Магические притязания (ЛП) - Эндрюс Илона

Лицо Кэррана стало суровым.

— Как так? Существуют протоколы допуска. Для их отмены требуется большинство в восемьдесят процентов голосов Совета Стаи.

— О, они все еще действуют, — сказал Картер. — Проверки биографических данных, списки очередников и предварительный период. Все по-прежнему на месте. Он справляется с этим, за исключением «Неминуемой опасности».

Я помнила этот закон. Кэрран всегда был очень осторожен с теми, кого Стая принимала в свои ряды. Организация Стаи была уникальной, каждый клан разделялся по животной форме. Клан возглавляли два альфы, которым помогали две беты и несколько человек на административных должностях, таких как казначеи, начальники службы безопасности и так далее. Семь пар альф составляли Совет Стаи, который собирался раз в неделю, и возглавлялся Царем Зверей и его консортом.

Стая гарантировала личные свободы и права и защищала своих членов от злоупотреблений властью. Оборотень более высокого ранга не мог бросить вызов оборотню более низкого ранга. Когда имело место преступное поведение, такое как кража или нападение, существовала надлежащая процедура, а пределы и характер наказания были четко прописаны законами Стаи. Стая родилась как защита от хаоса и постоянной резни среди зарождающихся групп оборотней. Она была разработана для обеспечения безопасности своих членов и предоставления им возможности жить своей жизнью без страха.

Взамен Стая требовала строгой дисциплины. Ты должен был быть там, где тебе сказал быть твой альфа, и когда он сказал быть там. Иногда приходилось идти в бой, когда вся Стая была под угрозой. Нарушение закона было недопустимо.

Ко всему этому требовалось много времени, чтобы привыкнуть, особенно оборотням, которые убегали из небольших стай, где жестокое обращение могло быть безудержным. Включение их в иерархию Стаи требовало времени и терпения, вот почему были приняты все меры предосторожности, о которых упомянул Картер. Но иногда ситуация становилась слишком острой, и тогда срабатывало исключение — «Неминуемая опасность». Оборотень мог обратиться напрямую к Царю Зверей или консорту, и если он доказывал, что находится в непосредственной опасности, альфа-пара сама имела право принять его в Стаю, минуя все остальные правила.

За все время, что я служила консортом, мы использовали это исключение только дважды — один раз для женщины, которую преследовал агрессивный альфа, и в другой раз для семьи из четырех человек, которую несправедливо обвинили в убийстве.

— Вы знаете, в чем проблема Джима? — спросил Картер.

Дай мне бумагу и ручку, и я составлю тебе список.

— Он знает, что натворил дерьма ради Стаи. Во многих случаях у меня было место в первом ряду. Это преследует его, — сказал Картер. — Та история, которую вы рассказали, Кейт, попала в точку. Для него все предельно ясно: оборотни Стаи хорошие, все остальные плохие, и пока он находится по правую сторону этой черты, он золотой. Но весь этот багаж все еще гложет его. Цель Джима в жизни — быть спасителем. Он хочет быть тем парнем, который найдет тебя, когда дела пойдут хуже некуда, похлопает по плечу и скажет: «Пойдем со мной. Я все устрою».

На лице Кэррана все еще было выражение Царя Зверей, а его глаза так и горели.

— Это кривая дорожка, — сказал Килан.

— По которой он не ходит, — сказал Картер. — Он бежит так быстро, как только может. На данный момент не имеет значения, что ты сделал или какой длинный у тебя послужной список. Если вы говорите Джиму, что вы в опасности и за вами охотятся люди, он вас впустит. Он дает зеленый свет всем и делает это лично. Тебя сажают в камеру предварительного заключения, ты не знаешь, что произойдет, ты сидишь там некоторое время, волнуясь, а потом входит Царь Зверей и лично сообщает тебе, что ты принят.

— Лично? — спросил Кэрран. Его голос был почти рычанием.

— Каждый раз, — сказал Картер. — Он пристрастился к этому: улыбки, слова благодарности, внезапный прилив счастья. С тех пор, как у него родился ребенок, все стало еще хуже. Теперь он берет сына с собой, чтобы тот мог увидеть, какой отличный парень его отец.

Это было плохо.

