Отец на час. Работает спецназ (СИ) - Коваль Лина

— Заметь, небеспочвенные.

— Да сколько раз тебе говорить…

Попов разводит руки в стороны, словно выступает в роли рефери. Его холеное лицо превращается в улыбающуюся маску.

— Друзья Побединские, давайте не будем начинать вечер с недоразумений. Сначала закажем что-нибудь… Рика, здесь есть твои любимые гребешки. Сегодня пятница, выпьем вкусного вина… Ну же, друзья! Вспомним старые времена. Помните, как сидели еще у вас на квартире, по пятницам?..

— Да, — Побединский утыкается взглядом в меню. — Я тоже вспоминаю то время.

Приблизившись к Андрею, хватаю его за локоть и шиплю:

— Я думала, ты хочешь пообщаться о работе в приятной атмосфере, Андрей. Ты меня подставляешь!..

— Я просто хочу, чтобы у вас все наладилось, — отвечает одноклассник. — Настоящий друг, Побединская, это тот, кто думает о тебе и о твоих детях, а не… Осипова, которая помогает в суде.

— Зачем ты так про Киру, Андрей? — устало вздыхаю, снова откидываясь на спинку кресла.

— Ладно-ладно, ты же знаешь, я любя, — расплывается он в улыбке и тут же хмурится. — Кстати, мой крестник сегодня звонил. Жаловался.

— Даже не начинай. — Тоже листаю меню.

Гулять так гулять. Выбираю розовое вино. Машину оставлю на стоянке, завтра суббота, попрошу водителя потом забрать. Улыбнувшись официанту, заказываю салат с гребешками.

— Я ведь говорил, что этот военный не подходит, — продолжает Андрей. — Воспитывать подростка по-армейски — это неправильно.

Сегодняшнее утро в нашем доме началось со скандала. Влад, по причине крайнего неуважения, отказался подвозить Леона в школу и уехал с Эльзой и Машей, оставив его у дома.

Естественно, сын обратился ко мне, но я ведь обещала… Пришлось отказать. Два километра не так уж и много, и тротуары у нас в районе отличные, а все перекрестки оснащены светофорами. До школы Леон дошел, я проверила по журналу.

Надеюсь, это действительно пойдет ему на пользу, а вот Андрей так не считает:

— С Лео так нельзя, он у нас парень чувствительный.

— Твой «Лео» чувствительный только по отношению к собственной персоне, Андрей, на остальных ему давно все равно. А Влад… — отчего-то смущаюсь и откашливаюсь, — Владислав Алексеевич… хочет как лучше. Раз уж собственный отец не может… — не могу удержаться от колкости в адрес бывшего.

Мне даже безразлично, что он спал со своим концертмейстером, без разницы, где это было и сколько раз. Больше всего в отношении Побединского меня триггерит его тотальная холодность к нашим детям.

Обижает, цепляет…

Я не знаю.

Задевает за живое, будто мне в душу саморезы вкручивают. Гнев часто сменяется липким чувством вины. Будто… это я виновата, что Коля вдруг резко к ним остыл.

— Собственный отец вынужден зарабатывать на хлеб, — проговаривает Коля, поблагодарив официанта за принесенный ему ароматный стейк рибай и красное вино.

— Вот незадача, — усмехаюсь.

— А ты не смейся, Феденька. Я бы с удовольствием проводил время с детьми и планирую проводить, как только вернусь домой.

— Ты? — взрываюсь. — Ты в себе вообще, Побединский? Вернешься домой после того, как пытался выкрасть у меня Машу?

Коля настороженно на меня смотрит.

— Что еще за новости, Федерика? Я разве похож на неотесанного варвара?

— Не притворяйся, ты отправил к нашему дому головорезов, чтобы они похитили Машу.

— Я что, по-твоему, Усама бен Ладен? — спрашивает, оскорбленно потирая длинными, изящными пальцами щеку. — Я культурный человек, Федерика.

Прищуриваюсь, пытаясь распознать: правду ли он говорит?.. А что, если на самом деле, это не Побединский? Боже. Кому тогда понадобилось похищать мою дочь?

Отпивая вино, испытываю резкую потребность позвонить домой и узнать, как у них дела. Вместо этого хватаю телефон и, нажав на иконку специального приложения, подключаю «Умный дом». Судя по камерам, Леон и Эльза спокойно проводят время в своих комнатах, а вот Маша… хм… кажется, красит ногти сослуживцу Влада, сидя в гостиной. Тот стоически терпит. На лице, как и у его друга, полнейшая невозмутимость.

