Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины - Ри Даль
Я осторожно наклонилась и обняла её, стараясь не сдавить слишком сильно. Она была такой хрупкой, такой маленькой в моих руках. Я прижалась губами к её лбу, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Но на этот раз я сдержалась. Поцеловав её в макушку, я прошептала:
— Дивных звёзд, милая.
Санна не ответила, но я почувствовала, как её плечи чуть расслабились. Я отпустила её, снова укрыла одеялом и встала. Свет луны пробивался сквозь окно, освещая её лицо. Она закрыла глаза, и её дыхание стало ровным.
Я вышла из комнаты, закрыв дверь, и прислонилась к стене, чувствуя, как усталость накрывает меня с головой. Но в груди было тепло. Санна жива. И это было самым важным.
Завтра будет новый день. И я знала, что он принесёт новые испытания. Но сейчас, в этот момент, я позволила себе поверить, что всё будет хорошо.
Глава 61.
Прошло четыре дня с того момента, как Санна впервые открыла глаза после укуса. Четыре дня, которые тянулись медленно, но были полны какого-то светлого, почти осязаемого чуда.
Первые два дня девочка почти не вставала с кровати — лежала, бледная, с затуманенным взглядом, будто всё ещё балансировала на тонкой грани между жизнью и чем-то иным. Я сидела рядом, меняла повязки, пропитанные сималем, поила её травяными отварами и кормила маленькими ложками похлёбки, в которую добавляла ягоды звёздницы. Кожа вокруг укуса постепенно теряла красноту, тёмные вены полностью исчезли, а жар отступил, оставив за собой лишь лёгкую слабость.
На третий день Санна начала садиться. Сначала неуверенно, опираясь на подушки, которые я заботливо подкладывала ей под спину. Она молчала, как и всегда, но её глаза уже не были такими настороженными, как раньше. Иногда она смотрела на меня, пока я суетилась по дому — готовила еду, перебирала овощи, что притащила Тейра, или просто подметала пол. В её взгляде мелькало что-то похожее на любопытство, и я ловила эти моменты, пряча улыбку. Я знала, что давить нельзя. Доверие — вещь хрупкая, особенно для ребёнка, который, судя по всему, видел в своей короткой жизни больше боли, чем тепла.
На четвёртый день случилось маленькое чудо. Я возилась на кухне, перебирая корзину со звёздницей — теми самыми ягодами, что мы собирали у ручья в тот злополучный день. Я держала одну ягоду в пальцах, прикидывая, как бы сварить из них варенье, когда услышала тихий скрип половиц за спиной.
Обернулась — и чуть не ахнула. Санна стояла в дверном проёме, держась за косяк. Её тонкие пальцы вцепились в дерево, лицо было бледным, но в глазах горела решимость. На ней была рубашка Ниры, длинная, почти до колен, а босые ноги едва касались холодного пола.
— Санна, милая! — Я бросила ягоду в корзину и шагнула к ней, готовая подхватить, если она вдруг покачнётся. — Ты чего встала? Тебе ещё лежать надо!
Малышка нахмурилась, её брови сдвинулись к переносице, но она не отступила.
— Я… могу ходить, — пробормотала она. Голос у неё был слабый, но упрямый, с той самой детской решимостью, от которой у меня в груди потеплело. — Надоело лежать. Скучно.
Я посмотрела на неё, чувствуя, как сердце сжимается от гордости и беспокойства. Хотела было настоять, чтобы она вернулась в постель, но что-то заставило меня остановиться. Санна хотела доказать, что может, что она сильнее, чем кажется. И я не могла отнять у неё это право.
— Ладно, — вздохнула я, вытирая руки о передник. — Но только не перенапрягайся. Если почувствуешь слабость — сразу говори, хорошо?
Она кивнула, её взгляд скользнул к корзине с ягодами.
— Это… звёздница? — спросила тихо.
— Да. Хочу варенье из неё сварить. Будет не просто вкусное, но и лечебное. Хочешь посмотреть?
Санна помедлила, всё ещё держась за косяк, но потом сделала шаг вперёд, потом ещё один — осторожно, будто проверяя, выдержат ли ноги. Я следила за ней, готовая в любой момент подскочить, но она дошла до стола и оперлась на его край, глядя на ягоды.
— Я… — начала она, запнувшись, и её щёки чуть порозовели. — Я хочу помочь.
Я замерла, не веря своим ушам. Санна, моя молчаливая, настороженная девочка, сама предложила помощь? За всё время, что она была со мной, она ни разу не проявляла инициативы. Всегда держалась в стороне, будто ждала подвоха. А тут вдруг такое — словно она протянула мне тоненькую ниточку доверия.
— Помочь? — переспросила я, стараясь не выдать удивления. — Правда хочешь?
Она кивнула, её глаза были прикованы к ягодам, но в них мелькнула искра интереса.
— Я никогда… не делала варенье, — призналась Санна. — Но хочу попробовать. Можно?
Моё сердце так и подпрыгнуло от радости. Это был маленький шаг, но для Санны — огромный. Она не просто хотела чем-то заняться — она хотела быть рядом со мноц, быть частью чего-то общего.
— Конечно, милая, — сказала я, улыбаясь. — Будем варить варенье вместе. Но сначала давай я тебе стул принесу, а то стоять тебе ещё тяжеловато.
Санна не возражала, и я быстро подтащила к столу деревянный стул, на который она осторожно опустилась. Движения были вялыми, но глаза горели любопытством. Я поставила перед ней корзину с ягодами и миску.
— Для начала надо ягоды перебрать, — объяснила я. — Выбираем только хорошие, блестящие, без пятен. Если какая мятая или подпорченная — откладываем в сторонку, их в варенье не кладём.
Санна кивнула и взяла ягоду, рассматривая её, словно это был какой-то драгоценный камень. Она перекатывала её в пальцах, потом положила в миску и взяла следующую. Я наблюдала за ней, стараясь не слишком явно показывать, как меня радует её сосредоточенность. Это было так похоже на те моменты в прошлой жизни, когда я учила своих учеников чему-то новому — терпеливо, шаг за шагом, помогая им открывать мир.
Пока Санна перебирала ягоды, я занялась подготовкой. Достала большой медный таз, который нашла в сарае Брунара, и поставила его на очаг. В доме пахло дровами и травами, а теперь к этим запахам добавился сладкий аромат звёздницы. Я налила в таз немного воды — чтобы ягоды не пригорели — и принялась разводить огонь. Пламя затрещало, наполняя кухню уютным теплом, и я почувствовала, как душа поёт. Это была моя стихия.
В этот
