На пороге неба Часть Вторая - Елена Федоровна Янук
— Поэты считают, что так действует любовь… — безучастно отозвался Армин, не сводя с меня внимательного взгляда. — Если что, я еще ничего из твоего рассказа не понял.
— Так в том и ошибка! Так действует не любовь, а исключительно телесная страсть. Когда Динка, которая в большинстве случаев рассказывала мне об этом, позже сама стала встречаться с одним довольно скользким типом, призналась: «Айон, я все понимаю, что он лжец и жадина, и верю Дику, что он бахвалится победой надо мной перед сокурсниками, освещая все в подробностях… И в такие моменты готова его убить, но едва он обнимает меня, как я теряю голову и таю в его объятьях».
— Так это любовь… вроде… — раздраженно пробурчал Армин, нахмурив брови.
Я сурово покачал головой:
— Ничего подобного! Как раз лишь телесная страсть. А когда эта страсть проходит, открываются глаза и они видят друг друга по-другому, почти без исключений оставаясь с разбитым сердцем! Динка тоже потом ходила и сокрушалась, как же ее угораздило связаться с таким ничтожеством!
Ему надоело это слушать:
— Какое отношение это имеет к тебе?
— Прямое. Я сделала для себя выводы, что такие отношения не предполагают никакой глубины, так как, по сути, должны быть не началом, а только и исключительно следствием любви. Сначала любовь, потом все остальное!
— Значит, ты хочешь романтики? Тогда, я не вижу никаких противоречий… — Армин задумчиво нахмурил брови: — Но как ты собираешь различать? Душой ты полюбила или телом?
— Легко! Не надо торопиться подключать тело! Вот именно для того, чтобы все стало на места и нужно повременить с телесным сближением. Тогда будет все понятно. Сначала я хочу полюбить душой, выйти замуж, а потом все остальное.
— Я понял, тебе просто нужен муж.
Я от возмущения минуту говорить не могла. Поясняю, поясняю, а он…
— Ничего ты не понял!! Никакой муж мне не нужен! Зачем он мне? Что я с ним делать буду⁈ — Я устало вздохнула. — Все проще, я не хочу остаться с разбитым сердцем. Это чревато многими проблемами… и не только для меня. А насчет мужа, мой отец сказал, что раньше третьей сотни мне даже не стоит мечтать о браке. Так что и с этой стороны все отношения отпадают.
— В смысле? — опешил Армин
— В прямом, отец уничтожит любого, кто посягнет на меня. Я, кстати, полностью поддерживаю его решения.
Он усмехнулся:
— Так бы сразу и сказала, что боишься отца…
Кажется, это единственное, что он понял из моих слов. Я медленно выдохнула, не сводя с Армина ледяного взгляда, сдерживая нарастающий гнев и раздражение, спокойно отозвалась:
— Да. Я очень боюсь… Боюсь, что не смогу смотреть отцу в глаза, боюсь разочаровать его. Боюсь его расстроить… Ты полностью прав. И хватит об этом! — Совсем рядом, несмотря на зиму и мороз, ударила молния.
Странная погода для зимы.
Я резко развернулась и пошла. Армин вновь оказался рядом:
— Я обидел тебя своими расспросами? — И вновь этот проклятый насмешливый тон.
— Нет, не расспросом, а нарушением своего обещания, держать руки при себе! — отрезала я, прибавляя шаг.
Он обиделся, прищурившись, холодно отозвался:
— Вот оно как… И тебя не волнует, что ты первая, кого я поцеловал?
— Хочешь сказать, что ты берег себя столько лет лично для меня? — цинично хмыкнула я. — И что у тебя никого не было за… сколько тебе лет, Армин?
— Много! — отрезал он. Боевой маг нервно провел пальцами по темным волосам и пристально посмотрел на меня.
— Я хочу спокойно любить, а не страдать и жить с разбитым сердцем, понимаешь? — Тут я поймала себя, что вновь пытаюсь ему что-то объяснить, словно не поняла, что его это только смешит. Я замолчала.
— Значит, ты призываешь не торопиться? — скрывая улыбку, поинтересовался он.
— Именно. Сначала полюбить душой, затем…
— Я помню, замуж…
— Зря насмешничаешь. Мне кажется это логичным. Если я полюблю кого-то, мне захочется, чтобы он был всегда рядом, и конечно я захочу выйти за него замуж. А там и все остальное. — Я очаровательно улыбнулась, за этой улыбкой крылась угроза. Мне надоели его усмешки.
— Кажется, я тебя понял… — усмехнулся он и… обнял меня. — Надеюсь, простые объятия в твое понимание «телесного сближение» не входят?
Я насмешливо хмыкнула, молча, но резко скинула его руки и собралась идти дальше. Но Армин со вздохом притянул меня к себе.
— Как там твоя Динка говорила: «Понимаю, что Айонка упрямая и глупая, но едва она попадает в мои объятья, я теряю голову и таю»…
— Опять насмешничаешь! — прошептала я с горечью в голосе. С гневом отпрянула от него, чуть ли не оттолкнув. Это было очень обидно.
Погода окончательно испортилась.
Дальше мы шли молча почти до самой академии. Меня грызла досада, что пришлось впустую столько пояснять, к чему я долго шла, обдумывала и считала важным. Да, и выводы свои я ценила… а он только насмешничал. Его это не волновало, если не сказать грубее.
Армин рядом задумчиво шагал в тишине. Перед дверью моих апартаментов он внезапно обнял меня и на ухо прошептал:
— Я все понял. Прости за смех. — И стремительно куда-то ушел по коридору.
Я быстро открыла дверь и вошла, тут же магией захлопнула ее. Прислонившись к дверному косяку, перевела дыхание. Сердце бешено колотилось. Я не понимала, что чувствую, в груди был какой-то сумбур!!
Чтобы я не говорила ему, в будущем это может стать большой проблемой. И только ли в будущем?
На следующий день мы спокойно завтракали. Ни Армин, ни я не подавали вида, что размышляем о вчерашнем происшествии. И это странно, до этого мы никогда не избегали острых тем. Но теперь Армин стал предельно вежлив, я доброжелательна, и внешне все: завтрак и беседа за ним, проходили относительно мирно. Я собралась и вежливо попрощавшись, ушла на минералогию.
Размышляя обо всем, что произошло на катке, и не заметила, как окончился урок, и нас отпустили на обед, вместо которого я отправилась в библиотеку.
Прошлый
