Хорошие девочки попадают в Ад (СИ) - Индиви Марина

Это прозвучало настолько неожиданно, насколько это вообще возможно. Поэтому вместо осмысленного ответа я только кивнула и вернулась к себе. Швырнула конверт на постель, переоделась. И только потом открыла.

В нем лежала карточка и записка с пин-кодом.

Своеобразный способ сказать: был неправ, исправляюсь? Или — подавись своим авансом, только не ной? Что вообще вчера вечером (или сегодня ночью) такого случилось, что у него микросхемы перемкнуло? В сторону доброго терминатора. Отец обожал этот фильм, частенько сыпал цитатами из него, поэтому я многое знала про Сару Коннор. Хотя, конечно, в наше время, когда ИИ активно развивался во всех сферах, тот фильм скорее смотрелся бы как фильм ужасов, нежели чем фантастика.

Вот только теперь, когда Лукас Вайцграф, модель первая, недоработанная по эмоциям и эмпатии, выдала мне деньги на подарок и возможность этот самый подарок купить, я зависла. Мы с Амирой были знакомы не так давно, а еще у нее все было. Реально все. Я знала, каково это — когда ты получаешь все что пожелаешь по первому слову. И что ей могу подарить я на свой аванс?

Ладно, будем верить, что моя дурацкая идея не такая уж и дурацкая, и что Амире просто понравится то, что я для нее выберу. Сегодня во время нашей прогулки и занятий меня так и подмывало спросить, а что бы ты хотела на Рождество, но я держалась. По той же самой причине, о которой думала выше. Наверняка она уже заказала все, что хотела, отцу, в моем случае это будет подарок-сюрприз, ценный просто тем фактом, что Амира его не ждет.

Поэтому когда я уложила ее отдыхать после обеда, сразу побежала к машине. У меня по-прежнему не было лишней одежды и даже зимней куртки, поскольку в принципе не предполагалось, что я буду отсюда выходить. Тем не менее спортивный костюм и пододетый под него топ для занятий йогой вполне решили проблему.

Водитель, которого мне выдали — Вильгельм, очень плохо говорил по-английски, но Аманда ему объяснила, куда мне надо. Когда я рассказала ей, что хочу порадовать Амиру, она сияла, как солнце.

— Ты удивительная, Ники, — сказала она. — Я вот теперь задумалась о том, чтобы тоже купить ей что-нибудь.

Я улыбнулась.

— Амиру это точно порадует, — сказала я.

Какой у меня статус в этом доме, я понятия не имела, но предполагала, что многие догадываются. Поэтому меня особенно радовало отсутствие косых взглядов со стороны Аманды. С другими девушками мы почти не общались, равно как и с безопасниками — они только молчаливо созерцали наши прогулки с Амирой во дворе, но я не чувствовала от них какой-то враждебности, пренебрежения или даже снисходительности. Создавалось такое чувство, что кроме Лукаса ко мне все относятся нормально, с чего меня так невзлюбил он, что я ему сделала? Не представляю. Но думать об этом совершенно точно не хотелось.

Хотелось думать, как порадовать одну маленькую солнечную принцессу, и именно об этом я размышляла, пока мы ехали через украшенный к празднику город. Везде уже чувствовалась эта уютная рождественская суета, которую так любят показывать в фильмах. Люди улыбались, спешили с подарочными пакетами по улицам, отовсюду доносились рождественские песни на английском и на немецком.

Я рассматривала город, и во мне поднималось странное, незнакомое, щемящее чувство. Чувство радости: потому что впервые за долгое время я ощутила этот вкус того, о чем все говорили — вкус радости предстоящего выбора подарка. Разумеется, я дарила подарки и раньше, отцу, Диане, подругам, парням. Но никогда раньше я не чувствовала этого так остро. Настолько ярко. Во мне словно включили какую-то лампочку и подкрутили мощность на полную, и сейчас она сияла и грела меня изнутри. Я бы совершенно не удивилась, если бы увидела, что глаза у меня стали как фонарики.

Пока я бегала между отделами, мимо улыбающихся людей, молчаливый Виль — такой высоченный и широкоплечий, с коротко стриженными волосами, что его гораздо проще было принять за моего телохранителя, чем за водителя, неотступно следовал за мной по пятам.

