Магические притязания (ЛП) - Эндрюс Илона

Бедный Кэрран. Он создал Стаю, и теперь он видел, как она трещит по швам.

Картер смотрел на него. Что бы он ни говорил, он пришел сюда за помощью. Он и сам не знал, в чем будет заключаться эта помощь, но я могла сказать, что его приперли к стенке.

Кэрран допил пиво. Его глаза перестали светиться.

— Это не вина Джима, — сказал он.

Я чуть не вытаращила глаза.

— И ты прав, Стая сломана. Никто не может это исправить, включая меня.

Картер кивнул. Он был похож на пессимиста, который позволил прорасти единственному слабому зерну надежды, а теперь и его вырвали из души.

— Стая была построена на ошибочной предпосылке, — сказал Кэрран. — Рано или поздно она должна была сломаться.

Картер снова кивнул.

— Давайте сделаем что-нибудь получше, — сказал Кэрран.

Слова запали в душу. Картер нахмурился.

— Кто?

— Мы, — сказал Кэрран. — Давай сделаем что-нибудь получше.

— Прямо сейчас?

— Почему бы и нет?

Картер моргнул.

— Я принесу нам бумагу. — Килан поднялся.

* * *

Я открыла глаза, потому что муж крепче прижал меня к себе. Мягкий, медового цвета свет просачивался сквозь щель под жалюзи. Часы на стене уверяли, что уже далеко за полдень.

Мы не ложились спать до рассвета, улаживая дела. Когда Картер уходил, как раз когда первый золотой краешек солнца скользнул над лесом, на его лице была широкая улыбка, и он шел как человек, у которого с плеч свалился непосильный груз. Мы снабдили его образцами тканей Троя для Дулиттла и двумя золотыми ошейниками для Лютера Диллона из «Биозащиты». Мне нужно было найти более опытного специалиста, а Картер все равно возвращался в Атланту, а Лютер был лучшим.

Я легла спать сразу же, как только Картер ушел, и, по-видимому, проспала почти до вечера.

Кэрран поцеловал меня в затылок, прижимаясь ко мне. Он был таким теплым, и от него потрясающе пахло. Я почти замурлыкала, но затем реальность вернулась ко мне.

Я повернулась в его объятиях. Маленькие золотистые искорки заплясали в его серых глазах.

— В этом доме, кроме нас, семь человек. И у всех у них сверхъестественно острый слух.

— Мы будем вести себя тихо.

— Нет, мы не будем, и ты это знаешь. Ты обещал мне, что на этот раз никаких аквариумов.

Он вздохнул и перекатился на спину.

Жизнь консорта в Крепости Стаи была подобна жизни в аквариуме, за которой постоянно наблюдало слишком много людей, живо интересующихся каждой деталью нашей личной жизни. Они хотели знать, что мы ели, сколько занимались сексом, с кем встречались и о чем говорили. Когда мы разрабатывали детали нового плана, я позаботилась об этом. Мы должны были сохранить некоторую приватность.

— С тобой все будет в порядке? — спросил он.

— Это будет очень трудно, — сказала я ему торжественно. — Но я уверена, что магия подействует в течение следующих двадцати четырех часов или около того, и мне потребуется всего пятнадцать минут, чтобы установить звуконепроницаемую защиту. Мы должны быть сильными.

Он рассмеялся.

— Ни о чем не думай, — сказала я ему.

— Я имел в виду, тебя устроит тот план?

— Да. Как думаешь, Картер сможет сохранить его в секрете?

Это был хороший план. Он мне очень понравился. Но он зависел от того, чтобы незаметно расставить множество фигур по местам, так, чтобы большинство альф не знали, что происходит. Трещина в Стае могла пойти без предупреждения, и нужно было так много сделать.

— Да. Картер достаточно силен, чтобы возглавить всю Стаю прямо сейчас. Он не хочет этого делать, и я его не виню, но он действительно хочет обезопасить своих людей. Он лидер, и он принимает на себя ответственность за все, что с этим связано.

— Хорошо.

— Я больше беспокоюсь о тебе. Ты уверена?

Это был вопрос с длинным и емким ответом. Лучше всего было начать с более простого и продвигаться к нему.

— Когда оборотни напали на нас в лесу, и та большая тварь попыталась откусить мне голову, а потом я ударила ее ножом?

