Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

Казалось, он перестал обращать на меня внимание. Я незаметно отступила, встала ближе к двери ванной комнаты, чтобы он не видел меня. И просто наблюдала. Мэйсон говорил, что я должна быть рядом на случай, если Сальвару что-то понадобится. Хоть бы не понадобилось! Его завтрак был достаточно скромным. Свежий белый хлеб, ветчина, пара вареных яиц и соленая рыба, по виду похожая на лосось. Сливочное масло, нарезанное небольшими кубиками, было подано на отдельной металлической тарелке.

— Лиса, ты любишь кофе?

Это оказалось так неожиданно, что я едва не выронила поднос. И что ему отвечать? Сегодня я впервые увидела настоящую чашку кофе.

— Лиса? — он даже головы не повернул.

Я стиснула поднос:

— Да, сэр.

— Что «да»? Любишь?

Я покачала головой:

— Нет, сэр. Не люблю.

— Почему?

— Мне не нравится вкус, сэр.

— Почему? Чем именно не нравится?

Вот привязался! Какая ему разница? Или просто издевался? Кажется, и Гертруда, и Мэйсон упоминали, что у него поганый характер… И что-то мне подсказывало, что я еще даже цветочков не видела.

— Он горький, сэр.

— Можно положить сахар.

Я сглотнула, чувствуя, что невольно начинаю злиться. Я не должна злиться. Обслуга не имеет права злиться на хозяев. Может, проверяет, насколько быстро я выйду из себя?

— Можно, сэр, но так мне тоже не нравится.

Сальвар отложил вилку и, все же, повернулся, пристально глядя на меня. Даже прищурился.

— Существует столько способов приготовления кофе, что всегда можно выбрать тот, который понравится. Абсолютно для любого. Гертруда любит латте на кокосовом молоке. Алисия — капучино с тройным карамельным сиропом. Капучино ты тоже не любишь?

Так и есть… издевался… Я, что у него, новая игрушка? И обязательно было упоминать эту Алисию? Я уже и без того усвоила, что Алисия — его распрекрасная во всех отношениях невеста, которую обожает мадам Гертруда. И он сам, вероятно. Мне не нужно лишний раз об этом напоминать. Да мне вообще это не интересно! Но я не Алисия, я не обязана любить этот капучино. Да и признаваться в том, что я понятия не имею, о чем он спрашивает просто недопустимо. Это будет слишком подозрительно. Я прекрасно знаю, что в Полисе далеко не все хотят видеть в своем доме людей из трущоб. Да, рано или поздно он, наверное, все узнает, но, хотя бы, не сейчас.

Я опустила голову:

— А какой любите вы, сэр?

— Не твоего ума дело, — он снова повернулся к столу.

— Ведь вы тоже не любите, но зачем-то пьете. Если нравится вкус, зачем тут же запивать его водой?

Он взялся за нож левой рукой и неуклюже ткнул им в масло:

— Я буду иметь в виду, что ты слишком глазастая, Лиса. Этого стоило ожидать. Какие у тебя еще таланты?

Господи! Черт меня дернул за язык! Вот идиотка! И как теперь это исправить? Мэйсон велел быть незаметной, а я вместо этого выдвигаю на счет собственного работодателя какие-то глупые предположения. Совершенно недопустимые. Но я не знала, как прекратить эти расспросы про кофе.

— У меня нет особых талантов, сэр.

Я переминалась с ноги на ногу, глядя, как Сальвар пытается одной рукой намазать маслом кусочек хлеба на тарелке. У него ничего не выходило — тарелка лишь елозила по столу. Но почему он не просит помочь? Это же очевидно, для этого я здесь и стою. Или это я должна быть предупредительной и помочь без напоминания? В конце концов, я же прислуга…

Я поставила поднос на декоративную стойку у стены, подошла к нему:

— Позвольте мне помочь вам, сэр. Я сделаю бутерброд. Простите, если так не принято, но ваша рука…

Он даже не посмотрел на меня, молча швырнул нож на стол. Полагаю, это был такой жест одобрения… По крайней мере, он не возразил. Я взяла тарелочку с хлебом, чтобы не касаться своей рукой, аккуратно намазала масло. Поставила перед Сальваром:

— Положить рыбы, сэр?

Он какое-то время сидел молча, смотрел в окно. Но я видела, как по его напряженному лицу гуляет грозовая тень. Что я сделала не так? Слишком тонко намазала? Я сделала так, как учила тетка: слишком много масла — тоже невкусно. Поздно опомнилась? Что же не так?

