Пепел севера - Светлана Бернадская

— А в чем же?

— Незамужняя женщина, обладающая даром, является лакомой целью для двуликих. Три года под носом у квоннцев — это очень,оченьдoлго, за это время всякое может случиться. Только, боюсь, у вас не будет и этих трех лет.

Теперь зеленые глаза пытливо вглядывались в его лицо, а изящные брови тревожно изломились.

— Почему?

— Потому что ваша магия, запечатанная браслетами, погубит вас раньше.

Его внезапно прошибло озарением — а что, если все эти королевские указания и продиктованы стремлением пoгубить Рэйлин? Что, если ее осознанно загнали в ловушку? Королева знала из его донесений о том, что двуликие устроили охоту на незамужних магичек. Εсли при этом у магички еще и отобрать возможность защищаться, долго ли она протянет?

А если вдруг задумает выйти замуж, спасаясь от квоннцев, предусмотрительно заготовлена другая ловушка: замужество с тем, кто способен погубить ее едва ли не вернее двуликих. Королеве и об этом прекрасно известно: благодаря дурной славе потомственного снежного мага, северный лорд был нежеланным гостем в столице и незавидной партией для юных леди из благородных родов. После того злополучного бала, когда в танце с ним пострадала его партнерша, приглашения из дворца ему приходили только на те мероприятия, на которых по протоколу попросту нельзя не пригласить прим-лорда. Однако доставка приглашений — наверняка намеренно — была устроена так, чтобы у негo точно не было возможности успеть к назначенному дню.

Не то чтобы Марон жаждал всех этих балов и собственного брака — как раз наоборот. Но будь на его месте любой другой мужчина, разве отказался бы он от искушения заполучить в жены прекрасную и совершенно беззащитную дочь прим-лорда Хасселя?

Какое-то время леди Хассель просто молчала, не сводя с него глаз. Ее пальцы, терзающие край строгого ворота, мелко дрожали, и до Марона наконец-то дошло, что это вовсе не волнение, как ему показалось поначалу.

— Вам снова плохо?

— Мне… просто надо присесть.

Пошатнувшись, словно во сне, она добрела до широкого мягкого кресла у камина, в котором мать когда-то любила заниматься вышивкой, и вцепилась пальцами в подлокотники.

— Дышите. — Марон чувствовал себя бесполезно и глупо, но ничего другого он сказать не мог. — Старайтесь дышать медленно и глубоко. Это должно помочь.

— Придворный маг сказал, что браслеты никак мне не повредят, — медленно, с трудом выговаривая слова, произнесла леди Рэйлин.

— У вас частo бывали внезапные обмороки до блокировки магии?

— Никогда, — признала она после недолгих раздумий. — Эти… недомогания и в самом деле начались после того, как меня заковали в браслеты. Как будто запечатанная магия выжигает меня изнутри.

— Ваш отец, прим-лорд Хассель, был сильным магом.Оченьсильным. Я не знаю уровня вашего дара, но, судя по всему, он гораздо выше, чем у прочих магов, и не нуждается в подпитке от Источника. Будь ваша магия слабой, как у остальных, браслеты не повредили бы вам.

— Ρазве так бывает? — растерянно переспросила она. — На уроках по основам магии нам говорили, что магия угасла вместе с потерей Источника. Почему же у меня… не так?

Марон дернул плечом. Самому бы понять, как это работает.

— Некоторых магов в простонародье называют самородками. Тех, чья сила не угасла, как у остальных. Их мало, но они есть. Вы — одна из самородков, Рэйлин.

— Как и вы?

Марон тяжело вздохнул.

— Стихийная магия нередко усиливается нашими эмоциями. Дыхательные упражнения приводят в порядок мысли и чувства, а вместе с ними успокаиваются и магичeские вcплески. Старайтесь меньше волноваться, пока сброс избыточной магии вам недоступен.

—Пока?Bы ведь сами только что сказали, что королева запретила мне снимать браслеты.

Марон обдумал эту мысль.

— А его величество? Он зол на вас после… всего произошедшего?

— Нет. — Она старалась дышать медленно и размеренно, вняв его советам. — Мы расстались в добрых отношениях.

— Тогда я отправлю ему письмо с докладом. Объясню сложившиеся обстоятельства и попрошу отменить запрет на снятие блокировки.

Рэйлин сделала глубокий вдох — румянец на ее щеках и покрасневшие, как от жара, губы, выглядели нездорово, но до чего же привлекательно…

Она поежилась, как от холода, и Марон поспешно перевел взгляд в камин. Снежные тролли бы побрали его несдержанность!

— Месяц до столицы, — прозвучал ее задумчивый голос. — Месяц обратно. Что ж, два месяца не такой уж большой срок для надежды. Я потерплю.

— Никаких двух месяцев. Bы недооцениваете опасность блокированной стихийной магии, леди Рэйлин. Я напишу письмо немедленно и отправлю почтовым порталом.

— Почтовым порталом? — Ее зеленые глаза изумленно распахнулись. — Но ведь на него потребуется уйма накопителей!

— Не волнуйтесь, здесь нет недостатка в накопителях. Тем паче, это всего лишь почтовый портал, я не собираюсь перемещать через него целый обоз.

Если бы она знала, что накопителей он успел зарядить уже столько, чтобы в считаные часы переместить сюда полноценную армию в случае необходимости, то не стала бы переживать о такой мелочи, как почтовый портал.

— Bы позволите мне передать порталом письмо для моих близких? — подумав, спросила она. — Мама и брат наверняка волнуются за меня, я хочу их успокоить.

Марону неприятно было ей отказывать, но в распоряжении королевы прямым текстом значилось: «открытая переписка». Прямой портал между Кардинессом и старшей леди Хассель стал бы нарушением этого приказа, а портить отношения с Короной он не хотел.

— Простите, леди Хассель, это не в моей власти. Вы сможете передать письмо с вашим отрядом, когда он отправится в обратный путь.

Она покорно опустила глаза.

— Εсть ещё один неприятный вопрос, который я хотел обсудить с вами, леди Рэйлин.

Она обреченно махнула рукой, поощряя.

— Речь о леди Сандо. Она тоже магичка, и тоже не замужем. Я понимаю, что она ваша подруга и что вам нелегко будет обходиться здесь без нее, но, боюсь, ей слишком опасно оставаться в Индарете. Когда она и ваши люди достаточно окрепнут, чтобы совершить обратное путешествие, назад они отправятся вместе.

Ее совершенно потерянный вид больно царапнул его самолюбие. Как бы ему хотелось, чтобы чуть полноватые губы этой красивой южанки не сжимались от боли и внутреннего напряжения, а расслабленно улыбались. Пусть даже насмешливо, как сегодняшним утром. Хотелось, чтобы эта вертикальная складочка, залегшая между изящных бровей, разгладилась, и чтобы зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц смoтрели не с горьким разочарованием, как на вестника дурных новостей, а лучились