Заточение - Джейн Генри

В таком случае, мне может понравиться. Нужно добавить немного цвета, может, зелени или растений, и определенно больше кофейных кружек, но это большая кухня с открытой планировкой и высококлассной техникой.

Готовлю себе чашку крепкого черного кофе и пью его медленно, обдумывая возможные варианты.

Я боролась с ним. И буду продолжать бороться. Но он не ошибается. Наш брак может быть исключительно выгодным. Он говорит, что хочет жениться на мне, чтобы привязать меня к себе, но танго танцуют вдвоем, и я не собираюсь сдаваться. Нет.

Это может быть идеальный способ нейтрализовать моего брата. Как только я займу место на троне Los Sangre Dorada в качестве жены Льва Романова? О, черт, полетят головы. Он может быть королем сколько угодно, пока я буду царствовать как королева.

Нахожу один комплект одежды в гостевой комнате, который подойдет для тренировки. Напряжение с утра все еще витает в воздухе, когда направляюсь в тренажерный зал.

Мне действительно нужно потренироваться, очистить голову, и тренировки всегда были моим способом сосредоточиться. Мне также нужно оставаться сильной.

Его охранники заходят внутрь, будто знают, что недооценивать меня не стоит.

Тренажерный зал просторный и хорошо оборудован, что свидетельствует о преданности Льва своим тренировкам. На секунду представляю, как мы тренируемся вместе, и быстро отгоняю эту мысль.

Он не мой друг.

Но он мог бы им стать. Мы могли бы править вместе.

Каждый раз, когда допускаю такую мысль, задаюсь вопросом, не сошла ли я с ума больше, чем думала. Но все же…

Быстро осматриваюсь и направляюсь прямо к боксерской груше, обматывая руки с привычной легкостью человека, который провел бесчисленные часы в тренировках. Каждый удар приходится с удовлетворяющим глухим звуком, ритм успокаивает мой беспокойный разум. Черт, как же приятно вспотеть.

Мои костяшки онемели, руки болят, но мне плевать.

— Карлос, за то, что ты сексистский ублюдок и обидел мою лучшую подругу, — бормочу я.

БАМ.

— Мой отец, за то, что думал, что может научить меня быть безмозглым роботом, и за то, что бил мою мать.

БАМ.

— Хавьер, за то, что у тебя нет ни капли человеческого достоинства. — Я могла бы перечислить кучу обвинений против него, но вместо этого позволяю своим кулакам сделать свое дело.

БАМ. БАМ. БАМ.

Прищуриваюсь, глядя на грушу.

— Лев, за то, что осмелился быть таким чертовски горячим и полным мудаком.

Бью по груше, снова и снова, теряясь в повторениях, пока пот не застилает мне глаза, и я не начинаю задыхаться.

— Вау, — позади раздается низкий, насмешливый голос. — Не знаю, то ли поцеловать тебя, то ли перекинуть через колено.

Разворачиваюсь и вижу Льва, стоящего у входа и наблюдающего за мной. Его взгляд напряженный, смесь любопытства и чего-то еще, чего я не могу понять. Уголок его губ приподнимается, и он лениво оглядывает меня. Я удивлена, когда он тяжело сглатывает, его кадык дергается, будто я на него влияю. Я вся потная, майка задралась, обнажив живот, волосы прилипли ко лбу и шее, а эти боксерские перчатки в два раза больше моих рук. У меня бывали дни и получше.

Что ж, играть в эту игру могут двое.

Поцеловать тебя или перекинуть через колено.

Облизываю губы. Не помогает то, что кровь пульсирует в моих венах, и я уже знаю, что он может делать этим ртом. Могу только представить, каково это — лежать у него на коленях. Я бы брыкалась, кричала и боролась, а он бы подавил мое сопротивление.

И мне бы это, черт возьми, понравилось.

Теперь, когда я решила, что буду принимать это и извлекать максимум, позволяю себе по-настоящему оценить плюсы. Этот парень чертовски горяч.

Женщины всегда говорят о мужских руках, спине или о том, как они сексуальны, когда снимают футболки. Но я? Боже, дайте мне мужчину с такими плечами. Плечами, за которые я могу держаться, когда он входит в меня, или кусать их, когда я пытаюсь забраться сверху.

Теперь моя очередь сглотнуть и разглядывать его. Господи, люди недооценивают эффект от простой белой футболки, обтягивающей четко очерченные плечи, рельефные бицепсы и пресс с кубиками.

М-м-м.

Все же, мне, наверное, не стоит позволять ему так подкрадываться ко мне.

— Разве у тебя нет дел поважнее, чем наблюдать за мной? — огрызаюсь я, делая вид, что слегка раздражена его вторжением.

Он подходит ближе, его движения спокойные и намеренные.

— Я не знал, что ты так умеешь.

Закатываю глаза, возвращаясь к груше. Он называет это мастерством? Просто лупить по груше?

— Да, милый, есть много чего, чего ты обо мне не знаешь.

Он не уходит, а перемещается к ближайшей скамье для жима. Краем глаза вижу, как он навешивает на штангу блины, которые, вероятно, равные моему весу. Шок.

Некоторое время мы молча тренируемся, каждый погружен в свои мысли. Я не могу не бросать на него взгляды. Его движения плавные и точные, форма идеальная — свидетельство его собственных тренировок и дисциплины. Он чертовски дисциплинирован, и это, черт возьми, заводит такую женщину, как я.

Через некоторое время я останавливаюсь, вытирая пот со лба.

— Зачем ты здесь, Лев? Следишь за мной?

Он кладет штангу, вытирая руки полотенцем.

— Не все крутится вокруг тебя, красавица, — он подмигивает мне.

Он… флиртует?

— Я здесь по той же причине, что и ты. Или, может, мне просто нужно было отвлечься.

Скептически прищуриваюсь.

— От чего?

Он колеблется, затем смотрит на меня, выражение его лица неожиданно открытое. Он отводит взгляд и сначала не отвечает. Я жду. Наконец, он пожимает плечом.

— От всего. — Он снова поднимает штангу.

Не знаю почему, но его честность застает меня врасплох. На мгновение я вижу человека за его жесткой внешностью и грузом проблем. Это мимолетный проблеск, но его достаточно, чтобы что-то во мне шевельнулось.

— Ты не единственный, у кого есть проблемы, — тихо говорю я. — У всех нас свои битвы.

Он кивает, будто признавая мои слова.

— Знаю. И иногда проще забыть о них на время.

Мы погружаемся в комфортную тишину. Напряжение уходит, как после грозы. Я начинаю понимать, что за нашей взаимной неприязнью у нас есть кое-что общее — боль, ответственность и стремление выжить.

Сегодня тяжелый день, но кто считает. Я язва, но это не останавливает меня от приседаний с энтузиазмом. Мы не