Магические притязания (ЛП) - Эндрюс Илона

Я не очень хорошо его знала. Картер приобрел известность после того, как Джим стал Царем Зверей.

— Пива? — предложил Кэрран.

— Не возражаю. — Картер подошел к бочонку, взял одну из кружек, стоявших на подносе рядом с ним, и налил себе полную.

Если бы Кэрран или я встали, чтобы налить ему пива, это могло быть воспринято как предложение или требование лояльности. Таким образом, мы обошли это стороной.

Картер схватил кресло-качалку, поставил его между Киланом и Кэрраном и сел. Интересно.

— Спасибо за помощь, — сказал Кэрран.

— Мне показалось, что это драка была забавной, — ответил Картер.

Килан допил пиво и размял ногу.

— Это было весело, не так ли? Хорошая, быстрая погоня, крупная добыча, все действуют сообща… Прямо как в старые добрые времена.

Вот Килан заговорщик! Посмотрите-ка, как круто все складывается, когда у руля Кэрран.

Если Картер и понял, то не подал виду. Они пили пиво. Две большие бездельничающие кошки, притворяющиеся расслабленными, но прекрасно понимающие, где проходит граница, и большой волк, хитрый и умнейший, выжидающий, в какую сторону пойдет разговор.

— Асканио Ферара претендует на место Царя Зверей, — сказал Картер.

Я изо всех сил постаралась не подавиться.

Асканио был одним из моих оборотней. Я знала его с пятнадцати лет, и он был пресловутым двадцатифунтовым чудаком в пятифунтовом мешке. Добавьте сюда слишком много тестостерона, плохой контроль над импульсами и лицо сердцееда, и у вас получится подросток Асканио. Тетя Би, предыдущая альфа клана буда, вручила его мне, потому что, хотя буда и лелеяли своих детей, особенно мужского пола, Асканио перешел все границы. Она боялась, что он разозлит не того человека и ему не поздоровится.

Он несколько лет проработал у меня в «Новом рубеже», в течение которых получил образование, стажировку и здоровую дозу жизненного опыта. В конце концов, Асканио решил вернуться в клан, которым теперь управляли Андреа, моя лучшая подруга, и ее муж Рафаэль. Мне было грустно видеть, что он уходит, но я это приняла. Асканио хотел признания и уважения со стороны других буда. Он хотел добиться успеха на условиях Стаи.

Кэрран ничего не сказал.

— Асканио амбициозен, — сказал Картер. — Медрано поддерживают его. Парень умеет делать деньги. К нему это относится так же, как и к Рафаэлю.

Но быть Царем Зверей означало нечто большее, чем деньги. Это была не должность финансового директора.

— И он хорош в драке. Если бы он выбрал этот путь, то получился бы выдающийся рендер.

Быть Царем Зверей также не означало быть самым крутым бойцом. Я знала это из первых рук.

— У него нет базы власти. Буды богаты, но их недостаточно. Тем не менее, они предпринимают шаги, крутят и сдают карты, пытаясь сколотить коалицию. Однако есть одна вещь, в которой нуждается Асканио, и они ничего не могут сделать, чтобы дать ему это.

— И что это? — спросил Килан.

— Честность, — сказал Картер. — Буда всегда себе на уме. Их считают головорезами.

— Они чтят свои союзы, — сказала я.

— С вами, Кейт, — сказал Картер. — Они — скала, когда дело доходит до поддержки Леннартов, я отдаю им должное. Но что касается остальных, говорят так: прежде чем заключать контракт с буда, прочтите каждое слово, написанное мелким шрифтом, а затем прочтите еще раз. Им всегда удается получить львиную долю прибыли. Мы провернули с ними пару сделок. Оба раза клан котов был в плюсе, и все же, оба раза я чувствовал, что нас обвели вокруг пальца.

Кэрран допил свое пиво.

— Я не держу зла, — сказал Картер. — Мы действительно получили прибыль. Если появится еще один вариант, мы, вероятно, ввяжемся в это, и снова что-нибудь заработаем, но чувство необходимости приглядывать за своей спиной рядом с таким деловым партнером никуда не денется.

