Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина

Только-только перевожу дух, как…

— Калтошка фли вледная, — вздыхает Маша и, сложив ладошки под подбородком, мечтательно добавляет: — Но а-абалдеть какая вкусная… Ой!..

— Можно вас на минутку, Владислав Алексеевич? — Начальница, покачивая бедрами, выходит из кухни, и тыквенно-творожная запеканка кажется мне цветочками.

— Бль…ютуз, Владь? — тихо шепчет Маша, прикрывая рот.

— Бль…ютуз, Мария. Вот такенный!..

Глава 12. Федерика

Пока направляюсь в кабинет, не покидает ощущение, что я под видеонаблюдением в собственном доме. В спину, ягодицы, ноги будто иголки втыкают. Сбросив с себя это чувство, устраиваюсь в кожаном кресле.

Джес тут же слетает с дивана, на котором сладко спала, и забирается мне на руки. Девочка моя, ты так и сидишь здесь целыми днями? Одна? Правда?

Совсем нас эти мужики в угол загнали!..

— Владислав Алексеевич, — дожидаюсь, пока он устроится прямо напротив и сложит руки на широкой груди, — давайте… хм… поговорим.

Влад смотрит на меня с плохо скрываемой иронией. Это не надменность, нет. Скорее снисходительность.

Черт.

Снисходительность? Серьезно? В моем доме?..

— Снова ваши штрафы? — Отец приподнимает бровь и ухмыляется.

— А вы думаете, у меня нет повода?

— Я думаю, что треноги с камерами на трассах человечнее, — ворчит. — И дешевле.

Вздохнув, поглаживаю мягкую шерстку Джес и украдкой разглядываю мужчину напротив. Симпатичный, вполне еще молодой, спортивный. На руках вены такие — хоть маслом на бумаге рисуй. При всей своей твердолобости, Отец вполне чувствующий человек, иначе Маша с утра осталась бы в детском саду. Я ведь даже подумать не могла, что она сможет разжалобить спецназовца…

В его послужном списке горячие точки… Медали, грамоты.

И зачем взрослому мужику таскать за собой весь день четырехлетку?.. Допускаю, что только такая, как Мария-Франческа, и могла растрогать этого грозного вояку.

Обдумываю, как бы мне построить разговор, а потом злюсь на себя.

Федерика, дочь Теодора!

Ты, мать твою, крутая бизнесвумен, которая сегодня в обед заключила сделку с китайцами на пятьдесят семь миллионов. С половиной!..

Ты столько лет терпела рядом с собой Колю: напыщенного, непонимающего, всегда и во всем правого. Ведь только он знает как надо, только он смел разговаривать с тобой, как с полнейшей дурочкой, которой просто повезло оплачивать его счета и благодеяния.

А еще Коля мог смотреть... Вот так же, как этот спецназовец, с иронией. Только злой.

Ну сколько можно?

Да, красавец, мышцы утром все разглядела! Что тут скажешь? Но терпеть подобное хамство… зачем?

Просто выскажу ему все. Будет продолжать иронизировать, учить меня жизни и строить из себя сорокаоднолетнего Знайку из Солнечного города — просто уволю. Без сожалений.

Внутри грызет только одна мысль: с кем же останутся дети и кто их будет защищать?..

— Владислав Алексеевич, — внутренне собираюсь и отпускаю Джес на место.

Слишком отвлекает.

— Весь внимание.

— Хочу поговорить… с вами… начистоту.

Улыбается открыто.

— А у нас были грязные разговоры?

— Вла-а-ад, — чуть повышаю голос и приглаживаю волосы. Поправляю ворот рубашки. — Извини, но я серьезно. Сейчас без шуток.

Он прищуривается, будто бы искренне удивляется, что я перевожу наше общение в другую плоскость, хотя неловкости между нами нет.

— Говори, — отвечает по-мужски прямо.

— Хочу тебе сказать без этих игр со штрафами.

Замолкаю, словно набираюсь решимости, и разглядываю теперь абсолютно серьезное лицо. Зеленые глаза смотрят на меня внимательно и вдумчиво. Это неожиданно придает сил. Мой голос звучит ровно и плавно. Чуть-чуть нервно, но, надеюсь, в меру. Не хочется быть истеричкой.

