Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес

— Ответь мне.

После этого я слышу резкий лай, команду моего волка. Он подталкивает меня поторопиться, чтобы я мог уйти и найти нашу пару. Он хочет, чтобы ее нашли, оседлали и предъявили права на нее с нашим следом от укуса, украшающим ее хорошенькую шейку. И мне это тоже нужно, но отъезд, не уладив дела или не получив фактов, только отсрочит нашу охоту.

— Где она? Что она сделала?

— Она не была похожа на других домовладельцев в Порт Авариа и поймала Спиро на воровстве. Буквально наложила лапы на какую-то шкатулку с драгоценностями, украшенную коралловой резьбой, и очаровала его. Потом Леви.

— Ни тебя, ни Брину?

— Нет. Женщина, которую зовут Нерисса, оставила нас одних. Без объяснения причин, она просто ушла.

— Что она сказала?

Выражение лица Брины извиняющееся.

— Мы не хотели бы тебя злить, Альфа. Это было некрасиво.

— Скажи это. Не приукрашивай ни единого слова.

— Что ты не был настоящим королем. Что волки заслуживают лучшего, чем грязный, ненадежный пират и его родня.

Больно слышать, у меня горит в пищеводе, как при сильнейшем кислотном рефлюксе.

— Еще она хотела узнать о камне. Все повторяла что-то о черном камне и о том, как важно его найти. Награда, которую она дала бы Спиро за его помощь.

— Не вам? Только Спиро?

— И Леви, — добавляет Джонатан. — Оба слишком стремились помочь, а Спиро считал себя достойным короны.

— Охранники, стоявшие на страже той ночью, тоже, — говорит его подруга, беря уже остывший кофе, который поставил её пара, и делая несколько глотков. — Она подчинила их своей воле, заставила их позволить нам пройти мимо, никого не потревожив. Как будто мы были невидимками.

Мои когти царапают стол. Когда они появились? Понятия не имею. Я слишком занят запоминанием каждого слова. Каталогизируя предательство многовекового соглашения между ее бабушкой и моим дедушкой.

Он вбивал это мне в голову с самого раннего возраста. Наша родословная не плавала бы в море, а русалки не пели бы для волков.

Договор, который Нерисса Дель Маре нарушила.

Моя маленькая предательница сирена.

— А блокировщики запаха?

Они обмениваются взглядом, но я замечаю, как Джонатан похлопывает ее по руке своей свободной рукой. Как его тело придвигается к ней — поддержка и утешение.

— Я сделала это. — В ее голосе слышится страх, но в то же время подчеркнутый оптимизм. — Мой отец — человек науки, и я выросла среди трав и составов — лидер территории хорошо снабжает его. Он годами тестировал и совершенствовал этот рецепт, а несколько лет назад довел его до совершенства. Это дало ему рычаг влияния в нашей стае, способ продвинуться по служебной лестнице, попросив о брачном союзе, которого я не хотела. В конце концов, это помогло нам. Спрятало нас.

Прежде чем я успел попросить дальнейших разъяснений, ее партнер наклонился вперед. Не сильно, но достаточно, чтобы привлечь мой взгляд к нему.

— Альфа, пожалуйста, знай, мы не хотели этого. Мы просто хотели быть свободными и в безопасности. Вот почему я подыгрывал Леви той ночью, пока он не стал настойчивым. Пока Спиро бросал тебе вызов, он хотел, чтобы мы отвлекали — использовали Брину, чтобы разозлить самцов, — но внимание, которое я привлек, отвлекали твоих бету и гамму.

Наклонив голову, я изучаю этих двоих. В их объяснениях нет ни злого умысла, ни лжи. Вместо этого они смотрят на меня с надеждой.

— Вы хотите большего, чем свобода? Дом здесь? — Они моргают, и нарастающее возбуждение вызывает улыбку на их губах. Оба быстро кивают. — Я даю вам шанс на большее. Стаю, защиту и будущее со своей парой. Не подведите меня. Вы будете на испытательном сроке, но будете помогать там, где это необходимо, и заслужите доверие моих людей. Один раз потерпите неудачу, и я лично убью вас. Понятно?

— Да, Альфа. Спасибо. — Снова в унисон, каждый подписывает свои имена на контракте, который я протягиваю им через стол, прежде чем отпустить их. Другие омеги стаи помогут им обустроиться дома, а затем привлекут их к рутинной работе.

Когда я вернусь, я разберусь с блокатором запаха и с проблемой, которую он может вызвать в будущем. Однако сейчас мои мысли возвращаются к Нериссе. Ее зов дергает меня даже за мили от моря.

Я иду, прелестная сирена. И тебе будет за что извиниться своим грешным ртом.

17

НЕРИССА

Пальцы скользят вверх и вниз по моей спине, опускаясь ниже с каждым движением. Это так приятно, и прикосновение пробуждает меня от глубокого сна. Рука сильная и мужественная, грубые участки кожи от ручного труда только усиливают эротичность прикосновения. Особенно, когда он глубоко погружает кончики пальцев, воздействуя на напряженные участки.

Потому что последние несколько дней были тяжелыми. У меня болят глаза от непролитых слез. Вот почему русалки поют свой плач открытому бескрайнему небу. Мы отпускаем наши проблемы, оплакиваем тех, кто погиб в море, и благословляем воды нашей сущностью.

И все же все исчезает, когда теплые губы целуют основание моего позвоночника. Когда меня окутывает аромат гваякового дерева и ананасов.

— Открой для меня свои прелестные глазки, маленькое сокровище.

Мои ресницы распахиваются, мой разум медленно соображает, но вот он. Мой Кай. Моя пара. Это невозможно. Я знаю, что это сон, и все же на моих губах появляется улыбка.

— Привет, Альфа.

— Милая Нерисса. — Его голос жесткий и гортанный, его волк смотрит на меня человеческими глазами, и я дрожу. Я счастлива и испытываю облегчение, но затем печаль обрушивается на меня со всех сторон. Так много всего произошло, и я свободно падаю в пропасть, которая пугает меня.

— Нет, милая. Не плачь. — Эта команда пронизана терпением, и по какой-то причине от этого я чувствую себя только хуже. — Скажи мне, что случилось.

— Все, Волк. Каждая чертова вещь.

Я прерывисто выдыхаю, когда небо разрывается от проливного дождя. Он жестокий и сильный, бьющий снаружи по моему дому в Аварии. Как я здесь оказалась? Прежде чем я успеваю спросить его именно об этом, прямо за моим окном ударяет молния, и я подпрыгиваю.

Меня это удивляет.

Мои эмоции всегда влияли на погоду. Дождь, когда мне грустно, и солнечное небо, когда я счастлива — нежно-золотисто-розовое, когда я спокойна. Но сейчас все по-другому. Снова.

— Тогда впусти меня. Позволь мне взять на себя то, от чего у тебя тяжело на сердце.

На этот раз он наклоняется и щиплет меня за плечо.

— Позволь мне успокоить твою боль и сердце.

— Ты можешь заставить меня забыть? Хотя бы ненадолго.