Его самое темное желание - Тиффани Робертс

Вместо того, чтобы преобразить всю комнату с помощью магии, Векс создал широкое иллюзорное окно — хотя для Кинсли оно было намного ближе к экрану кинотеатра. Изображения внутри были почти сказочными, показывая пейзажи и существ, слишком фантастических, чтобы быть реальными.

Стиль дневника словно бы намеренно принижал всю чудесную природу путешествий его автора по иным реальностям. Алитрия предлагала прозаические наблюдения и сухие факты, перемежаемые редкими мнениями и догадками, многие из которых казались почти нерешительными.

Но места… Векс показал Кинсли чужие миры, наполненные странной флорой и фауной, места с небом любого цвета, где магия струилась из каждого камешка. Алитрия обошла так много миров, так много повидала.

Кинсли оставалось только гадать, кем был таинственный автор. Как она выглядела, как звучала? Была ли она доброй и любопытной или черствой в своем желании увидеть все? Что заставило ее так долго скитаться, сталкиваться с такими опасностями?

И почему Кинсли так хорошо понимала это стремление?

Проблески тех фантастических миров, которые предлагал дневник и иллюзии Векса, только раздули жажду приключений и исследований в сердце Кинсли. Ей всегда нравилось узнавать о далеких местах, но еще больше ей нравилось открывать их самой.

Она хотела своими глазами увидеть мир, где в небе плавают острова. Она хотела прогуляться по миру, где цветы были высотой с дом. Она хотела побывать в царстве, где города дрейфовали по бескрайнему океану на спинах гигантских морских существ.

Но когда в дневнике описывалось место под названием Силверфолл, что-то знакомое привлекло внимание Кинсли. Алитрия говорила о светящихся кристаллах, растущих из земли столбами, утесами, целыми горами, определяющими ландшафт, насколько хватало глаз.

Иллюзия Векса изображала мир, окутанный ночью — место с густыми зарослями лесов и болотами, которые располагались под и вокруг огромных образований из необработанного хрусталя, чей свет создавал столько же теней, сколько и разрушал. Поселения, даже целые города, располагались вокруг этих образований.

А в некоторых местах основания кристаллов уступали место прожилкам серебра, хотя было неясно, выросли ли кристаллы из драгоценного металла или он вытек из них.

— Векс, эти кристаллы… — сказала она, нахмурив брови. — Они очень похожи на те, что здесь. Просто намного больше.

Его пальцы сжались на ее животе, и он опустил руку, наклоняя книгу вниз.

— Потому что они одинаковые. Силверфолл — убежище для неблагих. Он был моей целью с помощью заклинания перемещения, и здесь Сильверфолл и ваш мир сливаются воедино. Отсюда обильный рост кристаллов

— Ты оттуда родом?

— Нет, мой лунный свет. Моя страна происхождения была гораздо более нестабильной. Алитрия подробно описывает это в более поздней записи. Она назвала его Домом Гнева. Место огня и тени, полудня и полуночи, хаоса и конфликтов. Где серебро и золото сталкиваются, и смерть окутывает землю. Я не знаю, как обстоят дела сегодня, но во времена моей юности это было королевство, раздираемое на части непрекращающейся войной между благими и неблагими.

Кинсли нахмурилась, уткнувшись головой ему в подбородок.

— Прости. Я не могу себе представить, каково это — оказаться втянутым в войну, охватывающую множество миров.

— Я избежал этого конфликта, придя в ваш мир. К сожалению, я лишь отсрочил неизбежное. Моя вторая попытка побега увенчалась гораздо меньшим успехом.

Придерживая дневник пальцем, он закрыл его и перевернул, разглядывая потертый кожаный переплет.

— По правде говоря, большая часть моих знаний о других мирах была почерпнута из этого текста и нескольких других. Если не считать этого лимба, я лишь единожды отважился путешествовать между мирами. В царстве моего рождения существовал портал, который я обнаружил только после долгих лет исследований. Его состояние было плачевным, когда я, наконец, обнаружил его, и боюсь, что мое использование, должно быть, истощило его без возможности восстановления. Но он перенес меня в иное место… И это было все, чего я хотел.

Кинсли почувствовала, как эти слова нашли отклик в ее душе. Она слишком хорошо понимала желание быть где-то еще, где угодно, кроме того места, где ты был. Именно оно провело ее через континент и океан. И она чувствовала эту жажду странствий, эту потребность двигаться все то время, пока жила со своей тетей. Хуже всего было смутное, но навязчивое чувство, что у нее… не было места. Не было места, в которое можно вернуться. Не было места, где бы она принадлежала.

Но каким-то образом Векс заглушил ее желание странствовать. Находясь с ним, она чувствовала себя как дома. Как будто она была именно там, где и должна быть. Как будто, куда бы ни забросила их жизнь, у нее всегда будет свое место — у нее всегда будет он, — куда можно вернуться.

— Сколько себя помню, я всегда чувствовала себя во многом как Алитрия, — сказала Кинсли. — Даже в детстве я редко оставалась дома, проводя большую часть времени, исследуя лес за нашим садом. К большому разочарованию моих родителей, — она нахмурилась, пробегая пальцами по книге. — Если это связано с моей кровью, может быть один из моих предков тоже был странником между мирами?

— По крайней мере, один из них, несомненно, связан с фейри, — ответил Векс. — Однако не каждый потомок унаследует дары своих предков, особенно если учесть, что родословная все дальше и дальше отдаляется от прародителя фейри.

— Мои родители никогда по-настоящему не понимали меня. Они и сейчас не понимают. Моя мать пыталась заставить меня выбрать другую карьеру. Постоянную работу. Она всегда беспокоится о том, что я путешествую одна, особенно ночью. Я, э-э, думаю, ее опасения были обоснованными, учитывая, что я врезалась в дерево, когда ехала ночью.

Она вздрогнула при воспоминании, которое было одновременно ярким и смутным.

Рука Векса крепче обхватила ее, и он медленно, тяжело вздохнул.

— Меня всегда будет преследовать та ночь.

— Как и нас, — сказала Тень, подлетая ближе и оставляя след призрачного огня на руке Кинсли.

Кинсли улыбнулась огоньку, прежде чем положить свою руку поверх руки Векса.

— Я не виню тебя. Никого из вас, — она отодвинулась в сторону, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Я не жалею, что приехала сюда, но это был опыт, без которого я могла бы обойтись.

Нахмурив брови, Векс наклонился и поцеловал ее в висок.

— Я бы избавил тебя от этих страданий, если бы это было в моих силах.

— Того, что ты вообще был там, чтобы спасти меня, достаточно.

— Хотел бы я, чтобы я мог приписать себе заслугу того, что сделала судьба, — он снова поцеловал ее в висок, позволив