Ласковая пантера генерала Уилсона - Зоряна Лемешенко

- Сладкая, как же ты пахнешь! - прошептал Лиссе в шею генерал, когда затащил жену к себе на руки.

Она дрожала от нетерпения и желания, что струилось по венам. Гилберт медленно покрывал плечи пантеры поцелуями, спускал пальцами бретели тонкой сорочки. Он неторопливо рисовал пальцами узоры на груди жены, а потом стащил с неё полупрозрачную ткань.

- Ооо, Гил, ты меня мучаешь! - Лисса забеспокоилась за руках у мужа, желая более активных действий.

- Есть совсем немного, - улыбнулся гепард и взял в ладонь полное полушарие, - Ты же помнишь? Я буду ставить тебе метку. Ты должна быть на грани…

Он прикусил ушко жены и погладил грудь. Внутри пантеры зародилось мурчание, она потёрлась о супруга и задышала часто и глубоко.

- Я не понял, ты уже что ли? - пальцы генерала пробрались под подол ночнушки, и оборотень ощутил, что его жена уже возбуждена до предела.

- О, да, да… Погладь, Гил…

- Ого! Ладно…

Гепард наполовину трансформировался, выпустив наружу клыки. А его пальцы ласкали Лиссу, готовую вот-вот потерять сознание от подступавшего к ней безумного удовольствия.

- Аххх… Гилберт, ещё, ещё…

В следующий момент оборотень вошёл в свою жену, усадив на себя сверху, и впился клыками ей в шею. Лисса задрожала и утробно зарычала от соединившихся в невероятном коктейле боли и удовольствия. Гепард мягко уложил жену на постель, а потом стал медленно двигаться в ней, продолжая её экстаз.

Он был осторожен, но как же тяжело было держать свою страсть под контролем! А, когда увидел, что из сосков Лиссы заструилось сладкое липкое молоко, то и вовсе потерял рассудок. Припал к сладкой груди, вылизывая её и доводя жену до исступления.

На уединение у них было всего три часа, но даже это время казалось настоящим подарком. За малышами супруги пошли вдвоем, держась за руки и ощущая, как первые отголоски восстанавливавшейся связи стали себя проявлять.

Эпилог

Лисса почувствовала приближение мужа, пока была в ванной, и поспешила привести себя в порядок, чтоб его встретить во всеоружии. Лиловое платье ей невообразимо шло, тёмные влажные локоны она распустила и взбила руками. Хотелось, чтоб гепард увидел её и сошёл с ума от раскаяния и любви, хотя другого их связь и не предполагала. Когда Гилберт вошёл в дом, принцесса сидела в кресле и невозмутимо читала книгу.

- О, привет! - мельком взглянула на мужа и снова вернула внимание к книге.

Гепард подпёр плечом стену и улыбнулся, наблюдая спектакль.

- Привет, любимая! Как дела?

- Неплохо, спасибо.

- А где дети?

- Не поверишь, они давно ходят в школу.

- Да, я много пропустил, конечно, но это помню.

Лисса закрыла книгу, оставив в ней палец в качестве закладки. Нахмурила брови и немного надула губы, сделав вид, что думает.

- А, да, точно! Это же было до того, как ты променял нас на ДРАКОНОВ!

Конец фразы пантера прокричала мужу в лицо, встала с кресла и пошла вглубь дома. Гилберт тяжело вздохнул.

- Как-то не так я возвращение представлял, - тихо сказал он и, пройдя в гостиную, сел на софу.

- А я не представляла, что ты можешь на три года нас оставить! - всхлипнула с лестницы Лисса.

Как ни старалась она сдержать свои чувства, но они рвались наружу. Гилберт устало встал с дивана и пошёл за ней. Прямо перед ним пантера чуть не захлопнула дверь, но тяжёлая рука генерала помешала это сделать.

- Лисса…

- Ненавижу тебя!

- Но я должен был!

- Не подходи!

Догонялки по комнате прекратились очень быстро. Гепард сжал в объятиях свою обиженную самку. У Лиссы был веский повод говорить такие жестокие слова, и Гилберт это понимал. Он по срочному поручению императора возглавил экспедицию в земли драконов. Он мог отказаться, Астан сразу ему сказал об этом, но тогда гепард не был бы собой. Лисса узнала обо всём перед самым отъездом, она была настолько шокирована, что даже ничего толком не смогла сказать. Зато теперь в ней скопилось так много невысказанного, что она не знала, с чего начать. С того, что ежеминутно пыталась дотянуться до него, почувствовать, жив ли, цел? Что детям приходилось объяснять, что папа не сбежал, что папа важный генерал и отбыл на задание. Что плакала так часто, ещё чаще, чем в то время, когда не могла принять его как пару. Что молила неизвестно кого (не драконов же!), чтоб вернули горе-мужа целым и невредимым… И вот он пришёл, как она и просила.

- Лисса моя… Родная моя… - Гилберт укачивал её и целовал пышные ароматные волосы, пока пантера ругалась на него и плакала.

Как он скучал по ней — невозможно было передать. Во время шторма, пока плыли через океан, пока высаживались на остров, пока помогали одному племени драконов победить другое… За шаг до смерти он всё время думал о семье. О детях, которые вряд ли поймут его, о паре, которой достался совсем никудышный самец…

- Я так злюсь на тебя, Гилберт! Я думала с ума сойду…

Лисса обессиленно прижалась к его груди. Что бы она не говорила, оба знали, что любовь их одна общая, и она безусловна и безгранична. Даже прервавшаяся связь ничего не изменила в их притяжении. Это было больше инстинктов, сильнее расстояний и дольше вечности.

- Прости меня, малышка… Ты же знаешь, я просто не мог по-другому. Я же не просто так генералом стал.

Лисса вытерла глаза. Она всё знала. И ещё знала о себе, что за это и полюбила его такого — смелого и решительного. Не просто отозвалась на выброс гормонов, а полюбила всем сердцем и душой. Да и телом, в конце-концов.

Прикосновения пальцев к скулам, к губам, запустили мурашки по коже. Гилберт так долго грезил о ней — своей паре. Он жадно вдохнул родной аромат, но тут же недоумевающе нахмурился.

- Лисса… что за запах?

Гилберт стал настойчиво обнюхивать свою самку. Она пахла не одним из троих котят. Лисса пахла…

- Четвёртый наш ребёнок. Ты опять всё пропустил, - с упрёком сказала ему пантера.

Гепард выпучил глаза, осознавая, как на самом деле должна быть зла на него Лисса. Сердце генерала оглушительно забилось о рёбра, его немой вопрос Лисса сразу поняла и решила не тянуть. Взяла