Поцелуй сирены и первобытные хищники - Елена М. Рейес

Быстрый рывок, и одеяло на мне исчезает, прохладный воздух овевает мою кожу. Я вздрагиваю, все еще расстроенная, но затем меня встречает сильный шлепок, который выталкивает все, кроме него, из моих мыслей.

Его запах. Его рука. Его губы.

На меня нападают все это, когда Кай перелезает через меня, его сильное тело нависает надо мной, пока он исследует и разминает моё тело, нанося несколько шлепков между ними.

И каждый раз мое шипение переходит в стон, когда за ним следует покусывание моего плеча. Поцелуй в висок. Ощущение тех же пальцев, мою кожу покалывает от удара, они скользят между моих бедер.

Отшлепать. Погладить. Отшлепать. Погружение внутрь до первого сустава и снова наружу, перемещая мое пятно от сжимающейся дырочки к розовому бутону, к выпуклости каждой разгоряченной щеки. Затем еще раз.

— Пожалуйста, Кай, — стону я, вздрагивая, когда его рука опускается на изгиб, где бедро встречается со щекой. Жжение наносит удар, затем распространяется от пальцев ног к клитору, я превращаюсь в чувствительный пульс. — О, мои боги!

— Не Боги, маленькое сокровище. Я твой альфа и пара. Твой.

Следующий шлепок приходится ближе к моей гладкой внутренней поверхности бедер, прежде чем его пальцы, наконец, проскальзывают внутрь. Сначала один, потом два, поглаживая глубоко и сильно, в то время как его ладонь массирует мой клитор.

— Вот и все. Позволь мне почувствовать, как эта хорошенькая маленькая сучка устраивает для меня беспорядок.

Губы скользят по моим плечам взад-вперед, оставляя болезненные укусы между каждым поцелуем. Это восхитительный контраст с нарастающим удовольствием, и я стону для него.

Этот звук что-то делает с ним. От сексуального к дикому, и меня поднимают за талию на колени, широко раздвигая его рот на моей киске, прежде чем я успеваю закричать.

Альфа Кай Дайр ест меня как одержимый, его губы посасывают мой клитор, в то время как его клыки опускаются, и приятное жало погружает меня в себя. Я кончаю на него, пока он рычит, вкус меня и моей крови доводит его волка почти до исступления. Я не могу ничего сделать, кроме как согласиться.

Я дрожу. Я плачу. Я умоляю.

— Еще один раз, маленькое сокровище. Кончи на меня снова, прежде чем я уложу тебя в постель.

— О черт, — Я шиплю, когда он покусывает мой холмик, уделяя особое внимание чувствительной плоти по обе стороны от моего клитора. — Кай, пожалуйста.

Мой стон вознаграждается тем, что его большой палец проводит от моего входа до бутона розы, усиливая давление на мою нетронутую дырочку. И в ту секунду, когда он просовывает внутрь только кончик пальца, я с головой погружаюсь в новый оргазм.

Мое тело обвисает, когда по мне проходят небольшие толчки; я в полном беспорядке. Потная, скользкая и сытая — моему альфа-самцу это нравится, если судить по его урчащему мурлыканью. Я удивлена, когда он не использует меня, чтобы утолить свою потребность после, а вместо этого перекладывает меня, чтобы он мог лечь рядом со мной.

Я охвачена самыми теплыми, успокаивающими объятиями. Руки Кая обвиваются вокруг меня, теплые и тяжелые, его грудь прижимается к моей спине.

— Лучше?

Я киваю, потому что это правда. На мгновение мне кажется, что я снова могу дышать. Доказательство тому — бледно-голубое небо за моим окном, края более темных облаков, ползущих вдоль горизонта. Зрелище почти поэтическое. Как будто мои эмоции временно успокоились, но буря продолжается.

Просто висит там. Ждет.

Поворачиваясь в его объятиях, я кладу голову рядом с его сердцем и слушаю его биение. Звук успокаивает, и я разрешаю себе наслаждаться отсрочкой приговора, потому что она не продлится долго.

— Спасибо.

— Никогда не благодари меня за то, что я забочусь о тебе. Это привилегия, моя пара.

— И подумать только, я провела столько лет, ненавидя тебя. — При этих словах он издал раздраженный звук, не совсем человеческий. — Не злись на меня, Волк. Я и так ошеломлена, и…

— Мы разберемся с этим в другой раз, Нерисса, и я вернусь к этому разговору лично, но прямо сейчас я хочу знать, что заставило тебя плакать. Почему ты грустишь, маленькое сокровище?

Вспышка молнии, проходит пять секунд, и земля под моим домом сотрясается. Гнев и горе ошеломляют сами по себе, но вместе они сеют в тебе хаос. И вот что я чувствую снова и снова. Подавленная и растянутая — волна тоски обрушивается на меня, и мои слезы падают ему на грудь. Мои предыдущие оргазмы — не что иное, как приятное воспоминание, даже если мои бедра все еще скользкие, а киска немного побаливает.

— Скажи мне. Позволь мне быть тем, на кого ты можешь положиться.

— Это мой отец. — Слова срываются у меня на низкий, сдавленный шепот. — Его отравили, и он не реагировал несколько дней. С того самого дня, как я ушла от тебя.

— Прости, милая. — Крепко, он притянул меня невозможно ближе, его губы прижались к моей макушке. — Как это случилось? Что сказали твои врачи?

— Морская ведьма говорит, что это не тот токсин, с которым она знакома. Не из наших вод или соседних земель, но она обратилась к другим и молится о скором получении хороших новостей. Мы надеемся, что кто-нибудь из ее знакомых знает…

Мои глаза распахиваются, и я во второй раз дезориентирована и сбита с толку. Я не в своей комнате в Аварии, и теплого волка определенно нет рядом со мной. Теплые потоки окружают меня, нежное покачивание в такт им помогло мне уснуть, и я оглядываюсь вокруг, обнаруживая, что нахожусь в комнате моего отца.

— Боги, насколько же нужно быть уставшим, чтобы видеть сон во сне?

Удивленная, я встаю и обнаруживаю, что у меня немного кружится голова. Не помню, как я сюда попала, но потом раздается еще один хлопок чего-то, похожего на удар твердого предмета о камень.

Вибрации распространяются, создавая болезненный импульс, от которого я вздрагиваю. Слышны также голоса, два из них, но я не могу разобрать, что они говорят.

Встав с кровати, я подкрадываюсь ближе, держась поближе к стене. Один мужчина. Одна женщина. И последняя меня удивляет.

— Это выходит из-под контроля, Орион. Ты сказал, что никто не пострадает.

Я ожидала некоторой грусти в ее тоне, но все, что я слышу, — это раздражение. Раздражение. Она совсем не похожа на мою лучшую подругу.

— Не задавай мне вопросов, самка. Я делаю то, что должно быть сделано — она переспала с этим придурком. Отдала ему то, что должно было принадлежать