Академия «505». Крах Ремали. Часть 1 - Дария Эссес
– Слишком долго.
Говорил Джонатан.
– Слабый результат.
Говорила Триона.
– Они должны стать исключительными.
Говорил кто-то из них.
Почему? Почему они должны стать исключительными, если мы ищем способ оздоровить общество, избавить население от болезней, пережить глобальные изменения?
Они говорили много, но на вопросы не отвечали.
А когда я делала что-то не так, страдала моя мать.
И отец.
– Кто-то ограбил наш дом.
– Кто-то отключил воду и отопление.
– Кто-то пытался меня изнасиловать.
– Кто-то пытался убить твоего отца.
Знала бы я, что позже этот кто-то всё же убьет моего отца. Потому что тот обо всем узнает, постарается защитить меня и перейти на сторону Карателей, но получит пулю в лоб.
Вина.
Она сжирала меня каждый божий день.
И я устала…
…так чертовски сильно устала.
Смотря на скальпель в своей руке, я переводила взгляд с переплетения вен на запястье на металлический инструмент. Он был таким острым. Резал тела, принося им боль и… освобождение. Что будет, если провести им не поперек руки, а вдоль? Все эти люди перестанут винить меня? Они станут счастливее?
А стану ли счастливее я?
Ведь это так просто: одно движение – и…
– Почему… вы… плачете?
Скальпель выпал из моей трясущейся руки, когда в лаборатории раздался хриплый мужской голос. Я медленно развернулась. Помутневший взгляд сразу же метнулся к трем креслам с привязанными к ним людьми.
И тут я увидела их.
Его глаза.
– Я не плачу. – Откашлявшись, провела пальцами под оправой очков и тихо пробормотала: – Мало морфина?
Почему он в сознании? Ксивер и Кай лежали рядом совершенно обездвиженные.
Взяв в дрожащие руки шприц, я через силу двинулась в его сторону. Мне пришлось изучить дело брата и сестры Зальцри перед экспериментом, поэтому я знала Крэйтона, но… мне никогда не удавалось с ним поговорить.
Интересно, каким был его любимый цвет? О чем он мечтал, пока не попал в руки сумасшедших ученых? Была ли у него любимая девушка?
А будет ли когда-то?
– Стойте, – прохрипел он и сжал мою руку, когда я остановилась рядом.
По коже словно пустили ток. Я должна была отмахнуться от его просьбы, но послушно застыла на месте.
– Вы не навредите… ей?
Сглотнув, я покачала головой.
Крэйтон несколько раз кивнул и облизнул пересохшие губы.
– Хорошо. Да, это хорошо. – Его язык заплетался. – А себе вы не навредите? Я часто слышу, как вы плачете, хотя не должны этого делать. Другие не делают. Но вас я всегда отличаю по слезам. Слышу плач – значит, рядом та самая девушка. Вы же та самая девушка?
– Та самая? – шепотом повторила я.
– Та самая, которая гладит меня по волосам.
Мое тело тут же напряглось.
Как он почувствовал?
– Извините, но вам показалось. Я… Я…
Крэйтон сжал мою руку и положил к себе на макушку. Его глаза прикрылись, а на губах появилась слабая улыбка.
– Да, это вы, – произнес он, и мое сердце бешено забилось в груди. Я огляделась, но никого в лаборатории еще не было: я пришла до начала рабочего дня. Если кто-то услышит этот разговор, нам обоим придет конец. – Вы гладите меня по волосам и говорите, что скоро всё плохое закончится. А еще даете какие-то таблетки. Когда я не пью их, то чувствую себя плохо. Спасибо. Спасибо… вам.
На мои глаза вновь накатили слезы.
Крэйтон увидел это и разлепил губы, желая что-то сказать, как вдруг дверь в лабораторию распахнулась.
А затем всё повторилось.
Я теряла себя. Забывала о желании сопротивляться. Поддавалась их давлению. Умирала изнутри. Лелеяла надежду о спасении. Снова теряла себя. Брала в руки скальпель, шприц, зажим, иглу, расширитель. Блевала в туалете. Улыбалась в лицо Трионе. Плакала о потерянной подруге. Смеялась с Джонатаном. Снова блевала в туалете.
Только теперь среди всего этого были глаза.
Я не могла видеть их цвет, но чувствовала, что они были…
Синими.
***
Я рассказала Ксивер всё от начала и до самого конца. Как познакомилась с Лирой, Каем и остальными. Как Джонатан заставил меня работать на ЦЭС. Как он убил моего отца и подослал людей, чтобы они изнасиловали мою мать. Как заставил меня пройти военную подготовку и приехать в академию как профессор, чтобы следить за ними.
И как я влюбилась в ее брата.
Когда слова закончились, Ксивер долго смотрела прямо перед собой, а затем похлопала по кровати. Как только я присела на краешек, она протянула руки и обняла меня.
По ее щеке скатилась слеза.
– Прости меня, – прошептала, сжимая меня в объятиях. Я застыла от неожиданности, но тут же задрожала, переполненная эмоциями. – Прости, что я так вела себя, Роксания. Прости меня…
– Ты не виновата. На твоем месте я бы поступила так же.
– Нет. Нет, я должна была выслушать тебя, а не делать поспешные выводы. Ты пыталась спасти своих родителей, подругу, Кая… Всех, кроме себя. – Ксивер покачала головой, не отрывая ее от моего плеча. – Ты самая сильная девушка, которую я когда-либо встречала. И моему брату… Ему повезет, если рядом с ним будет такой человек, как ты.
– Так ты даешь нам свое благословение? – хихикнула я, не сдержавшись.
Ксивер тут же отстранилась, но сделала это так быстро, что ее бок вспыхнул болью. Она застонала, но смогла выдавить:
– Ты всё еще змеиная стерва.
– Сука, – поправила я.
– И гадюка.
– А ты грубиянка.
– Растлительница малолетних.
– Что-о-о? – Я отшатнулась. – Да пошла ты.
– Нет, пошла ты!
– Вот и начало вечной женской дружбы, – хмыкнул еще один голос.
Повернувшись, я заметила в проходе Астрид, Рейвен и Сиеру.
– О, у нас девичник? – фыркнула Ксивер, укладываясь на кровать. – Давно пора отстранить от правления эту гору тестостерона.
Я пыталась сдержаться, но всё же пропустила смешок.
– Она уже смеется с ее шуток. Это хорошо или плохо? – Сиера посмотрела на Астрид, а Рейвен пихнула обеих девушек под ребра. – Эй, только когти не выпускай.
– Она просто завидует моему эфиру. Разговаривающая микроволновка никак не поможет ей отбиться от заигрываний Зейдена, – объяснила Рейвен.
Она подошла к Ксивер и осторожно обняла ее, чтобы не затронуть рану.
– Вообще-то я не могу заставить ее говорить, – парировала Сиера, сложив руки на груди. – И не завидуй: не все здесь снимают напряжение хорошим трахом с мужчиной.
– Правильно, Си. Не все трахаются со своим