— Ммм.

— Мне это понравилось. — И так оно и было. Я сказала это и ждала.

— Я знаю, — сказал он. — После того, как ты убила мага-черепа, ты повернулась ко мне и улыбнулась. Широкой яркой улыбкой. Улыбкой старой Кейт.

— Старой Кейт?

— Опасной Кейт. Пронзительной Кейт. Моей Кейт.

Я подняла голову и оперлась на согнутый локоть.

— Пронзительной?

— Да. Захватывающей. — Он ухмыльнулся.

Пока все шло хорошо.

— Иногда лучше жевать, чем говорить, Ваша Пушистость.

— Ты не называла меня так целую вечность.

— Ты не ревел целую вечность.

Его ухмылка стала мягче.

— Когда я был на стене со стаей Килана за спиной, это казалось правильным. Видеть приближение врага, встретить его и остановить. Я скучал по этому. Это была битва, Кейт. Мы целую вечность не участвовали в битве вместе.

Пришло время прыгнуть в омут с головой.

Например, прямо сейчас.

Сейчас было бы неплохо.

— Мы просто парочка маньяков-убийц, — пробормотала я, выигрывая время.

— Мы не маньяки. Мы делаем то, что должны делать, и делаем это хорошо. Нравится нам это или нет, миру нужен случайный рев. Может быть, в будущем это и не понадобится, но сейчас это может пригодиться… Кто-то поднимается по лестнице.

Мы молча ждали.

В дверь раздался осторожный стук.

— Консорт, — сказала Джийнкс. — К вам пришли двое парней. Они сказали, что они «из Совы».

— Спасибо.

Она ушла.

— «Совы»? — Брови Кэррана нахмурились.

— Мой отец — это как горшочек, который продолжает варить. — Я скатилась с кровати. — Пойдем?

— Конечно. — Он тихо рассмеялся. — Я буду стоять рядом с тобой и выглядеть угрожающе.

— Не нужно стоять. Ты можешь сидеть и выглядеть угрожающе.

— Благодарю тебя, моя королева.

— Да, будь благодарен за то, что я мудрая и великодушная правительница.

Мы натянули одежду и вышли на балкон.

Двое мужчин ждали на улице под нами, заблокированные стеной оборотней. Тот, что моложе был одет в старую зеленую футболку и красную бейсболку. Мужчина постарше выбрал поношенную серую толстовку и белую бейсболку. На обоих были джинсы, а их потрепанные рабочие ботинки выглядели задрипанными. Пара поденщиков, ожидающих, когда их заберут, готовых к работе и совершенно безвредных. Никто не стал бы обращать на них внимания.

Мужчина постарше поднял голову. Его кожа была похожа на древний пергамент, светлая, даже цвета умбры. У него было продолговатое лицо, которое удлиняла густая короткая борода с проседью. Его скулы выделялись, щеки были настолько лишены жира, что на них образовались вертикальные складки. Его глаза были темными и узкими под густыми бровями. Все в нем, от глубоких морщин на лбу, когда он щурился от вечернего солнца, до резких линий носа, было острым, угловатым и суровым, и все же он был красивым пожилым мужчиной.

Джушур, сын Киззура. Также известен как Акку-Сова. Бывший начальник разведки моего отца. Эти глаза были свидетелями жестокой резни моей семьи, чудес правления моего отца, расцвета Шинара и конца света.

Мужчина рядом с ним выглядел вдвое моложе его. Тот же профиль, те же ярко выраженные скулы, тот же высокий лоб и тот же золотистый оттенок кожи. Римуш обладал каким-то непоколебимым спокойствием. Казалось, его ничто не смущало. Теперь он смотрел на меня как человек, взобравшийся на половину крутой горы. Он знал, что на этом пути будут падающие камни, оползни и голодные монстры, потому что он уже победил некоторых из них и был полон решимости подняться на вершину.

Ничего хорошего из этой встречи не выйдет.

— Пусть поднимаются, — сказала я.

* * *

Бывший начальник шпионской службы отца оглядел балкон, прежде чем сесть в предназначенное для него кресло-качалку. Римуш проигнорировал предложенное кресло и тихо встал позади отца. Килан занял такую же позицию позади меня и Кэррана.