Астерион - Алесса Торн

— Ясно. Я не буду говорить против нее, как и не скажу, что я предупреждал тебя, когда она разобьет твое чертово сердце.

Перевоплощение в быка было быстрым и болезненным.

— Я Минотавр, — прорычал он в бледное лицо Тесея. — У меня нет гребаного сердца.

Глава 16

Ариадна успела добраться до дверей квартиры, прежде чем столкнулась с охранниками. Вин стоял перед ними, скрестив руки. Что-то в его поведении изменилось, он словно расслабился, когда увидел ее, и с облегчением прислонился к двойным дверям.

— Я рад, что ты вернулась, убийца. Мне бы не хотелось снова тебя преследовать, — хрипло сказал он.

— Я начинаю думать, что нравлюсь тебе, Вин.

— Неважно, что нравится мне. Ты нравишься Боссу, вот что важно.

Ариадна прикусила губу.

— Насколько он зол?

— Очень, и он плохо держит себя в руках, — ответил Вин, когда Ариадна поморщилась.

— Черт.

— Ты думала, он не будет злиться? Послушай, девчонка, с того момента, как я увидел его реакцию на тебя на улице, понял, что ты особенная. Он сам не свой с тех пор, как встретил тебя. Не знаю, что это значит, но он мягче, чем кажется. Он доверяет тебе, даже после всего дерьма, через которое ты его заставила пройти. Не заставляй его пожалеть об этом.

— Все, что я сделала, это вышла на некоторое время. Он не может держать меня взаперти.

— Он это знает, поэтому и не пошел за тобой. Он не делает этого, чтобы не быть контролирующим придурком. Он пытается защитить тебя. Несмотря на то, что говорит, когда злится, у Минотавра есть сердце.

Ариадна отмахнулась от него.

— Отойди. Мне нужно схватить быка за рога.

— Я не хочу знать, эвфемизм это или нет, — пожаловался он.

Внутри квартиры было напряженно от жары и ожидания. Воздух, казалось, гудел от настроения Астериона, и впервые Ариадна почувствовала, как по ее позвоночнику пробежала дрожь беспокойства.

— Ты вернулась, — раздался голос из тени. Он был похож на голос Астериона, но более глубокий и хриплый.

— Ты не думал, что я это сделаю? — она замерла, не желая делать резких движений. Что-то было позади нее, и ее сердце забилось быстрее, когда мозг попытался предупредить ее об опасности и заставить бежать и прятаться.

— У тебя не было причин возвращаться.

— Быть может, ты нравишься мне, когда не пытаешься меня напугать. Может быть, тогда тоже… немного. — Ариадна медленно повернулась лицом к Минотавру, нависшему над ней. — Здравствуй, большой парень. — Она не отвернулась от него, не могла, он завораживал. Огромные золотистые глаза смотрели на нее с такой интенсивностью, что она поняла, что она добыча.

— Почему ты такая дерзкая? — потребовал он.

— Ты мне не начальник, — напомнила ему Ариадна. Может, если бы она смогла донести это до быка, мужчина в нем тоже это осознал.

— Я, может, и не твой начальник, но ты все равно моя, — прорычал Астерион.

— Я не одна из твоих машин, придурок. Мне все равно, что ты думаешь, что тот поступок Минотавра заставит меня подчиниться, — сказала Ариадна, сильно толкнув его в плечо. Он схватил ее за руку и притянул в плотную к себе. Его голова наклонилась, чтобы уткнуться носом в ее плечо.

— Ты вернулась, — повторил он, вдыхая ее запах.

— Ты можешь быть властной задницей, но ты мне все равно нравишься.

— Знаю, я чувствую это по запаху твоей кожи.

Ариадна провела пальцами по мягкой шерсти его шеи, прежде чем прижаться щекой к его щеке.

— У меня не было причин не возвращаться, — промолвила она, а затем очень медленно обняла его за шею.

— Даже если я такой?

— Даже такой, ты все равно лучший мужчина, которого я когда-либо знала. Ты мог убить меня, но не убил. Я поняла с первого взгляда, что ты не заслуживаешь смерти, которую мне было поручено тебе дать. Почему, как ты думаешь, я так много раз просила прощения? Я сохранила рубашку, чтобы напомнить себе, что, несмотря на ужас, еще осталось немного порядочности, даже в тех, кого другие называют монстрами, — честно призналась она. Говорить эти вещи было легче Минотавру, чем мужчине.

Ариадна погладила его густую черную гриву на затылке и еще плотнее прижалась к нему, молча пытаясь успокоить его. Его руки обняли ее, заставив почувствовать себя куклой рядом с ним. Он сделал ее мягкой и уязвимой, две вещи, которые она никогда не ощущала в своей жизни. Это не заставило ее запаниковать, как Ариадна думала. Минотавра охватило тепло, и он изменялся, пока снова не стал мужчиной.

— Ты в порядке? — неуверенно спросила Ариадна. Руки Астериона гладили ее по спине.

— Теперь я в порядке. Ты можешь… успокоить его.

— Ты имеешь в виду, что я могу успокоить тебя. Я все еще вижу его, когда смотрю на тебя, и тебя, когда смотрю на него, — произнесла Ариадна, откидываясь назад, чтобы провести большими пальцами по его щеке. — Здесь, в глазах. О, смотри, они все еще немного злятся.

— Ты можешь винить меня? Я волновался весь чертов день. Я верю, что боги создали тебя как мое великое испытание, — сказал он, целуя ее в щеку.

— Как ты думаешь, несмотря на промахи с моей стороны, мы когда-нибудь сможем стать любовниками, Астерион? — спросила Ариадна, прежде чем успела отговорить себя. Астерион прижался лбом к ее лбу.

— Я думаю, это неизбежно, как следующий восход солнца, милая. Я пытался и не смог с этим бороться, но ничего не могу поделать с тем, что обожаю твою сумасшедшую, жестокую, умную сущность, — ответил он со вздохом.

— Ты обожаешь? Даже после того, как я обчистила твой карман этим утром? — спросила Ариадна, закусив губу.

— Я бы хотел, чтобы у тебя не было скрытых мотивов, когда ты меня целовала, но да, даже когда ты так делаешь.

— Честно говоря, мысль о том, чтобы украсть твой телефон, появилась, когда я уже целовала тебя.

— Заставляет меня задуматься о том, что я сейчас потеряю, — сказал Астерион, приподняв ее подбородок и поцеловав ее медленно и нежно, так, что у нее затрепетало в груди.

О, черт, Аид был прав. Ты влюбляешься в него.

Ариадна похоронила эту мысль, не желая давать ей возможности разрастись. Она расстегнула рубашку Астериона и провела по выступам его мускулов, восхищаясь его крепкой силой. Боги, храните ее; он был прекрасно сложен.

— Надеюсь, тебе есть что показать за свой маленький бунт сегодня, — размышлял он, прежде чем нежно прикусить ее нижнюю губу.

— Я