Академия льда и пламени - Энн Шайн

— Спи спокойно, — шепнула я своей доске. — Завтра твой день.

Мы с Аленом вышли в сумерки.

— Я провожу тебя, — сказал он.

— До самой кровати? — поддела его, хитро улыбаясь.

— Если пригласишь, — голос мага огня стал ниже, вызывая мурашки по коже.

— Не сегодня. Перед гонкой нужен режим. Сон, спокойствие и никаких... отвлекающих факторов.

Он притворно вздохнул.

— Ты такая жестокая.

Мы расстались у входа в башню Ветров. Долгий поцелуй на прощание оставил привкус мяты и обещания. Я поднялась к себе, чувствуя себя абсолютно счастливой. У меня было все: любимое дело, любимый человек и шанс доказать всем, чего я стою.

Я не знала, что в это самое время в ангаре академии сгущались тени.

Элеонора валь Грэйс

Элеонора валь Грэйс ненавидела запах машинного масла. Он напоминал ей о плебеях. О тех, кто работает руками.

Она стояла в глубокой тени за колонной ангара, плотнее кутаясь в плащ-невидимку — артефакт, который стоил как небольшое поместье, но сейчас был необходим как воздух.

Старый гном-сторож храпел в своей каморке так, что тряслись стены. Подкуп? Нет, это было бы слишком рискованно. Сонное заклинание высшего уровня, наложенное с безопасного расстояния, сработало безотказно.

Элеонора неслышно ступала по каменному полу. Её сердце колотилось, но не от страха, а от предвкушения.

Она прошла мимо ячейки Алена. Его черный борд стоял там, величественный и мощный. У неё кольнуло в груди. «Ты мог быть моим. Ты должен был быть моим».

Аристократка отвернулась и подошла к следующей ячейке.

Вот она. Доска этой выскочки. Старая, потертая, с какими-то нелепыми медными вставками. Уродство. Как и её хозяйка!

Защитное поле мерцало слабым голубым светом. Для обычного студента это была бы преграда. Но Элеонора - дочь коллекционера артефактов. Она достала из кармана «Ключ Теней» — маленькую костяную отмычку, запрещенную во всех двенадцати королевствах.

Одно прикосновение — и поле погасло, не издав ни звука. Замок щелкнул и открылся.

Элеонора вошла в ячейку.

Она достала второй предмет. Кристалл-паразит. Крошечный, размером с рисовое зернышко, пульсирующий ядовито-фиолетовым светом.

— Папенька говорил, что нужно уметь проигрывать, — прошептала она, склоняясь над доской. — Но я не проигрываю, Вуд. Я поменяю правила игры.

Она нашла главный стабилизирующий контур — то место, где медная жила соединялась с основным кристаллом тяги.

— Любишь скорость? — спросила Элеонора у безмолвной доски. — Ты её получишь!

Она вдавила «паразита» в мягкое дерево прямо под кристаллом. Он вошел легко, как в масло, и тут же стал невидимым, сливаясь с магическим фоном доски.

Этот маленький камень был шедевром темной инженерии. Он не мешал работе на малых оборотах. Спал. Но стоило подать на него пиковую нагрузку — ту, которая бывает только на финишной прямой или на смертельно опасном вираже, как он начинал жадно поглощать энергию стабилизатора.

Результат был предсказуем: мгновенная дестабилизация, перегрузка и взрыв маго-контура. На высоте пятьдесят метров это означало верную смерть. Или, как минимум, инвалидное кресло на всю оставшуюся жалкую жизнь.

Элеонора выпрямилась. Она аккуратно закрыла ячейку, восстановила защитное поле «Ключом» (чтобы никто не заметил взлома) и отступила в тень.

Дело было сделано. Завтра вся академия увидит не триумф выскочки, а её падение. Буквальное.

— Летай высоко, Вуд, — повторила она слова Алена, которые подслушала с помощью магии. — Падать будет больнее.

Элеонора выскользнула из ангара, растворяясь в ночи, оставив за собой лишь едва уловимый запах дорогих духов, который быстро перебил запах масла и надвигающейся беды.

Глава 38. Пит-стоп перед бездной

Ален

Стадион Олвэнджа гудел, как потревоженный улей. Трибуны были забиты до отказа: студенты, преподаватели, гости из города, аристократы, приехавшие поглазеть на забавы молодежи. Воздух дрожал от магических флагов, криков и запаха жареных каштанов.

Обычно этот шум заводил меня. Наполнял кровь азартом. Но сегодня он давил на уши тяжелым прессом.

Я стоял в стартовой зоне, проверяя крепления на своем борде, но мои глаза то и дело возвращались к соседнему боксу.

Там Кира готовила свою "старушку". Она выглядела сосредоточенной. Волосы заплетены в тугие косы, чтобы не мешали ветру, на лице — ни грамма косметики, только решимость. Она была в простом летном комбинезоне (я настоял, чтобы она позволила мне купить для нее защитную экипировку), и этот утилитарный наряд шел ей больше всех бальных платьев мира.

Я подошел к ней, перешагнув через разделительную линию.

— Все в порядке? — спросил у нее, стараясь, чтобы голос звучал легко.

Кира подняла на меня глаза. В их синеве плескалось беспокойство. Она провела ладонью по корпусу доски, прямо над тем местом, где мы вживляли стабилизатор.

— Не знаю, Ален. Что-то не так.

— Что именно?

— Вибрация. Едва заметная. Словно... словно внутри что-то скребется. Или фонит.

Я нахмурился. Знал, что Кира чувствует технику лучше любого артефактора. Если она говорит, что что-то не так — значит, так и есть.

— Дай посмотрю.

Я опустился на колено перед её доской. Приложил ладони к дереву, закрыл глаза и пустил поисковый импульс огня. Моя магия потекла по контурам, проверяя целостность плетения, состояние кристаллов, проводимость меди.

Всё было чисто.

Потоки текли ровно, без заторов. Кристаллы были заряжены под завязку. Никаких трещин, никаких пробоев.

— Чисто, — сказал я, поднимаясь. — Контур идеален. Может, это просто холод? Дерево немного сжалось за ночь?

— Может быть, — она покусывала губу, все еще глядя на доску с подозрением. — Или у меня паранойя. Знаешь, перед важными гонками всегда кажется, что двигатель троит.

— Это нервы, — я положил руки ей на плечи и слегка сжал. — Ты волнуешься. Это нормально.

— Я не волнуюсь, — фыркнула она, и в её глазах снова зажегся привычный огонек. — Я просто предвкушаю, как надеру тебе задницу, Ролдэн.

— Мечтай, Вуд. Мечтай, — я улыбнулся, но тревога никуда не делась. Она сидела где-то под ребрами, холодная и липкая.

Поднял взгляд на трибуны. И сразу нашел её. Ложа почетных гостей. Бархат, позолота, слуги с напитками. Элеонора сидела в первом ряду. Рядом с ней, как побитый пес, сидел Дориан — мой бывший друг и её нынешний жених. Он выглядел бледным и несчастным. А вот Элеонора... Она сияла. Смеялась, обмахивалась веером и что-то говорила соседке. Но её взгляд... Её взгляд был прикован к нам. И в этом взгляде не было ни истерики, ни обиды,