Интеграция - Анна Ледова

Своё последнее видео она записала именно там. Подражая Мортестигу, жест которого сегодня растиражировали на весь мир, Хетти щёлкнула пальцами и направила всю свободную магию из соседнего Эттсена в мегаполис. Немного ускорила процесс Слияния. Такое количество силы, столкнувшись с мощным электромагнитным излучением, пропитавшим столицу, возымело неожиданный эффект. Хетти рассчитывала на меньшее, ей бы и небольшого замыкания хватило… Но Отцен внезапно поперхнулся куском не по клювику и замер.

А дальше всё было как в детской игре.

Наступает ночь. Люди засыпают. Просыпаются звери...

Сначала уши резанула тишина. Уличные шумы, гул линий электропередач, питающих миллионы приборов, музыка, призывы с рекламных баннеров, свист пролетающих машин – всё то, что складывалось в единый голос большого города – мгновенно смолкло. Лет семьдесят назад оживлённые дороги сразу взорвались бы возмущённым бибиканьем. Ну, когда звуковые сигналы в автомобилях ещё были механическими, а не запитывались от электродвижка.

А, нет. Дороги всё же заворчали, но на другой лад. Утратив источники питания, электромобили по инерции продолжили движение. Те машины, за рулём которых сидели человечки, по большей части смогли избежать столкновения в неуправляемом потоке. В беспилотных, коих было большинство, ручное управление пассажиры на задних сиденьях перехватить не успели. Бумс. Бумс. Ни визга тормозов, ни допотопных клаксонов, которые так нравились Хетти естественностью звука. Один сплошной глухой бумс.

Через минуту на город мёртвыми птицами посыпались доставщики-дроны.

Потом солнце окончательно скрылось за горизонтом, и Отцен погрузился в первозданную тьму. А к утру то, что гордо именовалось цивилизованным человечеством, пало. Пусть и в масштабах отдельно взятого города, но с беспощадной показательностью.

Через три дня выпустили фильм с восстановленной хроникой событий. С реконструкцией отлично справились нейросети, так как ни одного кадра с места событий в период Затмения (любят же люди громкие названия!) не существовало и не могло быть сделано – всё только со слов очевидцев. А пережили ту ночь не все.

Мощная волна магии не просто вывела из строя электросети и подключённые к ней приборы. Выжгло всю работающую электронику, все микросхемы, все генераторы электричества, все аккумуляторы, включая простые батарейки. Самого понятия «электричество» в пределах Отцена больше не существовало.

Поначалу людей охватила растерянность и недоумение. Затем, когда выяснилось, что смартфонами не воспользоваться даже в качестве фонарика – они тоже превратились в бесполезные мёртвые плитки – раздражение и дискомфорт. Страх пришёл через полчаса… час… полтора… Когда городская система оповещения так и не разродилась объяснением причин происходящего, а продолжала упорно молчать.

Вскоре в некоторых окнах высоток зажглись первые неровные огоньки – в тех квартирах, где нашлись свечи. На улицах защёлкали зажигалками редкие курящие прохожие. Через пару часов появились первые примитивные факелы – тряпки, намотанные на отвинченную ножку стула и пропитанные растительным маслом. Ещё через некоторое время заполыхали костры. Поначалу организованные. К утру – переросшие в намеренные поджоги. Тушить локальные пожары уже было некому – из-за отсутствия транспорта все городские службы оказались парализованы.

Те, кто соображал побыстрее, ринулись закупаться водой и продуктами. От физических денег – монет и купюр – в Северной Фларингии отказались ещё тридцать лет назад. А электронные деньги умерли вместе с терминалами и смартфонами. Раньше почти нулевой уровень воровства в супермаркетах с самообслуживанием обеспечивался высокой сознательностью покупателей и вездесущим видеонаблюдением. Однако покажите того законопослушного гражданина, который, честно намереваясь оплатить покупки, но не имея возможности, не воспользуется темнотой при неработающих камерах…

Те покупатели, кого блэкаут застал в магазинах, честно писали записки и оставляли их на кассах: «Взято столько-то и в таком-то количестве. Прошу выслать счёт по таким-то контактам». Вторая волна посетителей покупателями себя уже не мыслила. А к утру мародёры разграбили не только круглосуточные магазины, но и те запертые, куда смогли проникнуть. Нет сигнализации – нет запретов. Это осознание внезапно пришло сотням тысяч жителей в головы одновременно. Нет, это были воспитанные, вежливые, образованные люди, ещё несколько часов назад не способные и помыслить, чтобы преступить закон.

Ненадёжная шелуха «цивилизованности», культивируемая среди человечества сотни лет, слетела с населения Отцена за одну ночь.

В середине долгой ночи появилось оружие. И нет, воспользовались им вовсе не блюстители порядка. К рассвету сформировалось несколько банд по районам. Но психов-одиночек оказалось ещё больше.

Десятки тысяч людей оказались заперты в вагонах замершего метро, в лифтах, в наглухо заблокированных автомобилях – чересчур умных, чтобы можно было выбраться из них самостоятельно.

К полудню следующего дня у города изменился запах. Отлаженная система очистки сточных вод приказала долго жить. Водоснабжение, гордость мегаполиса, прекратилось через двадцать минут после блэкаута – без хитроумной многоступенчатой фильтрации, питаемой от центрального энергоузла, система не позволяла воде поступать в краны обывателей. Скопившийся за последние сутки мусор – тщательно отсортированный! – утром никто не вывез.

К утру потекли холодильники в квартирах. И промышленные морозильные камеры на продуктовых складах.

Смертность в реанимациях за одну ночь выросла с трёх процентов до восьмидесяти двух. Не считая тех, кто так и не дождался скорой помощи по вызову. Количество ножевых и огнестрельных за одну только ночь скатилось к показателям столетней давности.

Альянс, традиционно представлявший военную мощь страны, направил в Отцен войска из ближайшего гарнизона. И со своими беспилотниками, лазерным оружием и системами наведения – отныне нерабочими – оказался бессилен перед разъярённой толпой с музейными автоматами и арматурами. Попытка ввести комендантский час обернулась восстанием наспех организованных банд.

Люди, ещё вчера восхвалявшие гуманизм, ратовавшие за верховенство закона, за неполные сутки превратились в перепуганное стадо, разделившись на хищников и жертв.

Щёлкнув пальцами и погрузив Отцен во тьму, Хетти повела плечами, распрямила спину. В Эбендорфе она не рискнула опробовать полный оборот. Зато сейчас, когда никто не увидит… А если и увидит, то не докажет. Хайтвердраг потому и нравился этот мир, неразрывно завязанный на информационные технологии: существует лишь то, что показано в Сети.

Сперва она почувствовала, как твердеет кожа, теряя чувствительность к температуре. Удлинились и зазудели ногти, вызывая неодолимое желание обо что-нибудь их поточить. На лопатках вспухли два нарыва. Изогнувшись от резкой боли, а потом и вовсе упав на колени, Хетти сдавленно застонала, но из деформированной глотки вырвалась лишь струя пламени, обжегшая ещё человеческие губы. Обхватив себя и раздирая когтями спину, Хетти, задыхаясь, выпустила наружу два