Мне было знакомо это чувство. Когда мы с Кэрраном отделились от Стаи, Джим использовал опыт Рафаэля, чтобы сделать предложение о выкупе акций Кэррана. Джим должен был это сделать, потому что как Царь Зверей он не мог позволить, чтобы чужак владел большой частью бизнеса Стаи. Рафаэль должен был это сделать, потому что Джим приказал ему, и он поклялся в верности Царю Зверей, но все это оставило у меня неприятное чувство, на которое ушли годы.

— Клан буда сделал ставку на богатство, чтобы расширить свое влияние, и получил проблемы, связанные с одалживанием людям денег, — продолжил Картер. — И нет, не вся их репутация заслуженна, но важно восприятие. Как бы Асканио ни старался, он не может отделить себя от репутации клана. Джим честен и вызывает уважение, но он не поддержит Асканио. Парню нужен кто-то, кто поручился бы за него, если он собирается добиться успеха в своем стремлении занять кресло Царя Зверей.

Кэрран взглянул на него.

— Так в чем дело?

— Мне надо знать, просил ли Асканио Ферара вашего благословения.

— Нет. А если бы и просил, я бы ему его не дал.

Поддержать притязания Асканио на трон означало бы подписать парню смертный приговор. Картер был прав. У Асканио просто не было той преданности всей Стае, которая была необходима, чтобы занять это место. Именно эта лояльность, эта смесь доверия, уважения и некоторой здоровой осторожности удерживала оборотней от вызова своих альф.

Если он каким-то образом получит титул Царя Зверей, они будут бросать ему вызов снова и снова, пока кто-нибудь не убьет его, и в Стае воцарится хаос. Мне бросили вызов, когда Кэрран впал в кому. Я вытерпела это, но только потому, что уйти означало разлучиться с мужчиной, которого я любила, пока он лежал без сознания в постели, и никто не знал, очнется ли он. Асканио был умным парнишкой. Он все это понимал.

— Почему он так напрягается? — спросила я.

Картер решил, что сейчас самое подходящее время отпить пива.

Это был наш шанс выяснить, что, черт возьми, происходит со Стаей. Нам нужно было разговорить Картера.

— Я знаю Медрано, — сказала я. — Я знаю, как Андреа и Рафаэль управляют кланом. Они не подвергли бы Асканио опасности, и он не ослушался бы их. Он боготворит землю, по которой ходит Рафаэль. Последний раз, когда я проверяла, Джим был в добром здравии, и его положение было незыбленным. Почему возникла такая срочная необходимость заменить Царя Зверей?

— Потому что Стая катится к обрыву, — сказал Картер. — Мы все видим впереди крутой обрыв. Медрано просто пытаются повернуть лошадей вспять.

— И что это за обрыв? — спросила я.

— Я раздумываю, должен ли я рассказать вам. В конце концов, ваш муж создал эту проблему, когда поставил во главе этого добросердечного человека.

Добросердечного? Я прыснула.

Картер посмотрел на меня.

— Несколько лет назад, — сказала я, — я наткнулась на место преступления, где оборотень подвергся нападению. В то время Джим отвечал за безопасность Стаи. Его команда нашла меня посреди пустой площади, когда я пыталась разобраться в пятнах крови. Джим знал меня. На тот момент мы были партнерами по халтуркам в Гильдии наемников уже как года четыре. Он знал, что я работала на Орден и у меня была причина быть там, где я была. Я сражалась за Стаю и со Стаей. У меня был статус Друга Стаи. Я поприветствовала его команду поднятыми руками, и он позволил им вырубить меня, а когда я позже спросила его об этом, он сказал: «Здесь тебе начинают доверять, когда у тебя отрастает мех».

Кэрран повернулся ко мне, и его глаза были из чистого золота. Картер слегка откинулся назад. Килан очень осторожно поставил пиво и замер.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом, — сказал мой муж. — Когда это произошло?

Дерьмо.

— Что было — то прошло.

— Когда?

— Во время разборок Дерека. Я хочу сказать, что слово «добросердечность» к Джиму Шропширу не относится.

Кэрран повернулся к Картеру, его глаза все еще горели.

— Расскажи мне. Все.

— На бумаге в Стае семь тысяч членов, — сказал Картер.

— Сколько их на самом деле? — спросил Кэрран.

— Мы не знаем. Джим отказывается предоставить официальные списки. Я бы оценил более одиннадцати тысяч.