Загрузив камеру с крыльца, замечаю Пушистого, охраняющего вход в дом.

Тут же успокаиваюсь. Еще и потому, что мое внимание привлекает громкая музыка и группа официантов, шествующих друг за другом в центр зала. Остановившись, они дружно скандируют: «С днем рождения!», а я окидываю взглядом сидящих за столиком гостей, первым делом замечая букет шикарных красных роз.

Сразу узнав широкую спину, крепкую шею и ровно остриженный затылок, ловлю свой внутренний разочарованный вздох. Это ведь Влад Отец… а напротив него сидит длинноволосое и вполне симпатичное «семейное обстоятельство»…

Глава 14. Федерика

Следующие полчаса глаз не спускаю с того самого столика. Розы невероятно шикарные… Кажется, у спецназовца есть вкус.

Он, кстати, и одет сегодня по-другому: в классические светлые брюки и черное вязанное поло с короткими рукавами, плотно облегающими рельефные мышцы. Никаких джинсов и уже привычных мне футболок. Волосы зачесаны назад; лица я, слава богу, не вижу.

Зато его яркую спутницу без конца разглядываю. У нее длинные темные волосы, хотя я с недавних пор остаюсь при своем мнении: женщинам в возрасте «капельку» за янг-эдалт или сорок плюс гораздо больше идут модельные стрижки. Они придают изысканности, элегантности и лоска.

Тянусь к своему каре и мягко поправляю.

Платье с открытыми плечами, или это кофточка такая? Увы. Рассмотреть не могу. В любом случае подобный фасон в моем гардеробе тоже относится к «ред флагам».

Как и яркий макияж. Каждому возрасту свои погремушки.

И вообще, зачем я ее рассматриваю?..

Отвернувшись, пытаюсь вникнуть в тему разговора за столом.

Андрей с Колей обсуждают поездку моего бывшего мужа в Новосибирск, орудуют ножами и вилками над своими стейками, а я наслаждаюсь розовым вином со странным, почти болезненным ощущением разочарования внутри.

Даже изысканные морские гребешки сегодня кажутся резиновыми и безвкусными.

Всему виной моя неудовлетворенность.

Как женщины.

Никогда не гналась за успехом у сильного пола, я вообще в этом плане неправильная. В молодости отец как-то обязывал: никаких свиданий, интрижек или скандалов. От этого зависела его дипломатическая карьера.

Потом муж…

Стыдно признаться. Девственности я лишилась в двадцать три. С Побединским. Как говорится, им в моей жизни секс начался, им же и закончился. Горько усмехаюсь, ничего не чувствуя. В душе пустота.

Я даже вибратор купила. Кира уговорила, сама бы ни за что не решилась, да и воспользоваться им вечно некогда. То работа, то дети, то критические дни нагрянут...

Чего уж говорить о живых джентльменах без батареек... По пути из дома на работу и обратно из мужчин только автозаправщик, дэпээсник да памятник Пушкину попадаются. В офисе никаких половых контактов быть не может, мои сотрудники и рабочие-то не тянут. Дома?.. Соседи все давным-давно глубоко женатые люди, тут тоже глухо.

Остается Бурак. Так Кира прозвала вибратор. Во-первых, это мой любимый турецкий актер, во-вторых, он черный.

В общем, с Бураком у нас пока конфетно-букетный период. Я иногда протираю его спиртовыми салфетками, он — приветливо смотрит каждый раз, как я открываю техническую дверцу в своей уборной.

С тремя детьми лучше места в доме не найти.

— Рика, у тебя все хорошо? — спрашивает предатель Андрей.

— Нормально у меня. — Благодарно киваю официанту, подливающему вино в мой быстро опустевший бокал, и делаю несколько жадных глотков.

Мм…

После трудного рабочего дня — то что надо. Прохладное, сладкое, в меру терпкое. Становится жарко.

— Ты почти не ешь. Давай заменим блюдо, если не нравится.

— Нет, спасибо. Гребешки не виноваты, у меня аппетит испортился, — смотрю в упор на бывшего мужа.

Переложив салфетку с брюк молочного цвета на стол, поднимаюсь и снимаю пиджак. Поправляю лямки бежевого шелкового топа. Парочка из центра зала тем временем перемещается на пустой танцпол — оркестр заиграл медленную композицию.