Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили

У меня дыхание перехватывает, замираю с чашкой кофе в руках.

— Но они ведь не могут его забрать? — бормочу, стараясь унять дрожь.

— К вам на днях придут из опеки. Посмотрят жилищные условия, дадут оценку. Не волнуйся, в нашей системе ещё не было случая, когда ребенка забирали у живой и здоровой матери, — скупо успокаивает Натан.

— Антиповы могут подкупить этих проверяльщиков, и неизвестно, что те напишут, — басит Викинг, сжимая мои дрожащие пальцы и забирая чашки сам.

— У тебя вроде бы знакомый в полиции есть?

— Да, зять Льва — следак.

— Я постараюсь узнать заранее, когда они нагрянут. Вызвонишь следователя своего. Пусть походит с ними и тоже даст оценку. В суде его должностное слово будет иметь вес. Хотя до него мы не дойдём, постараемся решить всё мирным путём. Ускорю процесс и досудебную встречу проведём у меня в офисе.

— Думаете, он согласится прийти? — спрашиваю я.

— Не придёт — ему же минус. Такие встречи не просто формальность. Да и потом, такие, как он, любят играть на публику и казаться благородными. Главное, будь спокойной, уверенной и не агрессивной. Мы не защищаемся, мы утверждаем своё право. А ты, Гризли, не рычи и кулаками не маши.

— Сдержусь уж как-нибудь, — бурчит Матвей, вызывая улыбку.

Натан усмехается и забирает мои документы. Просматривает всё, подшивает к своему делу. Фотографирует квартиру и комнату, в которой спит Марк. Говорит, что прикрепит их тоже на всякий случай.

Он работает быстро и чётко. Допивает свой кофе и поднимается.

— Я всё оформлю и завтра вышлю вам копии. Встречу назначу на конец недели. Приедете чуть раньше, обсудим детали и дождёмся их во всеоружии. Не бойся ничего, Таня. Я видел дела похуже и выигрывал, — бросает напоследок.

— Спасибо, постараюсь, — вымученно улыбаюсь.

— Идём, провожу тебя, — Матвей хлопает друга по плечу. — Спасибо за оперативность. В долгу не останусь, ты же знаешь.

— Знаю, — хмыкает Натан. — Выбьешь мне контракт с ЧВК Степана и, считай, рассчитались.

— То-то я думаю, ты так быстро согласился. Вадимовскую женщину-то спихнул на другого юриста! — хохочет Гризли.

— Так я старший партнёр с недавних пор. Мне по статусу уже положено замахиваться на что-то жирное и вкусное.

Мужские голоса отдаляются. Я собираю пустые чашки и мою их. Напряжение от этой встречи не отпускает. Адвокат, конечно, старался успокоить. Но меня всё ещё потряхивает. Очень боюсь потерять Марка. Что, если у мужа получится забрать ребенка? Да даже на время вот этого всего процесса. Сын очень ранимый и впечатлительный, к тому же боится оставаться со Славой наедине.

— Расслабься, Танюш, — Матвей сгребает в объятья со спины и целует в шею. — Всё будет хорошо.

— Мне бы твою уверенность, — шепчу, прижимаясь теснее к каменной и такой безопасной груди.

Мы замираем ненадолго. Просто насыщаемся друг другом. Мужчина знает, когда нужно просто помолчать, просто обнять. Слишком быстро он изучил меня. Немного придя в себя, разворачиваюсь и задираю голову. Прикусываю язык, что рвётся сказать, как люблю этого Викинга.

— За продуктами надо сходить. В холодильнике мышь повесилась, — лепечу совершенно не то, что надо.

— Список составь, схожу, — кивает Матвей, целуя в губы.

— Уже, — показываю на листок бумаги, где действительно записала необходимое.

— Не расклеишься без меня? — спрашивает мужчина, забирая исписанный лист.

— Нет, поваляюсь перед телеком, — машу в сторону дивана.

— Вот это по-нашему, — хмыкает он, оставляет ещё один поцелуй и уходит.

Иду не к телеку, а в спальню. Разбираю свои вещи. Сумку вытряхиваю. Грязную одежду в стирку закидываю. Телефон ставлю на зарядку. О нём вот вообще не вспоминала, он как валялся в сумочке, так и разрядился там же.

Переделав мелкие бытовые дела, с чистой совестью падаю на диван и включаю телевизор. Меня из дрёмы вытягивает звонок. Вот зачем, спрашивается, я вообще достала телефон из сумки? Так было хорошо. Но рингтон знакомый и проигнорировать его не могу.