Я решила не мудрить и собрать Амире сладкий подарок, в центре коробки посадить маленькую куколку-принцессу, а все остальное украсить разными конфетами, шоколадом и печеньем. Тем более что если я в чем-то и была уверена точно, так это в том, что Амира любит сладкое. А Лукас против того, чтобы она его ела. Так что в этом я точно могла его уесть. Оставалось надеяться, что коробку со сладостями не нахлобучат мне на голову прямо при Амире, хотя… я собиралась передать ее ей прямо перед отъездом и попросить открыть в рождественскую ночь. Так что возможно, мне достанется не сразу, а когда они вернутся.

Я как раз покупала куколку, поразительно похожую на саму Амиру, когда в спину мне ввинтился чей-то острый, холодный, опасный взгляд. Я почувствовала его всей кожей, обернулась, и…

Никого не увидела. Сама не знаю, откуда у меня взялось это чувство, пробирающее до мурашек. Я никогда не страдала паранойей, подозрительностью и прочими сопутствующими, даже несмотря на то, что отец был… ну, мягко говоря, не последним человеком в городе, если не сказать больше, а такие как он всегда привлекают внимание со всех сторон. Но нет, я не росла в атмосфере девяностых в наше время, как та же Диана, у меня не было телохранителей и всего такого прочего (видимо, отец все разруливал на лету и не влезал туда, куда лучше не лезть). Как бы там ни было, я могла таращиться сколько угодно, но в суете торгового центра так ничего критичного и не высмотрела. Зато Виль подобрался:

— Something wrong? — спросил он.

— It’s okay,* — я еще раз взглянула в толпу и больше не заморачивалась.

По дороге домой (тьфу, как мне только такое в голову пришло) я попросила его как можно более незаметно отнести пакеты ко мне в комнату, чтобы красиво оформить подарок у себя. И чтобы Амира не увидела его раньше времени.

Остаток дня до прихода Лукаса мы с ней рисовали на планшете комикс. Идея принадлежала Амире, я была исполнителем, а она подбирала цвета. Поразительно, но мы с этой девочкой были настолько на одной волне, что меня это временами пугало. Я пару минут моргала на нее, когда она сказала, что хочет сделать папе подарок на Рождество и нарисовать комикс, где он выступит супергероем.

— Я не то чтобы хорошо рисую… — начала было я.

— Ты отлично рисуешь! — перебила она меня.

— Ну…

— Ты не хочешь его рисовать?

Амира сложила руки на груди и надулась.

Господи, этот ребенок стрясет с кого угодно и что угодно.

— Ладно. Но не говори потом, что он на себя не похож.

— Не скажу!

Нарисовать страшненького Лукаса в плаще супермена? С удовольствием! Правда, пришлось спустить Амиру с небес на землю и сказать, что полноценный комикс надо было начинать рисовать примерно за полгода. В лучшем случае. Особенно такому начинающему художнику, как я.

— Хорошо, тогда нарисуем одну страничку, — легко согласилась она.

— Одну я, пожалуй, потяну. Что будет в сюжете?

— Он будет спасать девочку и женщину из падающего самолета.

— Почему из падающего самолета? А что с остальными падающими делать будем?

Амира задумалась.

— Тогда из горящего небоскреба. Остальные уже спаслись, а они оказались на крыше.

— Окей, — я не стала цепляться дальше, — то есть первая картинка у нас это горящий небоскреб и девочка с женщиной в окне, а вторая — где он летит их спасать?

— Ну не совсем летит. Пусть ползет.

— Он больше Человек-паук, чем Супермен?

— Он суперпапа!

Да, большую букву «П» на плаще я точно нарисую лучше, чем паука.

— То есть он спасает дочь и жену?

— Да!

— Значит, третья картинка, как он забирает их из здания…

— … и прыгает на батут. Фантастический! Большой.

Я представила себе, как это выглядит, улыбнулась.

— А дальше?

— А дальше они целуются, что же тут непонятного? — Амира посмотрела на меня, как будто маленькой тут была я.

Действительно, что?!

— Ты же знаешь, почему женщина и мужчина целуются?