О пепле и стали - Элиза Рейн

Качаю головой. Это бред. Ее сила никогда не сравнится с той, которой владеют боги. Или Сигрун, если уж на то пошло.

И все это говорит о том, что она может лишь захотеть помочь мне. До этого она помогала из-за любопытства и страсти.

Она потушила горящую одежду Оргида. Нет никаких шансов, чтобы в этой жизни или следующей я и пальцем пошевелил, чтобы помочь этому вонючему куску дерьма. А она по своей воле прекратила его боль.

Она бы возненавидела жизнь, которую я жил.

Она бы возненавидела ту версию себя, которой могла бы стать, если бы я подтолкнул ее к тому, чтобы она поддалась жажде насилия, с которой я вижу, как она борется.

Она хорошая. Вот так просто.

Я вижу, как она замедляется у другого конца тренировочной площадки. Она оборачивается и смотрит сначала на меня, потом на Торви, которая катается в пыли в центре ринга, и оседает на землю.

Торви добирается до нее раньше меня, пытается поднять Мадди с земли, толкая своим огромным носом.

— Блядские обмороки, — бормочет Мадди, опираясь на медведицу после того, как приходит в себя.

— Ты перестала считать, — замечаю я.

Она смотрит на меня, и ее сияющие голубые глаза медленно проясняются.

— Только вслух. Про себя я сказала, что это номер шестьсот восемьдесят два. От давних привычек не так легко избавиться.

— Ты не ушиблась?

— Нет. Все нормально, — он смотрит вверх и хмурится, глядя уже на меня. — Мне интересно…

Я вопросительно поднимаю брови, но она лишь качает головой.

— Зачем ты здесь?

— По той же причине, что и всегда.

— Ждешь, когда я помогу тебе войти в Сокровищницу?

— Я буду готов, когда ты будешь.

Мы оба знаем, что я присматриваю за ней не только по этой причине. Больше нет. После последнего урока глимы мне не хватило нескольких часов в душе, чтобы хоть немного удовлетворить свое желание. Каждое движение ее великолепного тела заставляет меня хотеть ее так болезненно, что я все равно что сам себя наказываю, продолжая наблюдать за ней.

— Я… мне нужно кое-что проверить. С помощью моей магии памяти, — говорит она.

Заставляю себя перестать думать о ней голой, о ее ноге на моем плече, и сосредотачиваюсь.

— Хорошо.

— Я поищу названия кораблей, пока буду там.

Знаю, что это решение она приняла, поддавшись порыву. Но не собираюсь ее отговаривать.

— Сейчас?

Она кивает.

— Ты проследишь, чтобы никто не заметил?

— Да.

Но для этого у нее есть Торви, так что она попросила меня по какой-то другой причине.

Она садится на землю, скрестив ноги, и огромная медведица ложится полукругом рядом с ней, будто на площадке вдруг появились хищники, которых не было полминуты назад.

Я всерьез отношусь к ее просьбе, и, хотя это и не обязательно, иду к главному пути на площадку. Отсюда замечу любого, кто попытается прийти.

К моему удивлению, когда вижу, как она закрывает глаза и ее тело расслабляется, я чувствую легкий страх.

Что будет, когда она найдет названия кораблей?

Мне придется воссоздать корону. А потом передо мной встанет выбор.

Она или моя месть.

ГЛАВА 24

МАДДИ

Я могу солгать о том, почему попросила Каина присмотреть за мной, пока использую магию памяти. А могу быть честной с собой и признать, что просто хочу, чтобы он узнал меня получше.

Я жажду, чтобы он смотрел на меня так же, как когда впервые увидел, как я ею пользуюсь. Хочу занимать его мысли так же, как и он мои. Хочу делать все, что может впечатлить его или как-то выделить меня среди остальных.

Мне не очень понятно, с чего лучше начать, так что провожу в галерее около часа, прежде чем нахожу воспоминание, в котором есть хоть какое-то упоминание кораблей. В нем моя мать разговаривает с посланником, а я стою за углом, подслушиваю, как мне было велено, чтобы после сохранить все, что услышу.

Он доставил мои родителям небольшой сундук. Он полон свитков и нескольких блестящих штук, которые я не могу разглядеть со своего места, пока притворяюсь, что шью. Я провела много своих юношеских лет, делая вид, что занята рукоделием или прячась за шторами.

Внимательно вслушиваюсь в слова посланника, когда мать спрашивает, как прошло его путешествие.

— Все было прекрасно, благодарю, моя королева, — отвечает он. — Королевский корабль Двора Тени действительно прекрасно оснащен. Сомневаюсь, что его можно превзойти в убранстве.

Моя мать выпрямляется, и я вижу, как в ее глазах вспыхивает жажда соперничества.

— Уверена, наш королевский корабль превзошел бы, — мягко говорит она.

Посланник кивает и улыбается, стараясь ее успокоить.

— Вы недавно построили для себя новый, не так ли?

— Верно. Фьярдвиггр стал предметом для обсуждения среди всех кораблестроителей на Иггдрасиле, — отвечает мать.

Внутри воспоминания я подаюсь вперед. Давай же, скажи название старого корабля. Скажи, как назывался корабль, который существовал одновременно с созданием Сокровищницы.

— И правда, Фьярдброгу стоило заменить, — говорит посланник.

От восторга по мне пробегают мурашки.

Я повторяю название: Фьярдброга.

Еще пару минут я провожу в ожидании того, что посланник скажет название корабля Двора Тени. Но нет. Зато он упоминает семью Оргида.

Он продолжает говорить, и я понимаю, что отец Оргида и впрямь именитый Лорд. Это любопытно, хотя совсем не объясняет того, как они умудрились подружиться с Ингой. Я никогда не пыталась найти что-то о семье Оргида. Может, где-то здесь и есть упоминания об их грязных делишках, которые могла бы использовать?

Мгновение мне хочется поискать их, но одергиваю себя.

Я смогу победить Оргида и Ингу с помощью собственной силы, буду драться против них вместе с Торви, а не использовать секреты в качестве оружия, как это делали родители.

Вспоминаю разговор с Фрейдис через зеркало и то, что она просила найти. Это заняло бы пару секунд. И позже вечером я могла бы взять зеркальце, открыть его, позвать Фрейдис и рассказать ей то, что она хочет знать. Я могла бы попробовать порадовать ее.

Но от этой мысли в животе опять вспыхивает и ревет пламя, будто протестуя.

Я не буду им помогать. Не позволю им себя использовать. Я не могу.

И не стану использовать эти способности против собственных врагов. Я хочу стать сильной, но не таким образом.

Это решение дается мне восхитительно-легко, и я отправляюсь в комнату для создания статуй без тени сожаления.

Сохраняю все, что узнала за последнюю пару дней внутри