— Я люблю своих детей, Влад. Эм… Всех. И Леона, и Эльзу, и Машу. Просто пойми. Я не рожала их, чтобы они… просто были. Как воздушные шарики болтались за моей спиной. Все, что я делаю каждый день, только для них! Чтобы они ни в чем не нуждались и выросли разносторонними личностями. И если я говорю, что мой сын занимается танцами и хоровым пением, — значит… так надо. Спорт ему абсолютно не подходит. И если я прошу не кормить моих, — выделяю последнее слово, — детей всякой пакостью, то не надо подрывать мой авторитет и покупать им картофель фри. Я тебя прошу.

Зажмуриваюсь, ожидая увидеть насмешку или что-то в этом роде, но слышу всего одно слово, наполняющее душу уверенностью.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Как скажешь.

Вау.

Киваю, распахиваю глаза и еще раз смотрю на него. Вроде бы тот же.

— Это… все?

— А что еще нужно, чтобы я сказал?

— Я, если честно, ждала, что ты начнешь возражать…

— А я ждал, что ты начнешь истерить и пугать меня штрафами. — Влад откидывается на спинку стула и тоже переходит на более неформальное общение: — И смотреть своим взглядом училки профессионального колледжа.

— Сделаю вид, что последнего не слышала.

Подумав, Отец потирает подбородок.

— Кто сказал, что спорт не подходит Леону?

— Он сменил десятки различных секций, начиная от плавания и заканчивая керлингом. Нигде дольше месяца не задерживался. И ни одного тренера ни во что не ставил. Хоровое пение ведет бывшая оперная дива, мне кажется, Леон ее побаивается.

— А танцы?

— А на танцах ему нравится партнерша. Поэтому Леон терпит.

Влад кивает и хмурится, все еще оставаясь серьезным.

— Если честно, я к такому разговору не подготовился, но хочу сказать, что пацан не признает старших, а по жизни это хуже некуда. Армия, потом работа, если, конечно, ты ему золотую ложку в рот не засунешь.

— Разумеется, я не собираюсь воспитывать бездельников…

— Тогда просто наблюдай и… не подрывай мой авторитет.

— Договорились, — тут же соглашаюсь и… улыбаюсь.

Отец тоже улыбается и встает.

— Да, завтра вечером мне нужно пару часов, так сказать… — теряется, — по семейным обстоятельствам.

— Ох, я тоже буду отсутствовать, — вспоминаю.

— Я попрошу сослуживца. Он здесь приглядит…

— Хорошо, спасибо, — радуюсь, что не надо решать эту проблему.

— Пойдем-ка, погуляем. — Смотрю, как он забирает Джес с лежанки.

— Влад, — окликаю.

— А?

— Спасибо.

— Пожалуйста.

— Я надеюсь, это была хотя бы не целая порция… — вспоминаю про картошку фри.

Он оборачивается и вздыхает.

— Двойная порция с кетчупом…

— Боже… — морщусь.

— И до блеска отполированная мохито.

Глава 13. Федерика

В ресторане «Живаго» пятничный вечер проходит шумно и местами даже весело.

Прижав к себе лакированный клатч, плавно продвигаюсь мимо забитых гостями столиков в хорошо освещенном зале и круто останавливаюсь.

Как вкопанная. Острые шпильки в напольное покрытие врезаются.

Ну нет…

Попов, я тебя убью!

— Рик, — поднимается Андрей, застегивая нижнюю пуговицу на пиджаке. — Рика, только не обижайся. Это ненадолго. Мы просто поговорим. Все вместе поговорим.

Побединский смотрит на меня взглядом побитой собаки. Мне тут же хочется дать ему жевательную косточку и помыть грязные лапы специальным шампунем. Может быть, Кира и права: судья Третьякова непременно пожалеет моего бывшего мужа!..

Женское сердце так любит жалеть… Всех. Сломанный случайно ноготь. Бездомных собак. Взрослых мужиков.

Тревога разгоняется внутри меня до скорости, какую развивают наши прекрасные покупательницы, увидев в приложении долгожданный статус заказа «Готов к выдаче».

Небрежно бросив клатч на стол, сажусь и закидываю ногу на ногу.

— Отлично выглядишь, Цветочек, — подобострастно изрекает Коля.

— Давай только в этот раз без полива, — огрызаюсь, припоминая его унизительный харчок у здания суда.

— Прости, Феденька, — виновато вздыхает. — Я просто не знаю, как реагировать на твои обвинения.