Королевская кровь-12. Вороново сердце. Часть 1 - Ирина Владимировна Котова
Вокруг, как в гигантском котле, кипела кровавая битва, но противники расступались, потому что над площадью клубы ветра сгущались в огромного змея со струящимися вокруг шеи перьями, который завис метрах в пяти над землей. И смотрел этот змей на него, на Ренх-сата, и был он на расстоянии, на которое долетел бы нож. Генерал и метнул меч — но тот, что резал кости, как былинки, ударился о невидимую защиту. И тогда тиодхар мысленно приказал колдуну: «Ты подчиняться мне! Спустись ко мне, поклонись мне!»
Змей дрогнул, застыл, а затем раскрыл клюв и оглушающе, яростно зашипел в лицо противника, изгибаясь. Встали вокруг генерала невидши, защищая его и от людей, и от громадного противника, а тиодхар оставил попытки подчинить змея — понятно уже было, что нужно уничтожать, — и мысленно призвал к себе всех инсектоидов, которые находились достаточно близко, чтобы почуять приказ.
Ведь если насекомых достаточно много, они любую тварь способны зажалить и убить. Но для начала нужно было разрушить невидимый щит колдуна.
Со всех сторон полетели к змею стрекозы — и, не снижая скорости, стали таранить его щит, разбиваясь и тяжелыми тушами падая вниз. Понеслись десятки и сотни охонгов и гигантских тха-охонгов. Люди, свои и чужие, прыснули в стороны, старясь уйти из-под самоубийственной атаки инсектоидов. Охонги, подбираясь к змею, прыгали, как гигантские богомолы, на высоту трех своих ростов, врезаясь в защиту и с хрустом ломая хитиновую броню, тха-охонги, неспособные высоко прыгнуть, вставали на дыбы, били по защите лапами-лезвиями, лезли один на другого, создавая шевелящиеся пирамиды, которые то и дело рушились. Змей мог улететь — но не улетал, словно выманивая их на себя, шипел, отшвыривая их хвостом на крыши, к стенам домов, щит его держался, лишь чуть проседая, — а хруст стоял такой, что уши закладывало. Раздробленные туши усеивали площадь, вытесняя людей к домам. Муравьиной кислотой воняло настолько сильно, что слезы текли из глаз, а слизь, заменявшая тварям кровь, покрыла почти всю площадь, заставляя противников поскальзываться.
Ренх-сат понял, что ритм битвы изменился и запа́х поражением и пленом, когда хруст и грохот от ударов об щит стал затихать. Постепенно вновь прорезались сквозь него звуки выстрелов и крики людей, а тиодхар, вымотанный мощнейшим ментальным усилием, перевел дыхание и огляделся.
Шумели вихри слева, раздавались глухие колдовские удары справа. Невидши его сражались с воинами-зверями, которые оттесняли их от тиодхара, десятками набрасывались на гигантов, которые были все уже покрыты ранами. И молчал воздух, будто там больше не было стрекоз. Отступали, глядя на змея и горы еще шевелящихся туш инсектоидов, истекающих слизью, норы и наемники — и их расстреливали, швыряли на землю, прижимали к стенам, вышибая оружие.
Все ближе было поражение, но не мог тиодхар, верный войне, не искать способ одержать верх и в безвыходной ситуации. И он, помня о том, как несдержан колдун, нашел его.
А если не поддастся враг на хитрость — то он, Ренх-сат, хотя бы уйдет к богам в бою, а не в пасти крылатой твари.
— Эй, колдун! — со смехом, громко крикнул он гигантскому змею. — Эй, трус! Все парить в небо и защищаться колдовство? Бояться оружие в руки взять? Давай решить все здесь, внизу, мужской поединок! Кто победить, тот приносить другому клятва верности! Стать другому вассал! У меня нет больше инсектоиды, но все еще достаточно люди, чтобы они порубить половина твоих, прежде чем полечь сами!
У змея не было ни единой причины соглашаться — он насмешливо зашипел, приближаясь почти вплотную, и оскалился, показывая, что все он понял, и может раздавить противника, как букашку.
— Сразиться со мной! — снова крикнул тиодхар. — На что-то ты способен, кроме летать, колдун? Или всю жизнь ходить как трус, если не сразиться сейчас, а сожрать меня!
Колдун не стал жрать — он показал зубастую пасть, а затем… потек клубами ветра и соткался в человека, худощавого, бледного, со светлыми глазами. Ренх-сат видел его изображения в старых га-зе-тах, и сейчас вперился взглядом в противника, отмечая сухие мышцы, жилистое сложение, не обольщаясь кажущейся худобой.
Неужто клюнул? Неужто настолько незрел?
Вокруг расступались бойцы, дармонширцы и норы, образуя круг, расширяя его. Всех ближних невидши порубили, и теперь растаскивали еще шевелящиеся тела по сторонам. Краем глаза генерал видел, как перетягивают культю побежденному им воину-зверю. Тот сдавленно рычал в адрес Дар-мон-шира:
— Что творит, что творит, камнем ударенный!
— Ну что же, — сказал колдун, не повернув головы. Он безумно улыбался, и в глазах его горел азарт, отозвавшийся Ренх-сату, — бой так бой. Только я не обучен вашему оружию, генерал, потому предлагаю бой на кулаках. В вашем мире бьются на кулаках?
Ренх-сат посмотрел на свои кулаки и усмехнулся, стараясь не спугнуть удачу.
— Биться, колдун.
— В доспехах бьются?
— Снять, — ответил Ренх-сат, вновь пытаясь забраться противнику в голову. Тот чуть наморщился, и тиодхар отступил. Значит, действует. Использует. Потом. Потом. И переключил внимание врага: — А у вас без штаны принято биться, колдун?
— Ты прав, — согласился Дар-мон-шир, — пожалуй, попрошу дать мне штаны. А то неловко выйдет перед историей.
И Ренх-сат усмехнулся. Он ценил дерзость перед лицом смерти.
Один разделся — доспех на землю, другой оделся. Круг людей становился все шире, противники отступали друг от друга, сбивались в группы. На лицах и лорташцев, и дармонширцев было недоверчивое изумление.
— Я, тиодхар Ренх-сат, — проорал генерал на местном, — клянусь, если проиграть, принести колдуну Дар-мон-ширу клятва вассал и увести свои войска с эта земля в свой мир. — И он повторил то же самое на лорташском.
— Я, герцог Лукас Дармоншир, — так же громко крикнул колдун, весело оглядывая своих солдат, — клянусь, что, если проиграю, принесу вассальную клятву Ренх-сату и назову его своим королем. И пусть никто не помешает нам!
Они закружили друг вокруг друга. Колдун неожиданно ударил первым — и генерал, ответив и попав сразу в корпус, испытал давно не ощущаемое вдохновение боя: такое удовольствие он получал, когда мальчишкой потешно дрался в родной твердыне с братом, когда обучался бою с ножом, когда победил в стрельбе из лука…
Колдун оказался гибким и ловким, и достаточно безумным, чтобы атаковать постоянно, прощупывая возможности противника, но задевать Ренх-сата ему удавалось пока только по касательной — однако тиодхар понимал, что враг на удивление силен. Техника была
