Проклятье берсерка или Чужая невеста - Александра Неярова

Бах – и полщита на земле. Бах – и половинка второго щита там же, Сверр едва успел увернуться от стремительной атаки в голову. Ухмыльнулся, а братец-то рассвирепел. Поменял щит и встал в стойку. Теперь всё всерьёз. Несколько секунд назад слух уловил девичий вскрик – это пискнула переживавшая за него Лия. Берсерк не позволял себе отвлекаться и искать её в толпе. Чревато смертью. Якоб только этого и ждёт. Но Сверр знал, что Мэрек, нарк и Касия за ней присмотрят. Гордона же держали под стражей воины конунга. Перед началом поединка вёльва рассказала всё о деяниях их конунга.

Сошлись с ревом вновь. Звон стали о сталь, прыжок, разворот, смена щитов. И вот осталось по последнему. Сверр отскочил вбок от выпада в лоб и нацелился на поясницу Якоба, но он прикрыл её краем щита, небольшой кусок от него откололся. Якоб отошёл на два шага назад и поднял перед собой сломанный щит. Фыркнул. И бросился в атаку. Одним мощным ударом Сверр разбил в щепки щит брата, Якоб хмыкнул и выбросил куски, туда же полетел и меч предка. Их общего отца.

Берсерк чувствовал, как подзажившие раны открываются снова, и бурые пятна крови пропитывают темную ткань рубахи. Каждое движение причиняло боль. Они уже оба устали, осталось недолго. Сверр позволил себе взглянуть на перепуганную Лию, она прижала кулаки к груди и наблюдала за схваткой с такой надеждой на него. В её синих глазах и на щеках блестели слёзы. Сверр повернулся к Якобу и тоже отбросил свой целый щит с мечом и взялся за топор. Одержать победу сможет и без них.

Замахнулись с криками и схлестнулись топорами. Оба успели перехватить рукояти друг друга. Глаза в глаза. Неровное дыхание вырывается из груди с присвистом.

– Когда же ты уже сдохнешь?! – шипит конунг, Сверр скалился в ответ.

– Не от твоей жалкой руки.

– Посмотрим, – предупреждает Якоб и давит силой на свой топор. Сверр не уступает, смещает центр тяжести своего и выкручивает топор брата, не желая лишиться единственного оружия, Якоб отступает, но держится свободной рукой за рассечённую ногу.

Сверр замахивается, целясь в левый бок, конунг отбивает и чиркает ему остриём топора по ключице. Почти у горла, но берсерк вовремя выпрямился и удар прошел вскользь, вот только повязка, что наложена с двух сторон на сердце съехала. Якоб рассёк бинты. Полотно шкуры всё в крови, а Якоб ухмыляется, догадался, что с обычной регенерацией смертного человека рана, нанесённая по его приказу открылась. Следующая стычка решающая, нельзя затягивать.

От ужаса и страха за Сверра Лия не знала куда себя деть, но и не смотреть за поединком не могла. Её собственное сердце разрывалось от боли, с помощью своих сил Лия чувствовала, как всё сильнее сочится кровь из его раны. Каким-то образом он смог излечиться от яда, но рана ещё слишком свежа.

– Касия! – позвала, но вёльва не услышала, хоть и стояла рядом. Слишком поглощена была битвой. Лия дёрнула её за рукав церемониального балахона, и та наконец переключила на неё своё внимание: – До начала поединка Сверр ведь был серьезно ранен стрелой в сердце. Разве так честно?!

– Дитя, – вёльва обхватила Лию ладонями за скулы, ласково улыбнулась, – Сверр сам бросил конунгу вызов. Значит уверен в своих силах, и ты, его сив, должна верить.

– У вас жестокие, варварские законы! – слёзы отчаяния покатились из уголков глаз, Касия стёрла их пальцами и шикнула.

– У каждого племени свои законы и порядки. Верь в своего берсерка и не смей лить слёз! Оплакивают мёртвых.

Вёльва отвернулась, намекая, что разговор окончен. И Лии ничего не оставалось, как тоже вернуться к сражению братьев. Там Якоб бросался на Сверра, он отбивался и нападал сам. Они бились, хватались и толкали друг друга в плечи, раны множились на их телах, только распаляя воинственный дух.

Сверр теснил брата, секанул топором по голеням, Якоб успел отпрыгнуть, но оказался в опасной близости к кольям. Замах топора – конунг пошатнулся и одной пяткой сапог заступил за край. Викинги зашумели и подняли руки к небу – это приравнивалось к поражению! Якоб оглянулся и понял, что проиграл. Его люди восхваляли победу Сверра… не его. Зарычал, диким зверем и кинулся на ничего не подозревающего брата.

Закричала Лия.

Вёльва отдала приказ мужчинам, но никто бы не успел разнять их.

Всё произошло за доли секунды. Сверр знал, что от Якоба можно ожидать чего угодно, поэтому был готов и к подлому маневру. Перехватил топор брата за рукоять, дёрнул на себя, пропуская мимо и подставил подножку, а затем уселся на поваленного ублюдка сверху, заломив за спину руки. Лезвие топора приставил к горлу.

Якоб замер. Варвары затихли. В опустившейся на поляне тишине раздавалось лишь хриплое, сорванное дыхание кровных братьев.

– Ты никогда не мог остановиться вовремя и принять поражение с честью.

– Чтоб ты сдох, падаль!

– Это вряд ли, – оскалился Сверр, сильнее нажав на кожу, пуская Якобу тонкую струйку крови, которая стекла к подбородку.

– Убей! Убей! – викинги требовали крови своего конунга. В один миг все ополчились против, хоть и служили под его руководством годами.

И Якоб вздрогнул, это… действительно его конец?

Небо разрезал громкий птичий крик. Присутствующие подняли головы, наблюдая за кружащимся над местом битвы крупным орлом. Он спикировал и приземлился прямо на алтарь с фигурками богов.

– Это… знак Одина! – шепнул кто-то.

– Похоже, сам бог дарует тебе шанс проявить смелость и доблесть. – Сверр в упор смотрел на чёрного орла, а птица на Якоба. И впервые конунгом Нирландии овладел самый настоящий страх.

– Якоб не достоин простой смерти, он пройдет ритуал Кровавый Орёл!

Это была жуткая казнь варваров. Но она олицетворяла не только боль, но и великое мужество. Казнь удовлетворяла потребность викингов в достойной смерти. На неё шли добровольно, чтобы попасть в Вальгаллу и пировать вместе с Одином и Тором.

Викинги были очень близки к природе, поэтому местом проведения обряда выбрали луг у реки, соорудили ромбовидный постамент из досок и на каждый угол установили горящие факелы. А в центре