Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

Есть ли у него друзья? Есть ли кто-то, кто, кроме меня, выслушивает его рассуждения об охотниках и зверях? Он пришёл, потому что услышал, что мне причинили боль, — не потому, что знал о ключе. Есть ли ещё кто-нибудь, кому не всё равно на его заботу — или хотя бы кто поверил бы, что он способен на неё?

Возможно, он сменил тему не затем, чтобы манипулировать мной. Возможно, я слишком близко подобралась к настоящему человеку — к тому, кто видел мир из клетки и давал клятву тирану, едва научившись говорить, — и он просто пытался вернуть себе привычное преимущество. Каллен не умеет быть уязвимым, но отлично умеет торговаться за информацию.

И вот мы: я с тайной в руках; Каллен — с ловкой попыткой получить к ней доступ. Старый узор. Но то, как он смотрел, как сказал: «Возьми меня с собой» — с этой едва слышной мольбой в голосе… это было новым.

Я прочистила горло.

— Хорошо. Но входить в катакомбы ты сможешь только со мной. И никто — слышишь? — никто не должен об этом знать.

И тут случилось действительно поразительное.

Каллен улыбнулся.

Глава 8

Когда я проснулась после короткого сна, кристаллы на потолке светились последними алыми отблесками заката.

Я снова закрыла глаза, уткнувшись щекой в подушку. После того как я показала Триане и Мод Дом Крови, на меня накатила такая волна усталости, что я едва держалась на ногах. Я скинула промокшее платье в кучу на полу, надела тончайшую, словно паутинку, сорочку и забралась в постель.

Тянуло снова уйти в сны, но в дверь постучали — и я поняла, что именно разбудило меня.

— Войдите, — позвала я, с усилием приподнимаясь и садясь на кровати.

Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошла Лара.

— Люди, — сказала она без всякого предисловия.

Я зевнула.

— Что?

— Ты привела людей.

— Да, Мод и Триану. С ними всё в порядке? — Я оставила их в новых комнатах, в крыле по другую сторону от кухни. Им понравилась идея иметь собственное пространство, и я сказала, что они могут свободно исследовать дом.

— Они сейчас пекут хлеб, так что, видимо, да, — отозвалась Лара и склонила голову. — Ещё будут слуги, или я могу взять себе одну из них?

Я моргнула.

— Что? Они не слуги. Они мои друзья.

— Та, что помоложе, сегодня протирала перила на лестнице.

Я потерла глаза, желая быть более собранной.

— Мне нужно поговорить с ними. Но они здесь не для этого. — Я нахмурилась, наконец догоняя её слова. — И что значит «взять себе одну»?

Лара указала на толстую косу, свисавшую у неё с плеча.

— У меня волосы в отвратительном состоянии. Я возьму любую, которую ты себе не оставишь, в качестве служанки.

Мой рот приоткрылся. Мистей балансировал на грани гражданской войны, а Лара беспокоилась о причёске?

— Нет. Сама справишься.

— Плохо справлюсь. — Она провела пальцами по прядям, что начали выбиваться из косы. — А ты теперь принцесса, так что ты этим заниматься не станешь. Низшие фейри, обученная искусству косметики, подошла бы лучше, но я возьму то, что есть.

Я прикусила язык, сдерживая резкие слова. Лара могла быть невыносимой, но её так воспитали. Ориана научила её никогда не показывать уязвимости, а потому Лара нападала и требовала, вместо того чтобы признаться в боли.

— Всё будет не так, как ты привыкла, — сказала я. — Нам придётся справляться самим. — Я покачала головой, и в голосе всё же прорезалась досада. — Для кого ты вообще собираешься делать причёску?

Щёки Лары порозовели, и она отвернулась.

— Я ведь леди Дома Крови, верно? Леди должны вызывать уважение.

И вот рана оказалась на виду.

— Я уважаю тебя, — сказала я мягче, чем собиралась, хоть в голосе и осталась жёсткость. — И все, кто важен, тоже. Но пока в доме только мы: ты, я, Аня, Мод и Триана. И я привела их сюда не для того, чтобы они стали твоими служанками. Я хотела их спасти. — Я запнулась, понимая, что следующие слова ударят по её гордости, но она всё равно должна была это услышать. — Так же, как я хотела спасти тебя.

Полные губы Лары сжались в тонкую линию.

