Все потерянные дочери - Паула Гальего

— Вы тоже Дочь Гауэко? — О, нет, — отвечает она, не оборачиваясь. — Это исключительная привилегия Одетт. А что? — спрашивает она с очаровательной улыбкой. — Хотите заключить сделку с дьяволом?

Эгеон выпрямляется, словно его укололи. — Ева, может, сейчас не время поминать дьявола, — говорю я. — Паладин дьявола говорит что? — подначивает она меня.

— Куда ведет проход? — вовремя вмешивается Арлан. — В одну из башен, — отвечает Эгеон. — Там есть дверь наружу, которую можно открыть только изнутри. Она соединяется с мостом, по которому мы сможем сбежать.

— Поторопимся, — предлагаю я. — Чем скорее доставим вас в безопасное место, тем скорее сможем помочь Нириде.

На этот раз у Евы нет язвительного комментария. Она кивает, как и остальные, и следующий отрезок пути мы проходим молча. Тьма коридора возвращает меня назад, к воспоминанию о другом туннеле, который стал бы моей могилой, если бы не Одетт. Я смотрю на неё, пытаясь понять, думает ли она о чем-то похожем, но её лицо непроницаемо, пока она элегантно носит маску безразличия Лиры.

Когда мы добираемся до конца, ярость ветра бьет в дверь из дерева и железа. Она открывается на смотровую площадку, которую нам нужно пересечь, чтобы продолжить подъем, — открытую галерею, не защищенную от стихии, куда шторм задувает снег.

Стоит мне ступить наружу, как я понимаю, почему Ева, шедшая впереди, остановилась и перегнулась через край. Её руки вцепились в камень, она встала на цыпочки и вытянулась, насколько могла, чтобы посмотреть вниз.

Шум безошибочный. Крики, приказы, лязг оружия. Это звук войны.

— Всё хуже, чем мы думали, — бормочу я. — Эльба, ваши люди… — Были во дворце, — отвечает он, с ужасом глядя на беспорядки внизу: на тусклые огни, гаснущие в домах и лавках, на яркое пламя, уже охватившее некоторые здания, на тени, сражающиеся во тьме… — К этому времени роты уже должны были соединиться с вашим командором. Я должен их возглавить.

Прямолинейная и прагматичная, как всегда, Ева не колеблется. — Приказы Нириды ясны, и вы знаете, что в таком состоянии будете лишь обузой. Если ваши капитаны были во дворце, командор их уже организовала, — добавляет она.

Но я умею видеть сомнение, умею чувствовать неуверенность и страх, который должен грызть её изнутри. Это не горстка людей, сумевших пробиться к Эгеону; их больше, гораздо больше, они, должно быть, прорвали оборону города одновременно с тем, как предатели нанесли удар изнутри.

— Сколько еще до выхода? — спрашиваю я.

Эгеон поднимает лицо вверх и указывает на мост из черного камня, к которому мы направляемся. Лишь узкая полоска, открытая всем ветрам. — Войти в эту башню, пересечь зал и выйти на мост.

— Ева, иди помоги Нириде, — приказываю я. Ева выпрямляется. — Приказы… — Когда тебя волновали её приказы? — отвечаю я. — Арлан, Эмбер и я сможем их защитить, а Эгеон может держать оружие. Помоги ей, Ева. Гораздо меньше людей погибнет, если ты спустишься туда.

Ева перестает смотреть вниз, делает шаг назад и бросает нерешительный взгляд на Одетт. Та кивает и делает шаг вперед, чтобы взять её за руку. — Мы будем в порядке, — обещает она. — Иди спаси её.

Её, а не остальных. Вот что движет ею, что заставляет резко вдохнуть, повернуться к нам спиной и броситься бежать по тому же коридору, по которому она нас привела. Она перекладывает ответственность так же, как сделал я в тот день, когда Одетт проходила испытание ведьм, потому что не может поступить иначе.

Я обмениваюсь взглядом с Одетт. Мы одни.

— Все вперед, — вмешивается Арлан решительно. — Я замыкаю.

Эгеон открывает дверь, ведущую в круглый зал башни. На нижнем этаже нет других дверей, кроме той, через которую мы вошли, лишь высокие бойницы, пропускающие тусклый свет ночи. Блуждающие огни Евы продолжают сопровождать нас, даже когда она ушла, и это единственное, что позволяет нам видеть собственные шаги, пока мы поднимаемся по внутренней лестнице к мосту.

Дверь тяжелая, а проход настолько узок, что мы можем протиснуться только по одному, когда Эгеон с силой тянет её на себя, и ржавые петли скрипят.

Ветер и буря встречают нас без всякой учтивости, когда мы выходим на мост, покрытый скользким снегом. Мы все замираем и молчим несколько секунд, в которые лишь вой ветра смеет нарушать тишину.

Мост слегка наклонен, и на нем нет ступеней, так что спуск под открытым небом будет нелегким.

— Тебе придется мне помочь, парень, — говорит тогда Эльба Арлану.

Тот кивает без колебаний. Вкладывает в ножны меч, который держал в руке, внимательно следя за любой возможной опасностью.

— Кириан… — начинает он.

— Я пойду первым, — заявляю я и выхожу вперед, чтобы ступить на мост.

Каменные стены недостаточно высоки, чтобы я чувствовал себя полностью защищенным от возможного падения. Мощный порыв ветра, неверный шаг… и черный камень, доходящий нам до бедер, не сможет нас удержать.

Я пробую снег ногой, думая, что всё было бы гораздо проще, будь здесь Ева или будь Одетт собой, не вынужденная нести бремя маскировки под Лиру.

Внизу крики чередуются с тишиной, но эти мгновения затишья не предвещают ничего хорошего. Возможно, Нирида еще не смогла выйти из дворца, чтобы защитить город. Может быть, Ева еще не нашла командора. Возможно, вторгшиеся уже причинили достаточно разрушений, чтобы это превратилось в нечто большее, чем простая стычка.

— Я этого не понимаю, — комментирует Эгеон, переходящий мост следом за мной. — У ворот не видно разрушений, — замечает он.

Отсюда, понимаю я, открывается вид, которого у нас не было со смотровой площадки, и монарх прав. У ворот, охраняемых урсуге, нет признаков, которые выдавали бы насилие: ни огня, ни разбежавшихся солдат, ни бегущих людей.

Бой идет здесь, ближе к дворцовому комплексу, чем к входу.

— Нападающие обходили вашу оборону достаточно долго, чтобы проникнуть незамеченными, — предполагает Арлан.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на потрясенное лицо Эгеона. Арлан обхватил Эльбу рукой и помогает ему медленно переходить мост, замыкая шествие.

— Это невозможно, — считает король с ноткой высокомерия. — У них бы не вышло сделать это так, чтобы мои стражники не заметили.

— Атаки на ворота нет, — настаивает Арлан. — Это было долгое и систематическое проникновение.

— Нет, — задумчиво перебивает его Одетт. — Король прав. Они внедрились к слугам, к страже… Нечто подобное было бы невозможно поддерживать слишком долго. Они не могли делать это постоянно, потому что их бы раскрыли раньше.

— Это была более быстрая атака, — соглашаюсь я. Смахиваю снежинки, прилипшие к лицу.

На мгновение все замолкают.

— Где еще они могли атаковать? — спрашивает Одетт и смотрит наружу, на побережье, где я сегодня утром тренировался со