Когда родилась Луна - Сара А. Паркер

Она умеет исцелять плоть.

― Лучше бы это был секс втроем, ― бурчу я.

― Я не из тех, кто делится, ― отвечает король тихим и уверенным голосом. ― Но если ты действительно этого хочешь, это можно устроить, как только твоя спина заживет.

Он явно считает себя очень остроумным, но мне не до смеха, мой пульс бешено стучит, и я никак не могу его унять.

Руни делает шаг ко мне, на ее лице все еще утешительная улыбка.

― Приветствую тебя, заключенная семьдесят три. Я ― Бея. Позволь мне помочь тебе снять тунику, чтобы я могла осмотреть твою спи…

― Нет смысла исцелять меня, ― рычу я, бросая на короля свирепый взгляд. ― Это было бы расточительным использованием умений и энергии этой женщины.

― Бея хорошо вознаграждена за свою работу и более чем счастлива помочь.

― А она знает, что завтра я отправлюсь в Колизей? ― Его губы сжимаются в плотную линию, поэтому я перевожу взгляд на Бею. ― Знаешь?

― Да, ― шепчет она.

― Тогда зачем беспокоиться?

― Потому что тебе больно, ― объявляет король, как будто это логичный ответ.

― Боль прекратится, как только меня скормят драконам!

― Пожалуйста. ― Бея делает еще один шаг вперед. ― У нас мало времени, чтобы сделать все как следует.

Я отступаю.

Она замирает, и хотя король не двигается со своего места у стены, что-то возникает в пустоте между нами. Словно физические нити обвиваются вокруг моих ребер, тянутся через всю комнату и соединяются с ним, делая невозможным сделать хоть один вдох, чтобы он этого не заметил.

Моя кожа покрывается мурашками, и я инстинктивно понимаю, что он ждет, когда я побегу.

Что он будет преследовать меня.

Он наклоняет голову, словно молча оценивая мой бурный внутренний монолог, что просто выводит меня из себя. Я отчетливо понимаю, что в моем нынешнем состоянии я сделаю всего два шага, прежде чем он настигнет меня, заставит вернуться и будет ждать, пока я уступлю.

Проклятье.

― Ты оставишь свой вельд у двери.

― У меня их три, Лунный свет.

― Тот, что с драконьим пламенем, сир.

Между его бровей появляется морщинка, которая исчезает в следующее мгновение, когда он опускает руку в карман и достает свой вельд, а затем подбрасывает его в воздух. Идеальная точность, он падает прямо в мою протянутую руку.

Я швыряю его в коридор, слыша, как он с грохотом падает на камень.

Это просто чушь собачья.

Я прохожу дальше в комнату и осматриваю рабочий стол, заваленный банками с настойками, склянками, чашами, палочками для травления и контейнерами, набитыми медицинскими инструментами. Слишком много вещей, напоминающих мне об Эсси.

Чем быстрее с этим будет покончено, тем быстрее я смогу уйти.

С замиранием сердца я подхожу к креслу, расстегивая пуговицы своей свободной туники.

― Я пошутила насчет секса втроем, ― отрезаю я, подчеркивая последние слова и уничтожая короля взглядом. ― Не существует такой реальности, в которой я бы охотно трахнула тебя.

Он не отрывает от меня взгляда и говорит так тихо, что я едва слышу:

― Повернись, Лунный свет. Садись в кресло, чтобы Бея могла начать.

Я скрежещу зубами так сильно, что удивляюсь, как они не крошатся, а пальцы сжимают тунику. Ни одному из них нет смысла видеть мою изодранную в клочья кожу.

Никому.

Я гораздо сильнее, чем эти раны на моей спине, а история, которую они рассказывают, ― это гулкое эхо, и я не хочу, чтобы его кто-то услышал. Эхо, которое я скорее унесу с собой в могилу, чем буду сидеть здесь весь сон, пока они будут ужасаться, пытаясь все исправить тем или иным образом.

Позади себя я чувствую, как Бея приближается, ее руки помогают мне спустить тунику, обнажая плечи.

Она ахает и замирает.

Обойдя меня сбоку, она скользит блестящим взглядом по моему обнаженному телу от шеи до пупка, на ее глазах выступают слезы.

В замешательстве я смотрю на ее мантию, застегнутую на большее количество золотых и алмазных пуговиц, чем я когда-либо видела на ком-то, и моя кровь леденеет при виде той, что ближе всего к ее затылку. Крошечный дракончик, извергающий пламя.

Этой руни не нужен драконий огонь, чтобы зажечь след прошлых рун, потому что она наделена драконьим зрением. Она может видеть их своими глазами.

А это значит, что она видит…

Все.

― Что такое? ― Голос короля разносится по комнате, словно взмах меча, и мое сердце пропускает удар.

Еще один.

Бея встречается со мной взглядом, и я едва заметно качаю головой.

Пожалуйста, не надо.

Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться в то место…

― Ничего, сир, ― шепчет она, моргая и смахивая слезу со щеки.

Облегчение захлестывает меня, как глоток ледяной воды.

― Повреждения более значительные, чем я ожидала. Мне нужно будет достать еще кое-что из кладовки в конце коридора.

Кивнув королю, Бея выходит из комнаты и закрывает за собой дверь, освобождая пространство комнаты, и все же оно ощущается заполненным.

Я прочищаю горло, теребя пальцами тунику, и тишина между нами становится осязаемой. Как мягкая субстанция, из которой можно вылепить одно из двух: боевой рог или развевающийся белый флаг.

― То, ― хриплю я, указывая подбородком на стол с настойками, ― что ты привел руни, чтобы помочь мне, ничего не меняет.

― Я бы удивился, если бы изменило. ― Он отталкивается от стены, двигаясь ко мне. ― Потрать это время на заточку своих клинков. По крайней мере, пока Бея не приступит к лечению.

― Это серьезная просьба.

Он тянется ко мне, теплые мозолистые пальцы скользят по моим костяшкам, а взгляд выражает молчаливую просьбу.

Вздохнув, я ослабляю хватку, позволяя белому флагу подняться между нами. Хрупкое, трепещущее перемирие, которое я намерена уничтожить, как только покину эту комнату.

― Хочешь, я прикрою тебя тканью, прежде чем сниму это?

У меня перехватывает дыхание.

Все три брата Вейгора родом из Пекла, где нагота считается обычным явлением ― гораздо менее сексуальным, чем у нас, ― так что я способна оценить его внимание к моей культуре.

Быть благодарной за этот вопрос.

Я открываю рот, закрываю его. Наконец, я качаю головой.

― Скажи мне, если передумаешь.

После моего кивка, не разрывая зрительного контакта, он спускает мою тунику с плеч до запястий, прохладный воздух пощипывает мое обнаженное тело, пока