Пылающая для Древнего. Пепел - Лаура Тит
Кривая улыбка Вашта из насмешливой стала зловещей, резкий взмах его меча… передние ноги коня подогнулись, и он неуклюже завалился на бок. Поймав загнанный взгляд животного, я представила себя на его месте.
Еще один взмах меча. Отвернулась, разжимая кулак. Клочок бумаги сорвался с ладони, улетая подальше отсюда.
В горле встал ком, следуя за воином, запрещаю себе оглядываться назад.
Боль не кончалась, а тьма продолжала волочиться за мной по пятам, мечтая утащить за собой.
Боль… боль… одна боль… а может, я была ее частью? Ее началом или концом?
Я была окружена болью, холодом… и страхом.
Войдя в зал, я сразу столкнулась с острым как лезвие звериным взглядом Витара. Он на мгновение обернулся к восседавшей на своем троне жене, а затем снова повернулся ко мне. Этим взглядом можно вытаскивать нутро людей наружу, даже ничего при этом не делая. Собрав остатки своих сил в кулак, вскинув голову, прямо посмотрела ему в глаза, не замечая, как тихо смеялась Тория, закинув свою стройную ножку на другую, нервно дергая своей серебристой туфелькой. Эрна позвала к себе рабыню с малышом на руках, поднявшись с места, взяла его на ручки, оголив свою налитую молоком грудь, приложила к ней сына, бросая на меня ненавидящий взгляд.
— Зачем пришла? — высокомерный и издевательский тон мужчины вызвал к нему омерзение.
— Зачем?! Верни мою дочь!
Его глаза удовлетворенно блеснули.
— На что ты готова пойти ради этого?! — сверлящий пронзительный взгляд на меня.
— Ради этого?! На всё!
Я стояла в центре волчьего логова, и он, хищный зверь, улыбаясь, направился ко мне, его загнанной жертве.
— Раздевайся! — его приказ прокатился по телу леденящей волной.
Дернулась, как от пощечины. Он пожирал меня взглядом, следя за каждым моим движением.
Мне не хотелось даже думать, что он сделает со мной, но мысль о дочке быстро приводила в чувства.
Сглотнув, дрожащими пальцами стала расстегивать платье.
Шаг за шагом он медленно приближался ко мне, не сводя с меня взгляда, гипнотизируя. Его грациозная поступь была тихой, он двигался спокойно и уверенно.
Замирая, перестала дышать, когда мужчина замедлился и зашел за мою спину. Аккуратно убирая волосы, хрипло выдохнул мне в ухо:
— Ты правда думаешь, что я хочу твое тело после своего брата?..
Что-то внутри меня кричало, что нужно бежать, не оглядываясь, что тот, кто был позади меня, охвачен яростным безумием.
Тория внезапно подскочила со своего места, будто почувствовала, что сейчас произойдет что-то ужасное.
— Ты лишил меня брата! Отнял дочь! — зло срываюсь на крик, — а теперь просишь раздеться перед твоей женой?! — начинаю истерично смеяться, разворачиваясь к нему лицом. — Пытаешься унизить? Или твои желания кроются намного глубже этого?
— Глубже, чем тебе кажется, Амара… — своей ладонью нежно провел по моей щеке, шее, правой груди, потом схватил меня за талию и прижал к себе.
Бросая брезгливый взгляд на свою жену, рявкнул ей:
— Вышла.
Мои руки похолодели от страха, а сердце хотело вырваться из груди.
В глазах мэрна вспыхнула голодная похоть.
Я охнула от ужаса, когда он одним рывком разорвал на мне платье, пуговицы разлетелись во все стороны и покатились по каменному полу. Обнажив мои груди, потянул меня за волосы, заставляя запрокинуть голову, обжигая горячим желанием шею. Я едва сдержала слезы.
Ужас сковывал каждую клеточку моего тела, а из горла вырывались лишь беззвучные всхлипы. Какой-то частью своего существа я понимала, что сейчас должно произойти, и что я не смогу жить после того, что он сделает. Никогда мне не смыть эту грязь… Все происходящее мерзко, ужасно и неправильно, но могла ли я бросить свою дочь…
Мое сознание беспомощно билось в клетке моего тела, желая покинуть его и вырваться на свободу.
Его ладонь легла между ног, а пальцы нетерпеливо сдвинули полоску белья.
Мне было больно от того, что происходило. Я чувствовала себя оскверненной, растоптанной. Мою душу рвало на части, когда его пальцы ворвались в мою плоть, а его губы впились в мои.
Он продолжал пятнать мое тело своими руками, а я была не в силах пошевелить и пальцем.
Закрывая глаза перенеслась мыслями далеко отсюда. Я была уже не в зверином логове, а танцевала на высоком бархане отчаянный танец…
— Верни мою дочь, прошу тебя… — всхлипнула я.
Проглатывая ругательства, которые он выдал прямо мне в губы, оттолкнул от себя:
— Начинай ее возвращать, — тяжело дыша от возбуждения, потянулся к шнурку своих брюк.
Я осталась стоять на месте, дрожа всем телом, прикрывала рукой грудь.
— Нет, — качаю головой, — я не могу…
— Вашт, — жестко произнес он, глядя на меня.
Громкий и надрывный плач ребенка заставил забыть обо всем. От страха и ярости, недавно охватившей меня, осталась только бесконечная усталость и мерзкая тошнота. Обернулась на детский крик. У главнокомандующего на руках была моя дочь. Ее крохотные детские ручки нервно дергались в воздухе, а вместе с ними и маленькая шелковая красная ленточка.
Моя девочка заливалась истеричным плачем, глотая слезы, продолжала непрерывно кричать, будто от раздирающей боли.
Все мутнеет перед глазами, я опустилась перед Витаром на колени, руки сами потянулись к его брюкам.
Отдернула руки от его брюк.
Сидя перед ним на коленях холодными дрожащими пальцами нащупала пару нетронутых пуговиц на своем платье, застегнув, подняла заплаканные глаза на Витара.
В записке, что оставила Арви, говорилось лишь о том, что ей очень жаль, и что дочь она была вынуждена забрать у меня, потому что жизнь ее семьи была в руках Витара. Маленькими корявыми буквами была приписана второпях еще одна строчка: «Если явитесь за ней, он убьет и вас».
Я чувствовала его нарастающую злость… она пульсировала… разрасталась…
Витар пожирал меня внимательным взглядом, до хруста сжимая ладони в кулаки, будто знал, что последует дальше…
Смотря в его горящие ненавистью глаза, я мысленно взывала к Иштару…
«Почему, когда ты мне нужен, тебя нет рядом со мной? Почему ты не чувствуешь мою боль, когда сердце обливается кровью? Почему не врываешься в эти двери и не забираешь нас отсюда?»
Я не могла потерять дочь.
У меня будет лишь один шанс, всего одна попытка…
Он прикрывает глаза, плотно стиснув челюсти. Резко вскакиваю, сдирая с волос длинную острую заколку. Замахиваясь для удара, целюсь ему сердце. Витар внезапно открывает глаза, а уголки его губ слегка дергаются.
Пару сантиметров, и острый конец вошел бы в его плоть, если бы не чья-то рука, успевающая меня остановить, цепко хватая за запястье.
— Зверушка, а я и вправду поверила, что в тебе