— Новички видят его только один раз, — сказал Картер, — а потом они никогда не видят его снова, потому что в тот момент, когда они принимаются, им присваивается клан, и они становятся нашей проблемой. На прошлой неделе мне пришлось убить парня, которого не следовало принимать. Он был серийным убийцей. Не лупой. Просто психопатом, который готов на все, чтобы получить то, что он хочет, и у которого была судимость, подтверждающая это.

Черт побери, Джим.

— Но даже если бы они не были жестокими, их прибывает столько, что мы не успеваем справляться. Всем этим людям нужно жилье. Им нужна работа. Им нужна еда. У многих из них нет навыков, поэтому их нужно обучать. Вчера у меня был разговор с женщиной-рысью, которую уволили с трех мест подряд в течение одной недели. Она сказала мне, что до того, как ее приняли в Стаю, она была не рабочей самкой, а размножающейся.

Некоторые стаи оборотней использовали тот факт, что они превращались в животных, чтобы оправдать кучу дерьма. Я видела кое-что из этого, когда Кэрран был Царем Зверей, так что у меня было довольно хорошее представление о том, в каком окружении жила эта женщина, и мысль об этом приводила меня в ярость.

— Что ты ей сказал? — спросил Килан.

— Что у нас все не так. Что ни в чем из того, что с ней случилось, нет ее вины — а это не так, и что мы поможем ей найти свое место, сколько бы времени это ни заняло. У нас был долгий и аккуратный разговор о жестоком обращении и девизе Стаи «не работаешь, не ешь». Она — жертва, и при идеальных обстоятельствах я мог бы позволить себе роскошь выяснить, в чем ее сильные стороны, и убедиться, что у нее есть надлежащая подготовка для той профессии, которую она хотела. Но мы были перегружены, поэтому я отправил ее в детский сад. Воспитание детей — это навык, и мы решили, что он у нее есть. Она видела себя не в этом, но мы согласились, что, хотя это и не идеально, но на данный момент это сработает. Я внес ее в список ожидания на тестирование. Ждать предстоит четыре месяца. Кланы не могут продолжать в том же духе.

— Что сказал Джим, когда ты говорил с ним об этом? — спросила я.

— Он винит в проблемах плохое управление на клановом уровне. Он также предоставил кланам гораздо больше автономии. Он был вынужден. Никакие два человека в одиночку не смогли бы справиться с тем объемом работы, который сейчас требуется Стае.

Картер замолчал, что-то обдумал и продолжил:

— Я пытался поговорить с ним один на один. Он некоторое время говорил о великой цели и пристанище для всех оборотней и сказал мне, что я, как никто другой, должен понять, учитывая мою историю. Он не собирается останавливаться. Но он умный человек. Он знает, что эта тележка не может продолжать катиться вперед. Я думаю, он собирается сбежать. Он упоминал, как хотел бы проводить больше времени со своей семьей. Единственная причина, по которой он еще не ушел, заключается в том, что у него нет преемника, и его чувство долга не позволяет ему бросить нас. Те, кто хочет эту работу, не могут ее выполнять, а те, кто мог бы, не хотят. Но рано или поздно он уйдет, и когда это произойдет, Стая распадется. Тогда каждый клан будет сам за себя, а волков там очень много.

— Вот почему Асканио идет на это, — подумала я вслух. — Буды — маленький клан.

Картер кивнул.

— Да. Клан котов тоже маленький. Волки превосходят нас численностью в десять раз, шакалы — в четыре раза, а крысы — в семь раз. Крысы почти разорены. Шакалы были вынуждены признать женщину, которая раньше была лидером культа, и ее последователей, что серьезно подорвало стабильность их клана. Клан тяжеловесных стал еще более противодействующим, и с ним трудно иметь дело. Полный бардак.

И вот грянул тот самый гром, о котором предупреждала меня тетя.

Картер повернулся к Кэррану.

— На случай, если ты думаешь, что я здесь за твоим благословением, это не так. Я не кланяюсь, не съеживаюсь и не целую кольцо. Если я захочу Стаю, я сделаю ее своей, и мне не нужно ничье разрешение. Мне не нужна Стая. Не такая, сломанная, которую не починить.