Падшая в академии. Крылья для беглянки - Алекс Найт

Мы почти бегом добрались до первого уровня подвальных помещений и попали в местную комнату наказаний. Она оказалась больше академической, но и здесь почти отсутствовала мебель, а на одной из стен расположился арсенал различных плетей и кнутов. У входа находились стол и крючки для одежды. Здесь предстояло оставить вещи.

– Раздевайся, вставай к стене, – приказал Никос, указывая мне направление, а сам занялся выбором кнута.

Снял со стены самый простой, после чего вытянул из поясного мешка какую-то бутылочку и тряпицу. Вспомнилось, что в моё первое наказание Дорос растирал кнут. Тогда мне казалось, что для разогрева, но, судя по всему, так он распределял обезболивающий отвар.

Опомнившись, я быстро стянула с себя тунику и прикрыла ею обнажённую грудь. Лифом меня никто не снабдил. Но Никос не смотрел в мою сторону, наносил тряпицей на кнут странный раствор. Отбросив тунику на стол, я побрела к стене и прижалась к ней грудью.

За спиной послышались шаги. До этого мы оба торопились приступить к наказанию раньше, чем Дорос догадается о нашей задумке, а теперь накатило осознание приближения боли. И я снова забыла про кляп.

Страх пробежал дрожью по телу. Вопреки логике захотелось рвануть прочь. Вот только Никос продолжал стоять за моей спиной, словно в ожидании чего-то.

«На что ты готова ради него?» – вновь вспомнились его слова.

Когда он разбудил меня и накинулся с объяснениями, я не сразу поняла его спросонья, но пришлось быстро собраться.

«Тирос разрешит Доросу принять наказание за тебя, – заговорил он тогда зло. – Но есть лазейка. Наказание можно разделить или принять на себя с разрешения старшего по званию. Я дам такое разрешение. Если ты, конечно, попросишь. Дорос готов на всё ради тебя, а ты? На что ты готова ради него?».

– Я готова принять наказание за Дороса, – произнесла вслух, вдруг поняв, чего ждёт Никос, и зажмурилась, ожидая первого удара.

Хлыст обрушился на спину, подобно молнии, стремительно, хлёстко и внезапно. Я задохнулась, ощутив пробежавшую по коже струйку крови. Боль начала проявлять себя, но за ней последовало знакомое онемение. Обезболивающий раствор попал в рану. И так раз за разом, за молниеносной вспышкой боли следовало онемение. Я жмурилась, стараясь отрешиться от действительности. Перед мысленным взором стояло лицо Дороса, лишённые жизни зелёные глаза. С каждым ударом я обещала себе, что больше не допущу подобного, больше не позволю никому на себя влиять. Больше никогда…

– Всё… – неожиданно прозвучал голос Никоса, а я так глубоко ушла в свои мысли, что почти не почувствовала последних ударов.

Он приблизился, упёр руку в стену у моей головы. Спины коснулась влажная тряпица.

– Что ты делаешь? – обняв себя руками, чтобы прикрыться, я пригляделась к нему из-за плеча.

Стало не по себе. Никос смотрел так, как не позволял себе Дорос: с мужским интересом и даже вожделением.

– Ты меня впечатлила, – его взгляд голодно скользнул по моим губам и сосредоточился на глазах.

– Я не специально, – пробормотала, взглянув на лежащую на столе у входа тунику.

Но следом моё внимание сосредоточилось на другом, на появившемся в проходе Доросе. Пламя его глаз обжигало такой лютой злобой, что захотелось просочиться сквозь стену, лишь бы переждать первые вспышки негодования легата.

– Я должен был догадаться! – прорычал он, двинувшись к нам. – Как ты, вообще, додумался?!

Никосу снова досталось по лицу. От силы удара он отлетел к дальней стене. Сполз на пол и с улыбкой стёр кровь из-под носа.

– А ты думал, мы просто примем? – рассмеялся он.

Дорос тихо выругался, следом развернулся ко мне. Я так и жалась к стене, обняв себя руками, но решила, что лучше блесну грудью, чем ранами на спине. Потому развернулась. Дороса моё относительное обнажение не волновало. Огненный взгляд опалял неодобрением.

– Упрямая идиотка, зачем ты это сделала?! – он схватил меня за локоть и потащил к столу, видимо, чтобы я оделась.

– Я?! Это ты! Зачем принял вину на себя?! – на наготу стало резко плевать, я развернулась и от души влепила ему пощёчину. – Я что должна была молча принять?! – прокричала в его ошеломлённое лицо.

Усмехнувшись, он качнул головой и притянул меня к груди. Его губы сердито впились в мои, и я с остервенением ответила на поцелуй. Потом вспомнила, что сильно злюсь на него, и хорошенько куснула. Дорос зашипел от боли, но поцелуй не прервал, обнял меня так крепко, что затрещали рёбра и напомнили о себе раны на спине. Злость рассеялась, мы оба забылись в ощущениях.

Завтра Дорос должен улететь на передовую, но как его отпустить? Вот именно, никак.

***

Дорос ненадолго отвлёкся на поцелуи, вскоре опомнился, вновь нарычал на нас за сговор за его спиной. Да, именно так он это и назвал. После чего утащил меня в свои покои. К сожалению, не для того, чтобы продолжить поцелуи. Как мне казалось, только во время них ничего не происходит и всё замечательно. Дорос вызвал мне целителя и служанку. Мою спину обработали, меня переодели и обмыли, после чего уложили в его постель, окружив вкусной едой.

Вскоре и сам Дорос перестал яростно метаться по комнате и лёг рядом со мной. Я сразу перебралась на его грудь, положила голову на надёжное плечо и зажмурилась, впитывая в себя моменты спокойствия.

– Далеко до серой зоны? – уточнила я, зажмурившись от удовольствия, когда Дорос запустил пальцы в мои волосы и принялся массировать кожу.

– Неделя спокойного полёта на своих крыльях на север, – хмыкнул он. – Но мне некуда торопиться.

– Полетишь на своих? – его ответ вызвал тревогу. – Ты же только после ранения. Аура тусклая.

– Вот в пути и восстановлюсь. Подумаю. Может, к тому моменту, как доберусь, Тирос успокоится, определит срок службы.

– До конца соревнования он точно будет держать тебя подальше от меня, – надулась я.

Король мне не благоволил и явно был против наших с Доросом отношений. Впрочем, он определился, когда услышал предсказание императрицы. Да и как бы я сама поступила на его месте? Если бы кому-то из моих близких предсказали смерть? Возможно, даже как Никос. Мне до сих пор страшно принимать ухаживания Дороса, но и отказывать ему больно. Замкнутый круг. Уж не знаю насчёт любви, но я к нему привязалась, даже слишком. Только меня не всегда преследует тревога, вот сейчас, в объятиях Дороса мне очень хорошо.

– Легаты понимают, что между нами происходит, они не будут на тебя претендовать, позволят тебе доплести крылья.

– И Никос?

В комнате наказаний он не скрывал своих желаний, хотя