— Принцесса Кенна и её коллекция сломанных игрушек.

Злость вспыхнула несмотря на то, что я понимала: её язвительность — защита. Я резко откинула простыню и шагнула к ней.

— Никогда не говори о них так, — выпалила я, уперев руки в бока. — И о себе — тоже.

Она вздрогнула и опустила взгляд. Шагнула назад, потом в сторону, потом снова вернулась, словно сама отвергала своё отступление.

— Как нам вообще справиться? — Голос лишился привычной требовательности, и в нём обнажилась только боль. — Как ты ждёшь, что мы сумеем… хоть что-то?

— Ты думаешь, у нас не выйдет? — спросила я, хотя те же сомнения разъедали меня изнутри.

— Нас трое людей и я. Что мы можем, кроме как быть обузой? Что мы можем дать тебе, Дому Крови… кому угодно?

Злость угасла, оставив пустоту. Она слишком долго пыталась казаться выше других, но суть оказалась простой: что мы можем дать? У Лары не осталось семьи, у неё не было магии, не было положения в Мистее вне этих стен — и она знала это.

— У нас есть мы сами, — сказала я, проглотив горечь в горле. — Думаешь, я знаю, как всё устроить? Понятия не имею. Но я выпотрошу любого, кто попытается нас тронуть.

Дом из пяти может стать домом из шести, потом из десяти, а потом и больше. Мы можем стать тем, чего в Мистее никогда не было. Сломленные, изгнанные, лишённые — все они найдут дом здесь. И вместе мы докажем Благородным фейри, что существует другой вид силы.

Сила, которую даруют, ничто перед той, что вырвана собственными руками.

Лара дёрнула свою растрёпанную косу.

— Я бесполезна, — горько сказала она. — У людей хотя бы есть оправдание, но я? Я просто неудачница.

— Ты не бесполезна, — ответила я, сердце сжалось от боли за неё, даже если слова снова задели меня. — И они не бесполезны. Ты забыла, что я сама была человеком всего вчера?

Она снова дёрнула косу и покачала головой.

— Ты другая. Не такая, как они.

Я фыркнула.

— Чушь. Я просто единственный человек, к которому ты когда-либо приблизилась. Ты их даже не знаешь. Ты не говоришь на языке жестов. Откуда тебе знать, какие они? — Я выпрямилась. — Они будут уважать тебя. Но и ты должна уважать их в ответ. Мы не выиграем, если будем похожи на прочие дома. Мы выиграем, если станем другими.

— О, Кенна. Что здесь вообще можно выиграть?

Этот вопрос задел меня до дрожи. Я подошла к гардеробу и распахнула створки. Первым под руку попался чёрный шёлковый халат, окаймлённый алым. Я накинула его на плечи, завязала пояс, наблюдая за движениями пальцев. Моя кожа теперь мерцала, но на ней всё так же оставались мелкие знакомые шрамы — следы детских падений, тяжёлой работы, безрассудных драк.

Их вид был утешением. Превращение в фейри не стерло эти метки. Они не стерли того, кто я есть.

Я затянула узел и обернулась к Ларе.

— Чего ты хочешь выиграть?

Она замерла.

— Что?

— Чего ты хочешь? Потому что это не обязано быть тем, чего хотят для тебя другие. Дом Крови может никогда не обрести ту же силу, к какой стремятся главы других домов. Но если мы будем жить… если будем счастливы, если будем в безопасности, если найдём смысл — это будет победа.

— Я… — Она запнулась, растерянность проскользнула в её лице. — Никто никогда не спрашивал, чего я хочу.

— Потому что от тебя ждали идеальности. Что ты станешь совершенной дочерью, наследницей. Дубликатом Орианы, — сказала я, взяв её руки в свои.

Она дёрнулась.

— И в этом я тоже потерпела поражение.

— Нет. Ты просто другая. — Я сглотнула ком в горле. — И ты сама можешь решить, кто ты есть. Так чего же ты хочешь?

Ей нужно было сказать это вслух. А мне — услышать. Потому что я тоже была неидеальной. И могла всё разрушить, если не примирюсь с этим. Я могла отказаться от собственных стремлений, убеждая себя, что с такими руками ничего хорошего не сделать. Или могла попытаться втиснуть себя в чужую форму совершенной принцессы, стирая грань за гранью, пока не останется чужая тень.