятие в том, что вы сами создаёте проблемы — проблемы, с которыми вампиры вроде меня не сталкиваются.

— Например?

— Я никогда не видел, чтобы вампир оставался другом человека — во всяком случае, не настолько долго, чтобы продумать тщательный план обращения этого друга.

— Никогда? И сколько ты прожил? Сто лет? Двести? И за это время у тебя так и не появилось друзей, а потом ты захотел, чтобы они были рядом? Моя ситуация с Джессикой не могла быть такой, как сейчас… и у Софи с Лиамом тоже.

— Ни один живой человек, — ответил он, вытянув руки ладонями вверх. — И когда вы получите две оценки моего возраста, вам следует округлить до более высокой, — одна из рук поднялась выше, чем другая.

Я рассмеялась.

— Есть мы, — сказал он, наконец распахнув калитку и войдя в сад, — и есть они. Эти два понятия не могут сочетаться. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ваша ситуация — простите мою дерзость, Ваше величество — я рассматриваю вашу ситуацию как неизбежный и печальный конечный результат вашей неразумной привязанности к вашим друзьям-людям. Однажды вы окажетесь в том же положении, что и ваш друг-врач. Каждый из этих финалов опустошит вас, ослабит — и ни к чему хорошему это не приведёт.

— Я совсем не так на это смотрю, — я чувствовала себя немного защищающейся, но в то же время благодарной этому вампиру. Что само по себе было удивительно. Но Алонсо дал мне первый шанс, который у меня действительно был, привести в порядок свои мысли. В моём случае это редкая и удивительная вещь.

— Как вы на это смотрите, моя королева?

Мои мысли быстро приходили в порядок, когда я произносила эти слова, и я чувствовала себя увереннее с каждой новой мыслью.

— Я черпаю силу в своих друзьях, а не в слабости. Моя «ситуация» с Джессикой — это не «конечный результат» чего-либо. Это шаг в нашем совместном путешествии. Может, она умрёт, а может, и выживет. Но в любом случае она — неотъемлемая часть меня. Кто я без этих друзей?

— Быстрее, сильнее, в целом превосходнее, — предположил он.

— Превосходнее, — пробормотала я. — Боюсь, мне не очень нравится это слово. Особенно когда его употребляют вампиры.

— О боже, — он понимающе улыбнулся, шагая рядом со мной по пустынной садовой дорожке. Лай собак затих вдали. — Неудивительно, что у вас были проблемы с прежним режимом.

Глава 17

Мы проскользнули в дом через чёрный ход и немного постояли в прихожей. Я хотела пойти на кухню и немного пообщаться с Джессикой — может быть, дать ей возможность рассказать мне, как прошёл приём у врача. Как всё проходит. Особенность Джесс в том, что из неё невозможно вытянуть информацию силой. Она либо расскажет вам, либо нет. Я планировала сделать атмосферу настолько уютной, насколько смогу.

В любом случае, с Алонсо я закончила. Я уверена, что и он со мной закончил. А Синклер был не из тех, кто говорит: «Эй, пойдём поиграем в гольф в темноте». На самом деле, я никогда не видела Синклера с одним другом-мужчиной. Более того, насколько я знала, Тина была его единственной подругой.

В любом случае, Синклер закончил с Алонсо. Тины, вероятно, там даже не было — она разыскивала для нас Джона.

Итак, это была та часть вечеринки, когда вы хотите, чтобы ваши друзья ушли, и они хотят уйти, но было слишком рано смотреть на часы.

— Уже поздно, — сказал Алонсо, бросив ещё один взгляд на свои большие серебряные часы. Слава Богу! Обычно этот его странный тик заставлял меня задуматься, не взорвалась ли где-нибудь бомба. Но на этот раз я была рада этому. — И в отличие от некоторых, я должен поесть до рассвета. С вашего позволения, ваше величество…?

— Конечно. Постарайся не испортить свою еду, — я пыталась сказать это в шутку, но, наверное, это прозвучало как приказ. Хватит — я была слишком эмоционально истощена, чтобы пытаться объяснить. Пусть он сам во всём разберётся. — Спасибо, что пришёл.

— Мне было очень приятно, — он улыбнулся мне, показывая, как он доволен. — Я всё ждал и ждал, когда зазвонит телефон. А теперь я вернусь и подожду ещё немного.

— Хмммф, — я была на 98 процентов уверена, что он издевается надо мной, но в его тоне было столько скользкости, что он просто поспешил повторить, как это сделала я: — Спасибо, что пришёл.

Он ушёл. Я прислушалась, не появится ли Синклер, но он не выскочил из тени, как обычно. На подъездной дорожке никто не остановился. Тина незаметно стояла в коротком коридоре, ведущем на кухню, готовая броситься вперёд с чашкой чая. Думаю, она перестала бы искать Джен на эту ночь.

Я повесила пальто в шкаф в прихожей, скинула ботинки и направилась на кухню.

Синклер был там, сидел с Марком и Джессикой и читал «Искусство войны» Сунь Цзы. Его рукава были закатаны. Ноги босы. Он выглядел таким же довольным, как и всегда.

Не то чтобы я хотела, чтобы он дышал мне в затылок, но…

— Разве ты не должен, эм… затаив дыхание, ждать, чтобы услышать о моей прогулке с Алонсо? Он поклялся в верности? Он трахнул меня на перекрестке Дейл-Авеню?

— О, — он перевернул страницу. — Что касается первого, то Алонсо постепенно подпадает под твои чары.

— Мои чары?

Он невинно посмотрел на меня.

— Ну что ты, дорогая, под твоё природное обаяние. Без сомнения, оно было у тебя ещё до того, как ты стала королевой вампиров, но сейчас оно стало ещё сильнее. Ни один разумный человек не сможет долго сопротивляться тебе.