Оставь мне музыку! - Мира Ризман

— А ещё ты путаешься в днях недели, — продолжил Джаспер. — Вчера вместо класса композиции ты пришла на инструментовку…

— И часто такое со мной? — Пожалуй, ещё никогда прежде Вирджин не боялась услышать ответа.

— Всю последнюю неделю точно, — выдал Лукас. — И, знаешь ли, кроме сна, тебе стоит прекратить питаться только кофе!

— Х-х-хорошо, — чуть заикаясь, произнесла Вирджин.

«Пожалуй, мне стоит к нему прислушаться, — подумала она, впервые за долгое время не пропустив ни обед, ни ужин. К вечеру, ощутив возвращение неприятных симптомов лихорадки, Вирджин отключила планшет и легла спать задолго до полуночи.

К утру ей и в самом деле стало немного легче. И если бы не пресловутый насморк и гудящая голова, словно в ней разом носились сотни нанопоездов, то возникшую простуду смело можно было и не замечать. Впрочем, Вирджин досадные симптомы не сильно мешали. Неприятно, но учиться и работать можно. Её единственный выходной уже закончился, а впереди ожидалась очередная трудная неделя. Пожалуй, только Лукаса напрягали её насморк и мелкое покашливание, появившееся пару дней спустя.

— С тобой всё в порядке? — каждый раз при встрече спрашивал он.

— Конечно, — поспешно отвечала Вирджин. — Я лишь слегка простыла, ничего особенного!

— Ты должна сходить в медпункт! — Голос Лукаса становился настойчивее.

— Обязательно, — соглашалась Вирджин и вспоминала, что так и не дошла до доктора лишь по дороге на работу. — Завтра. Я обязательно зайду завтра! — твердила она себе, но ни завтра, ни послезавтра, ни даже в выходной дойти до врача так и не удосужилась.

Скорее наоборот, Вирджин начала привыкать и к головной боли, и к небольшому покашливанию и к неприятной слабости. Обычно она легко переносила простуды, потому и сейчас не сильно переживала о своём состоянии. «Ещё пара дней и всё само пройдёт!» — убеждала себя Вирджин, сражаясь с вечерним приступом кашля. Всё-таки идти в медпункт было немного страшно. А что, если врач, вместо того, чтобы просто дать лекарство, решит оставить её у себя на пару дней? Как ей быть с работой? О, и она снова не сможет заниматься! Нет, нет и ещё раз нет! Ей просто надо было продержаться пару деньков и потом хорошенько выспаться в выходной. И вот уже тогда, если станет хуже, она непременно обратится к доктору.

Всё ещё находясь в нездоровом состоянии, Вирджин, периодически шмыгая носом, в очередной раз прибыла на работу, где, едва переступив порог служебного зала, была по обыкновению встречена старшей горничной. Та выглядела ещё более строгой и чистой, чем обычно, что могло означать только одно: в отеле остановились омэйю.

— На твоём этаже три вип-гостя. Один уже запросил уборку! Так что давай, пошевеливайся!

Вирджин поспешила облачиться в форму, попутно недоумевая. Обычно на её этаже останавливались люди со средним статусом, чуть реже с высоким. До сих пор, самым престижным клиентом числился помощник омэйю Коула, угодивший на второй этаж исключительно потому, что приехала целая делегация омэйю, и почти всем секретарям пришлось селиться в обычных номерах. По-видимому, сегодня тоже прибыло слишком много омэйю. Вирджин смутно припоминала, что, кажется, вчера старшая горничная была особенно придирчива. Она то и дело твердила о важных гостях и необходимости идеальной чистоты. Однако у Вирджин так разболелась голова, что слова старшей горничной пролетали мимо ушей. Она просто драила и чистила и снова драила и чистила. Пока глаза не покраснели, и перед ними не стали появляться какие-то мутные пятна. К счастью, это произошло уже поздно вечером, потому Вирджин почти сразу отпустили. Свежий воздух на улице её заметно взбодрил, и мысли всё-таки дойти до медпункта сами собой растворились. Сейчас же, мучаясь от нового приступа головной боли, Вирджин об этом очень жалела. Пожалуй, ей действительно стоило пропустить сегодняшний день.

— Вип-гость в двести пятнадцатом номере, — выдала старшая горничная, когда Вирджин нагрузила тележку чистящими средствами и тряпками.

Уже в холле обнаружились грязные следы и осколки стекла: похоже, кто-то успел разбить бутылку дорогого вина. Вирджин печально вздохнула, оглядывая изгаженные ковровые дорожки. Опять кто-то напился! Подобное случалось не так часто, но Вирджин успела проникнуться некоторой неприязнью к пьяным постояльцев. Так, две недели назад, в соседнем ресторане праздновали чей-то юбилей и всех перебравших гостей отправили отсыпаться в отель. Тогда Вирджин ждала довольно неприятная работа, хотя, в целом, пребывая в столь недостойном виде, помощники омэйю старались вести себя культурно. Один даже извинился за то, что лёг в кровать, не разувшись. Вирджин улыбнулась своим воспоминаниям. Мужчина настойчиво предлагал ей денег, но в отеле леди Элисьен было строжайше запрещено брать чаевые. О последнем Вирджин весьма сожалела. Она бы не отказалась от наличных. Каких-то конкретных планов на них, конечно, не имелось, и всё же Вирджин была уверена, что нашла бы им достойное применение. С этими мыслями, она остановилась возле двери в двести пятнадцатый номер. Нажав на специальную панель, Вирджин набрала код и принялась ждать ответа. В номер к гостям без разрешения заходить не полагалось. Однако ответа не последовало. Вирджин подождала пару минут, после чего повторила запрос. И снова тишина. Она уже начала набирать вызов старшей горничной, решив, что гость временно покинул апартаменты, как дверь в злосчастный номер, наконец, открылась.

Вирджин осторожно вошла в полутёмный коридор, попутно замечая новое пятно на стене. Похожие следы обнаружились и в гостиной. Хуже того, вступив на мягкий ворсистый ковер, Вирджин услышала хруст стекла. «Проклятье!» — мысленно выругалась она, оглядывая комнату. Гардина была сдернута, а одна из занавесок валялась скомканной в углу, будто ей что-то вытирали, повсюду были раскиданы ошмётки дорогого ужина: панцири королевских креветок и лобстеров, раковины мидий, шкурки дорогих фруктов и растерзанные листья зелени. Это выглядело так, будто кто-то нарочно разбрасывал всё вокруг. Поразительное свинство! Признаться, столь грязного номера Вирджин ещё не приходилось видеть. Она зажгла свет и тут же обнаружила ещё одну проблему. Несколько потолочных ламп были варварски перебиты. А оставшийся свет озарил новые проблемы: маленький журнальный столик был залит липким тёмным соусом, висевшее возле тумбы зеркало оказалось разбито, а на белоснежном диване красовалось здоровенная винная клякса. Вирджин собралась уже выйти из номера и всё-таки дождаться старшей горничной. Подобное бесчинство стоило засвидетельствовать! Но не успела она ступить и шагу, как на пороге ванной комнаты появился омэйю. Вирджин остолбенела. Омэйю был практически раздет. На широких плечах и смуглом торсе ещё блестели капли воды, на ногах — гостиничные тапочки,