— Иди к себе.

Я даже вздрогнула:

— Я что-то сделала не так, сэр?

— Иди к себе и пришли сюда Мэйсона.

— Мистер Сальвар, в чем я ошиблась? Скажите, ради бога!

Он, наконец, повернулся, сверкнул глазами, процедил:

— Выйди вон.

Я больше не заставила повторять. Выскочила, даже забыв о подносе. Кажется, в чем-то провинилась я, а огребет Мэйсон…

Глава 34

Я не мог объяснить, почему она меня так бесила. Но полыхнуло настолько, что до сих пор в крови что-то бродило. Нужно было просто не позволять ей раскрывать рот. Глазастая мерзавка! Алисия до сих пор ни сном, ни духом, что я терпеть не могу кофе. Ей это просто неинтересно. Лиса же все усекла с первого глотка. Еще и отчитала, как мальчишку. Что еще она усекла? И что скрывалось за этой ее… заботой? Пыталась выслужиться? И ради этого она обходила кровать, чтобы не толкать меня со стороны больной руки? Настолько предусмотрительная? Или касалась нарочно? А этот клятый бутерброд! Тоже нарочно? Он бы поперек горла застрял! Лучше бы она вообще не приближалась! Когда она терлась у стола, я мог думать только о том, что под ее платьем ничего нет. Вчерашний «фильмец» лишь освежил все это в памяти, как нельзя лучше. Тогда на ней не было белья. И теперь ему неоткуда взяться. И эта мысль била по мозгам не хуже кофейной вони. Я почти слышал гулкий металлический звон. Нужно немедленно отправить Найджела в магазин, пусть купит ей чертовы трусы! Дюжину трусов! И «Белецца» будет здесь очень кстати… заодно и расспросит насчет халата.

Я даже вздрогнул, когда лифт неожиданно остановился, и тупая выламывающая боль этого импульса уже расползалась в больной руке. Когда это кончится? Ненавижу быть беспомощным и больным.

Барбара тут же поспешила навстречу, едва заметив меня со своего рабочего места. Сегодня ее юбка была лазурно-синей, но неизменно многозначительно обтягивала все, что надо.

— Доброе утро, мистер Сальвар.

А я просто смотрел на нее. Барбара… Красивая девка, как с картинки. У Найджела хороший вкус. Она крутит передо мной сочной задницей уже полгода, но за это время у меня ни разу ничего не екнуло. Это просто очень красивая секретарша, которую не стыдно посадить в своей приемной. Так какого хрена меня до сих пор так колбасит не пойми с чего?

— Мистер Сальвар?

Только сейчас дошло, что она что-то говорила.

— Повтори еще раз.

Барбара лучезарно улыбнулась и хлопнула глазами:

— Мистер Найджел уже на месте, сэр. С ним мисс Алисия. Пришла уже с четверть часа. Кажется, у нее хорошее настроение.

Я кивнул, направляясь в кабинет:

— Спасибо, Барбара.

Она крикнула в спину:

— Сделать вам кофе, мистер Сальвар?

Я остановился, обернулся:

— Нет. — Меня даже передернуло. — Никакого кофе!

Твою мать! Алисия… Но я ведь сам вчера это предвидел. Она предсказуема. Но явиться в такую рань для нее просто немыслимо. Алисия поднимается с постели не раньше десяти утра. Сейчас — половина девятого. Значит, Гертруда знатно ее накрутила вчера… И какое же счастье, что мы не живем вместе.

Она заливисто смеялась — я услышал это, открывая дверь. И тут же увидел полубезумные щенячьи глаза Найджела. Бедняга, он ждал меня, как манны небесной. Главное, чтобы он не успел нагородить каких-нибудь глупостей. Нэтвик подскочил, будто его пнули:

— Доброе утро, сэр.

— Здравствуй, Найджел. Как я вижу, тебе не пришлось скучать. — Я наклонился к Алисии, дежурно чмокнул в щеку, потому что ее губы, к счастью, были вымазаны ярко-розовой помадой: — Доброе утро, дорогая. Что-то ты рано сегодня. Неожиданный сюрприз.

Я сел за стол, посмотрел на них обоих:

— Так что у вас тут за секреты?

Ответом вновь был щенячий взгляд бедняги Найджела. Алисия же расплылась в улыбке и прищурилась: