Истинная помощница для столичного мага - Анастасия Коскова

Я залезла в карман своей широкой юбки (и вновь спасибо успевшему вовремя извозчику), после чего, как меня учил Артемис, нажала на небольшой красный камушек, находившийся с обратной стороны небольшой стеклянной коробочки, внутренности которой были заполнены мелким кристаллическим песком. Невероятно дорогим ингредиентом, помогающим аккумулировать магию, а после отдавать артефакту.

Стоило нажать на кнопку, как песок внутри засветился, но не весь. Серебристое сияние охватило лишь часть песчинок, отчего под стеклом проступили линии, напоминавшие размашистый почерк Артемиса.

Приглядевшись, я без труда прочитала вполне знакомые слова: «Все идет по плану, Чарли. Тяни время. Если появится возможность, вызови Мирьям в качестве свидетельницы».

Мирьям? Племянницу мисс Тишхок, заточенную в темницу? С чего Артемис решил, что она может, а главное, захочет, нам помочь?

Я настолько удивилась просьбе Артемиса, что позабыла поразиться удобству артефакта. Правда, оценить его в достаточной мере я бы все равно не смогла. Для его использования нужна была прорва магической энергии, которой у меня, по понятным причинам, не имелось.

«Выключив» и спрятав артефакт обратно в карман, я покосилась на все еще закрытую дверь.

Как мне заставить судью вызвать Мирьям на слушанья? Если об этом попрошу я, ее точно не пригласят. Решат, что она будет на стороне защиты, как бы абсурдно после слов мисс Тишхок это не звучало. Нужно действовать тоньше.

Но через кого? Через судью Лейвса, через господина Росвальда?

Время истекало, и я чувствовала, как сердце вновь принимается бешено колотиться в груди. От моего недолгого спокойствия не осталось и следа.

Чтобы хоть как-то выплеснуть напряжение я, продолжая раздумывать над решением задачи, медленно-медленно вдохнула-выдохнула и встала на носочки, потянувшись к потолку. Брат мой, в моменты сильных переживаний, мог «лупить» воздух, представляя своих школьных недругов (все же полугном в подгорном царстве не мог ими не обзавестись). Но лично я «бить» кого-либо не могла даже понарошку. Оттого и занялась разминкой.

Потянулась вверх, наклонилась вправо, влево, а потом решила и вовсе попытаться коснуться своих же носочков.

В этот момент и вошел страж.

– Мисс... – мужчина сбился, в голосе его проскользнула неуверенность. – Э-э-э, мисс Дримен?

– Простите, я сейчас, – откликнулась и, медленно, чтобы случайно себе что-то не повредить, начала принимать свое нормальное положение.

– Да-да, конечно, – пробормотал он, а когда я уже встала и неловко отряхнула и так безупречную юбку, мужчина вдруг понизил голос и произнес. – Вы не расстраивайтесь так, мисс Дримен! Не сокрушайтесь. Судья Лейвс давно себе не позволял столь бесцеремонно относиться к закону, но, если вы не совершали преступления, правда обязательно будет на вашей стороне.

Стражник подумал, что я стою так, потому что расстроилась?

Я невольно улыбнулась.

– Спасибо вам за поддержку!

Мужчина неловко кивнул.

– А теперь скорее идемте в зал. И… удачи. Мы с ребятами болеем за вас. Слишком обвинения выглядят неправдоподобно.

Ободренная его словами, я вошла в зал куда более спокойной, чем рассчитывала.

Если стражники чувствуют, что судья Лейвс несправедливо себя ведет, то и ищущие развлечений зеваки в зале что-то, да поймут. Может, это тоже повлияет на ход дела.

Под взглядами толпы я с достоинством прошла через зал и вновь заняла свое место у стола защиты. Отец уже был тут, а вот стол обвинения пустовал. Ждали меня? Что же, тогда им нужно помочь.

До того, как отвлекшийся судья Лейвс что-то сказал, я успела понизить голос и показательно озабоченно уточнить у отца:

– Я кое-что вспомнила… Никто же не вызывал сюда племянницу мисс Тишхок?

Тот явно если и ожидал от меня чего-то, то только потока осуждения, отчего выглядел сейчас удивленным.

– Нет. А что с ней не так? Она может помочь?

– Помочь? – я невольно фыркнула. – Сомневаюсь. Просто… – тут я уже изобразила, будто «вспомнила», с кем говорю. – Неважно. С тобой я это точно не собираюсь обсуждать.

Взгляд отца стал острым. Быстро глянув на меня, на судью, а после куда-то вглубь зала, он вдруг медленно, словно до конца не был уверен в правильности поступка, поднял руку, привлекая внимание.

– Да-да, господин Дримен. Вы хотели что-то сказать?

– Да, господин Росвальд, – кивнул отец седовласому. – Мне кажется, чтобы картина о моей дочери была полной, необходимо пригласить сюда Мирьям Тишхок. Думаю, суду будет важно услышать, что за конфликт был между некогда лучшими подругами. Да и кто знает, может, Мирьям попала в тюрьму так вовремя не случайно. Может, она что-то знала о готовящемся поджоге?..

О, если бы отец выбрал другие слова, я бы обязательно обрадовалась, что все удалось.

Но «подруга» и «что-то знала»?..

Если Артемис ошибся, то Мирьям наговорить про меня такого, что я и вовек не отмоюсь… Особенно, если ей кто-то перед залом суда намекнет на это.

– Отличная идея, господин Дримен. Я рад, что закон для вас выше, чем родственные связи, – довольно произнес судья Лейвс. – Приведите сюда мисс Мирьям Тишхок! А до этого момент мы удаляемся на перерыв.

Стоило дверям за тремя судьями закрыться, как буквально каждый из зевак решил обсудить происходящее, ничуть не стесняясь ни моего присутствия, ни уж тем более оставшегося следить за порядком господина Росвальда. Судя по раздававшимся голосам, после выступления отца многие были уверены – поджог был совершен мной. Положение усугубил тот факт, что успевший выступить пожарный, видевший меня на площади, уже не помнил, когда именно мы встретились: до пожара, во время или после.

Потому я, как заклинание, мысленно повторяла себе: «Дыши, Чарли. Дыши. Ты обязательно со всем справишься, а Артемис тебе поможет».

Глава 65

Около четверти часа хватило работникам суда, чтобы достать разрешение на участие Мирьям в слушание. Казалось бы, те же пятнадцать минут ожидания, что и в той пустой комнате, но в этот раз ждать было гораздо сложнее. Здесь меня окружали тихие и не очень разговоры, осуждающие взгляды, которые я ловила на себе все это время, а добивала невозможность присесть. Интересно, стулья у столов защиты и обвинения убраны специально, чтобы никто из нас не захотел затягивать процесс?

Ноги давно затекли от усталости, волнение и страх, что что-то пойдет не по плану, нарастали, но своего апогея переживания достигли, когда высокие двери в зал вдруг отворились, впуская… Нет! Не одну