После развода в 40. Между нами твоя истинная (СИ) - Екатерина Гераскина

А я проводила время в спальне и никак не могла уснуть.

Я свернулась калачиком на краю супружеской кровати. Держала руки на животе и плакала.

А утро встретило меня неизбежностью. Я встала с первыми лучами. Поплелась в ванную. Я не узнавала себя в зеркале. Опухшая, с красными глазами, с отёкшим лицом.

Пришлось постараться, чтобы привести себя в норму. Я не хотела, чтобы кто-то видел мои слёзы.

Мою боль. Печаль. Горе.

Почти два часа я потратила на то, чтобы прийти в себя, замаскировать все следы недосыпа. Нанесла сдержанный макияж. Убрала волосы в простую высокую причёску.

Сегодня новый день. Я начну его по своим правилам.

Прошла в гардеробную, переступила через бесформенную кучу одежды. Перебрала свои вешалки и выбрала подходящее по погоде платье. Закрытое, изумрудного цвета, с кружевным верхом и длинными кружевными рукавами до самых запястий. Юбка была слегка расклешена и воздушна. На ноги я надела обувь на высоком каблуке.

Посмотрела на себя.

Симпатичный образ, и в целом неплохо. Краснота ушла, синяки под глазами я замазала, слегка припудрила щёки, добавила себе немного здорового вида.

Острые скулы и впалые щёки выдавали мою измученность и плохой аппетит. Но это я исправить так быстро не могла.

Напоследок тронула губы блеском.

Я взяла сумочку. Спустилась вниз.

Первый этаж выглядел как после войны с василисками.

Я оглянулась — в холле не осталось ни одной вазы, картины на стенах висели кое-как, а некоторые и вовсе упали. Столики опрокинуты, пол усеян осколками.

Я прошла в кабинет. Открыла дверь.

За столом, откинувшись на спинку удобного кресла, спал Арден. На полу валялись остатки его дорогой коллекции.

Я вздохнула. Осуждающе покачала головой.

Осторожно дотронулась до его плеча. Хотела уже убрать руку.

Но он приоткрыл глаза и уставился прямо на меня.

— Крис…

— Арден. Просыпайся. Я сделаю кофе и завтрак. А ты пока собирайся. Нам нужно оформить… развод, — я едва смогла произнести это слово вслух. — Чтобы не затягивать нашу агонию и… твоё воссоединение… с парой.

Я убрала руку из его захвата, дёрнула уголком губы и нарочито спокойно пошла на выход из кабинета.

— Буду ждать на кухне, — бросила я через плечо, скрываясь в коридоре.

Прислонилась спиной к стене. Прикусила губу. Вздохнула и сжала кончиками пальцев переносицу, только бы не расплакаться. Старалась дышать глубоко

Сегодняшний день я должна выдержать.

Я услышала, как Арден с силой ударил кулаком по столу и выругался. Я ушла, чтобы не мучить себя.

На кухне уже был повар. Он опасливо косился на меня.

Я отложила сумочку.

— Мистер Бримс… я сегодня сама приготовлю завтрак.

— Конечно, леди, — ответил он, склонив голову.

— Вы пока можете быть свободны. Придёте приготовить обед.

— Благодарю, леди.

Он вышел. Я все это время держала на лице отстранённую вежливую улыбку.

Я — леди. У меня всё хорошо. Даже если небо решило упасть мне на голову.

Простой омлет с беконом, помидорами и зеленью я сделала быстро. Посушила в духовке два брусочка хлеба, посыпала сыром. Ардену сварила чёрный кофе с кардамоном. Себе — кофе со сливками.

Я готовила и кусала губу.

Тяжело было осознавать, что это наш последний совместный завтрак.

Дальше будет только одиночество.

Я качнула головой, отбрасывая эти мысли. Не сегодня. Сегодня я не буду думать об этом.

Я с достоинством приму удар судьбы.

Через полчаса завтрак был готов. Я сервировала столик в малой гостиной.

Я пила кофе и смотрела в окно на свой розарий.

Тот самый, который я уничтожу первым делом, потому что меня тошнит от этого запаха.

Кончики пальцев закололо, пришлось сжать их, чтобы унять дрожь.

А вскоре я услышала шаги на лестнице. В дверях столовой появился Арден.

Я нервно рассмеялась до слёз.

Не выдержала.

Арден тоже улыбнулся. Потом стал медленно идти к столику.

— У меня остался только этот костюм. Отчего его ты не тронула?

Я пожала плечами.

— Форма тебе идёт. Сколько лет ты её не надевал?

Арден поправил лацканы военного мундира. Под ним была рубашка тёмно-зелёного цвета. Надо же… мы в одном цвете даже.

Я посмотрела на его железные пуговицы, а потом — в его глаза.

— Десять лет прошло, как кончилась война. И десять лет я не надевал его, — произнёс он.

— Тебе идёт мундир, — я сделала глоток кофе.

— Тебе идёт это платье.

Я улыбнулась, хотя внутри всё болело.

— Позавтракаем? — предложила я.

— Да.

Мы молча ели. Аппетит за это время так и не появился, но я старательно нарезала на мелкие полоски омлет и, не чувствуя вкуса, проглатывала куски.

Мне нужны были силы.

Не смотрела на мужа, просто не могла. Хотя чувствовала его взгляд на себе. Воспоминания обрушивались волной. Как я встречала его с фронта. Как тяжело нам тогда было.

Кофе мы пили тоже в тишине.

А потом, как бы мы ни оттягивали этот момент, он настал.

Арден встал первым.

Подал мне руку. Я отодвинула чашку, положила салфетку и вложила свою руку в его.

Он притянул меня к себе, но я, не поднимая глаз, мягко отстранилась.

— Я… — хрипло начал он.

Он хотел что-то сказать. Я качнула головой, посмотрела поверх его плеча.

— Ничего не говори. Не нужно. Ты сам понимаешь, где-то глубоко в себе, что всё верно. Ты ведь взял документы?

Отвела не последовало.

Стекла крошились под ногами, когда мы пересекали холл. Но, к моему удивлению, мне не было ничего жаль. Мы вышли из особняка, который раньше напоминал мне уютное гнёздышко. А теперь это были руины нашего брака почти в прямом значении этого слова.

Да и гори всё огнём!

Мы вышли на улицу. И по старой привычке, если нам нужно было куда-то отправиться за город, Арден всегда оборачивался. А я залезала к нему на спину. Вот и сейчас он отошёл от меня на достаточное расстояние.

Я не боялась его зверя — ведь сейчас мы делаем то, чего этот ящер и хотел.

Нам нужно было в императорский дворец. Там в канцелярии мы сможем оформить развод.

Арден обернулся.

Мощь его дракона поражала.

Он был так красив… Чёрная матовая чешуя поглощала свет, по спине тянулся шипастый гребень. Огромные кожистые крылья распахнулись, заслоняя собой небо. Рогатая голова, тяжёлая, величественная, медленно склонилась ко мне.

От него шла густая, почти осязаемая аура. Воздух задрожал, пропитанный жаром и силой. В груди у него зародился рык — низкий,