Плетусь в спальню и отвечаю.

— Добрый вечер, Вера Павловна, — отвечаю на звонок с улыбкой. Совсем забыла нашу бабу Веру. А она ведь почти родная мне.

— Танечка, прости, что тревожу, — дребезжит голос старушки.

— Да что за глупости, вы совсем не тревожите. Что-то случилось?

— Да.. тут… сейчас…

После небольшой паузы раздаётся совершенно другой голос. Который я совсем не готова слышать. И от которого всё внутри обрывается.

— Здравствуй, Таня.

— Слава, — выдыхаю я и сажусь прямо на пол.

Глава 22. Татьяна

Матвей застаёт меня сидящей каменным истуканом и прижимающей к груди телефон. Басит что-то, не слышу вопроса. Только когда, добравшись до меня, поднимает голову за подбородок, фокусирую зрение на его суровом лице.

— Слава звонил, — шепчу и всхлипываю так громко, аж сама пугаюсь.

— Тише, иди ко мне, — меня сгребают в медвежьи объятья и, пересев на моё место, устраивают на коленях. — Рассказывай.

— Он у бабы Веры, нашей соседки, которая раньше присматривала за Марком. Сказал, если не заберу заявление, он испортит ей жизнь.

— Разговор ты, конечно же, не записала? — бурчит Матвей, растирая спину тёплыми ладонями. Мотаю головой.

Он вытягивает из кармана свой телефон, быстро набирает номер.

— Мам, привет. Да, всё хорошо, уже приехали. Ты свободна сейчас? — спрашивает, продолжая удерживать меня. — Да тут с Марком пару часов посидеть надо. Нянь сейчас подходящих искать вообще некогда.

Что отвечает ему родительница, не слышу. И уже хочу остановить мужчину. Неудобно как-то отвлекать женщину.

— Отлично, завезу тогда по дороге, — меж тем продолжает мужчина и отключает связь. Хлопает пониже спины и велит уже мне: — Собирайся, поедем забирать твою бабу Веру.

— Забирать? — соскакиваю с его рук и ошарашенно таращусь.

— Ну да, такого ценного свидетеля просто необходимо защитить. Давай, Зеленоглазка, в темпе вальса.

Кивнув, ухожу в спальню. Пока одеваюсь, слышу, как Гризли звонит ещё кому-то. Сам разговор остаётся за кадром, только обрывки фраз долетают.

Выхожу обратно в комнату. Улыбаюсь сыну, что сонно трёт глаза и стоит возле кучки пакетов с продуктами.

— Мам, а можно сок? — достаёт запечатанную пачку и показывает.

— Можно, малыш, — целую в темечко и тяну к кухне.

Пока сын пьёт свой напиток, распихиваю скоропортящиеся продукты в холодильник. Матвей присоединяется к нам и поторапливает.

— А куда мы едем? — спрашивает Марк, запрыгивая в машину.

— К бабушке, — буднично сообщает Викинг, чем вводит в ступор обоих.

— Я не хочу к бабушке, — морщит нос сын и готовится расплакаться.

— Мы едем к другой бабушке. К тёте Наде и дяде Саше, — предотвращаю истерику на корню.

— А, хорошо, — кивает ребёнок.

— Ты посидишь у них немного в гостях, хорошо?

— Немного — это сколько? А вы где будете? А скоро приедете? — тут же прилетают новые вопросы.

Терпеливо отвечаю, что мы поедем на работу ненадолго. Просто если скажу про бабу Веру, малыш захочет тоже её повидать. А если там будет Слава, то, боюсь, у ребенка будет очередная психологическая травма.

Родители Матвея живут не так далеко от него, в частном секторе. Я отсиживаюсь в машине, мужчина сам отводит ребенка и вручает Марка в руки мамы. Снимает дорогущие часы и надевает на запястье мальчика. Показывает на циферблат и дотошно объясняет, во сколько мы за ним приедем.

Закусив губу, смотрю на них. В очередной раз удивляюсь, насколько внимателен этот невозможный Викинг.

К бабе Вере мы едем в тишине. Я просто очень волнуюсь и не могу связать двух слов.

Когда заезжаем во двор, осматриваюсь, ища машину Славы. Но её нет.

Поднимаемся на третий этаж. Звоню в дверь, нервно теребя молнию на куртке. Баба Вера долго не открывает. Матвей уже даже планирует выбивать дверь и вызывать скорую.