Разрушение кокона - Тан Ци

«Благородный человек носит нефрит, чтобы совершенствоваться» – эта фраза означала, что звон нефрита служит напоминанием и пробуждением от иллюзий. Если человек движется слишком быстро, звон будет резким и беспорядочным; если слишком медленно – тихим и едва слышным.

Чэн Юй посмотрела на Цзи Минфэна. В лунном свете его профиль казался особенно четким и жестким.

Она подумала: перед ней не просто мастер меча, но также и благородный человек, совершенствующий свое сердце и ум. Раньше она видела мечников, но они редко обладали такой строгой вежливостью и пониманием ритуала, а вежливые и церемонные ученые мужи не обращались с мечом так безупречно.

Княжна с восторгом поняла, что ее двоюродный брат-император был прав: княжич Цзи действительно подобен нефритовому дереву.

Чэн Юй восхищалась Цзи Минфэном и хотела с ним подружиться. Всю дорогу она думала, как убедить Чжу Цзиня задержаться в имении на несколько дней, когда тот придет за ней.

Но, прожив в доме князя два дня, она не дождалась Чжу Цзиня и только на третий день получила письмо от Ли Сян.

В послании говорилось, что из-за ранения старая болезнь Чжу Цзиня вновь обострилась и, хотя ничем серьезным она не грозила, ему требовалось время для восстановления. В окрестностях Личуаня отсутствовали места с мощной духовной силой, подходящие для его восстановления, поэтому им нужно отправиться на заснеженную гору Юйху. Однако если с ними пойдет княжна, смертный человек из плоти и крови, она не выдержит тягот и холода. Поэтому ее просили остаться в имении князя Личуаня на полгода. Как только Чжу Цзинь поправится, они ее заберут.

Прочитав письмо, Чэн Юй потрогала лепесток Чжу Цзиня в мешочке у себя на груди. Лепесток был цел, а значит, с ним все в порядке. Она рассудила так: Чжу Цзинь – цветочный дух, если бы он действительно хотел взять ее с собой, разве не нашел бы способа защитить ее от тягот и холода? Скорее всего, госпожа так его достала, что он нарочно оставил ее здесь.

Сперва она чуток растерялась, а затем радостно подпрыгнула.

Свобода пришла так внезапно; радость пришла так внезапно. Вперед – твори и вытворяй!

Как и предполагала Чэн Юй, Чжу Цзинь действительно оставил ее в имении князя намеренно, но не только потому, что она довела его до белого каления.

На самом деле, на следующий же день после благополучного спасения Чжу Цзинь нашел имение. Он скрыл свое присутствие и наблюдал за Чэн Юй издалека. Он видел, как тихо и мягко она говорит, как медленно и спокойно ходит. Без их с Ли Сян попустительского присутствия она стала более сдержанной и взрослой. Чжу Цзинь удовлетворенно подумал, что им выпала хорошая возможность: если они оставят Чэн Юй ненадолго одну в имении, кто знает, не заведется ли в ней капелька здравомыслия.

Но он серьезно заблуждался. Княжна вела себя так спокойно не потому, что Чжу Цзиня и Ли Сян не было рядом, а потому, что хотела подружиться с княжичем Цзи Минфэном.

По пути в имение княжич проявлял крайнюю сдержанность в словах и, как бы Чэн Юй ни старалась его разговорить, не сказал ничего лишнего. Однако в имении она заметила, что с девушкой по имени Цинь Сумэй княжич общается куда охотнее. А Цинь Сумэй была образцом тихой и скромной девушки.

Чэн Юй поняла: оказывается, Цзи Минфэн более терпелив к тихим и скромным.

В то время у нее, в отличие от чувствительных девушек ее возраста, отсутствовали мысли вроде: если она притворится тихой, то скроет свою истинную природу, и даже если княжич начнет ее ценить, то будет лелеять выдуманный образ, а не настоящую девушку. Чэн Юй же думала, что она может все: любой образ ей под силу, она ведь такая одаренная! Княжна считала, что любой ее образ – это она и есть.

Хотя Чэн Юй, оторванная от близких, оказалась в имении князя Личуаня по воле несчастного случая, она быстро приспособилась, лишь несколько дней пострадав, не в силах примениться к непривычным условиям. Говорят, что в болезни легче всего затосковать по дому, но таких утонченных настроений у нее никогда не возникало, и даже в болезни она оставалась бодрой.

Княжич Цзи навещал Чэн Юй каждый день и, памятуя о том, что она больна, позволял вовлечь себя в разговор. Хотя он все так же берег слова, словно золото, он хотя бы с ней говорил.

Чэн Юй подвела итог: во всем имении княжич беседовал только с двумя девушками – с Цинь Сумэй, кроткой и мягкой, и с ней, болеющей. Когда она была здорова, ей было трудно даже увидеть княжича, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Она поняла, как важно для нее «болеть», и, даже выздоровев, еще несколько дней пролежала в постели.

Но сколько можно притворяться больной? Вскоре это стало невозможно.

Княжна размышляла, как еще можно сблизиться с княжичем Цзи, когда тот вдруг привел в ее временное жилище, двор Возвращения весны, Цин Лин. Юноша сказал, что в имении не везде безопасно, поэтому он выбрал для нее стража. Цин Лин разбиралась и в литературе, и в боевых искусствах, поэтому смогла бы как развлечь княжну разговорами, так и защитить ее.

То была середина весны, и в воздухе еще ощущалась прохлада. Во дворе Возвращения весны росли тонкие сливы да летали журавли. Чэн Юй, закутанная в плащ из меха лисы, сияющими глазами смотрела на Цзи Минфэна. Цин Лин же была одета лишь в легкое платье и держала в руках бамбуковую трубку для курения – на редкость странный образ.

Тогда Чэн Юй не обратила особого внимания на Цин Лин, потому что княжич только что упомянул стража и ее осенило.

Она улыбнулась Цзи Минфэну.

– Братец княжич, ты так заботлив, даже нашел мне стражницу. Но недавно я подумала, что будет совсем нелишне овладеть парой приемов, дабы в будущем, оказавшись вдали от дома, я могла защитить себя сама. В ту ночь на пятнадцатое ты так потрясающе обращался с мечом…

Девушка прикусила губу.

– Конечно, я не смею мечтать о том, чтобы однажды овладеть мечом так же, как ты, братец княжич, поэтому не жду каких-то глубоких наставлений. – Она улыбнулась. – Думаю, будет очень здорово, если ты, тренируясь с мечом, заодно научишь меня основным движениям. Так что завтра я приду к вам на тренировку!

Да, меньше чем за десять дней она перешла от «княжича Цзи» к «княжичу», а затем и к «братцу княжичу». У нее имелось множество маленьких