Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес
Мой ответ? Я подмигиваю.
Вот и все. Нерисса теперь в моей крови, наша связь наполовину сформировалась, и я найду ее и камень.
И то, и другое принадлежит мне.
Она моя, чтобы поклоняться ей и дисциплинировать; это предательство не останется безнаказанным. Этот камень — нечто большее, чем его магия. Это был подарок от женщины, которая разбила сердце честному волку.
Скоро увидимся, маленькое сокровище.
12
НЕРИССА
Вода в Маривелле прохладна на моей коже, неспокойные потоки касаются моей чешуи, когда я лежу в постели. Прошло двадцать четыре часа с тех пор, как его медовые глаза смотрели на меня, его недоверие витало в воздухе, и даже из воды внизу оно било с силой удара плетью. Кай думает, что я помогла Ориону, и, хотя это неправда, камень висит у меня на шее.
То, что я все равно планировала, так почему же это оставляет такой горький привкус у меня на языке?
Я зла. Обижена. Сбита с толку. Не в силах думать ни о чем, кроме него, когда солнечный свет впервые за несколько часов пробивается сквозь поверхность, ломаные золотые лучи танцуют на моем хвосте.
Мои эмоции были такими же бурными, как шторм наверху, бушующая вода, и я не могу перестать касаться его цепи, желая, чтобы ее вес закрепил меня. Вместо этого Кордис Люкс кажется тяжелым, а его поверхность холодной. Как тяжелая петля, и доставка его домой никак не успокоила внутреннюю бурю.
Я не спешу отдавать его. Я прихожу в ярость при одной мысли о том, что кто-то прикоснется к тому, что он так долго носил близко к сердцу.
Он оборотень.
Моя пара. Единственная душа, предназначенная быть моей, и он должен быть моим врагом.
Я не могу принять его.
Не важно, насколько сильно каждая клеточка моего существа требует, чтобы я вернулась, скользнула под его теплое тело и отдалась его укусу. Отметить его, мои клыки оставят священный отпечаток нашей связи на всеобщее обозрение.
Потому что я хочу Альфу Кая Дайра. Этого нельзя отрицать.
Пары священны, а Боги никогда не ошибаются. Наши души переплетены таким образом, что ни человек, ни зверь не могут их разрушить, и все же у меня нет другого выбора, кроме как повернуться спиной к судьбе.
Наши пути разошлись из-за жадности его дедушки и мягкого сердца моей бабушки.
— Он часть меня, — шепчу я в пустоту комнаты, мои губы шевелятся, но с губ срывается едва слышный звук. Потому что если бы у разбитого сердца было название, то этот момент — само определение.
Гваяковое дерево. Кожа. Ананас.
Так пахнет моя половинка, и одно это воспоминание вызывает привыкание. Идеальный баланс тропических и древесных специй; он воспламенил мою душу после первого вдоха. Мои чешуйки затрепетали под его прикосновениями тогда, и они вибрируют сейчас, когда я вспоминаю аромат, скользящий по моим чувствам.
Я никогда не забуду тот первый вдох. Этот волк навсегда запечатлелся во мне, вплетен в мою ДНК.
Закрыв глаза, я позволяю течению укачивать меня. Пузырьки лениво поднимаются над моими волосами, их шелк обволакивает плечи и ребра, в то время как мое сердце бешено колотится, каждый удар эхом отдается в камне у моей груди.
Даже здесь, под волнами, я чувствую его.
Его присутствие на моей коже задерживается, как тень шторма, яростного и всепоглощающего.
Счастье от того, что я нашла свою пару. Печаль от того, что я связана с врагом моего народа. И в конце концов, я там, с чего начала…
Гнев. Скорбь. Предательство.
— Давай покончим с этим, — вздыхаю я, соскальзывая с кровати, не потрудившись взглянуть в зеркало, стоящее в углу. Безделушка прилива, которую мой дедушка в лучшем случае терпит. Наш предыдущий король, его тесть, презирал все, что находится на поверхности, запретив их использование после того, как спасатели впервые протащили отражающее стекло через ворота дворца. Они искали золото и сталь — что-нибудь ценное, — а вместо этого обнаружили, что на них смотрят в ответ.
Прадедушка называл их опасными; тщеславие отвлекало.
Но когда его единственная дочь приняла его генерала в мужья, Атлас нарушил правила, чтобы сделать ее счастливой. Ей было любопытно, она восхищалась тем, как свет отражается от блестящей поверхности — той правдой, которую они демонстрировали.
И в качестве свадебного подарка мой дедушка подарил ей такое же. Позолоченный овал с тонкой филигранью — прекрасное украшение, которое хранится в ее личной гостиной.
Теперь увидеть такое — обычное дело. Это и кисти. Красивые безделушки для заполнения красивых уголков…
Выплывая из комнаты, я стараюсь смотреть прямо перед собой и не поддаваться искушению. Мое отражение только предаст меня, красный цвет в моих глазах — не более чем зеркальное отражение бури в моей груди. Истины, с которыми я не готова столкнуться.
Лучше быть беззащитной, чем сломленной.
Я подхожу к королевскому возвышению в самом центре дворца и нахожу свою бабушку сидящей на своем троне. Вода мерцает, огибая ее, когда она улыбается мне сверху вниз — хрупкий силуэт женщины, которой я всегда восхищалась.
Ее фиалковые глаза, так похожие на мои, только на несколько тонов темнее, имеют стеклянный блеск. Слезы не льются, когда мы под водой, только когда мы на суше, и все равно они собираются.
— Нерисса, почему ты вернулась?
Я удивлена вопросом, и моя спина выпрямляется в оборонительной стойке.
— Потому что это мой дом.
— Неужели? — Ее голос полон силы, но под ним скрывается дрожь, которая рябью проходит через разделяющее нас расстояние. — Или ты взяла то, что тебе не принадлежит, и теперь прячешься от последствий?
— Это принадлежит мне. Тебе.
— Или, может быть, это должно было повести тебя по другому пути. — Ее выдох тяжелый, и на несколько секунд мне становится стыдно. Потеря, которая не моя, но похоронена глубоко в моих костях, я все равно переживаю ее. — Эту тяжесть я несу каждый божий день. Потеря реальна.
— Я не понимаю. Я… я думала, ты… — Мои слова замирают, но я все равно протягиваю ей камень, висящий у меня на шее. Он вибрирует на моей коже. — Это твое…
— Чтобы отдать, Нерисса.
Бабушка Люсьен поднимает изящную руку, останавливая меня, чтобы я не убрала кусочек, но я все равно это делаю, подплывая ближе. Я останавливаюсь рядом с ее стулом и наклоняюсь, прижимаясь своим лбом к
