Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили

— Мы тогда лучше в спальню пойдём. Там отдельная ванная. А то сейчас Марк проснётся, будет носиться вокруг, уронит что-нибудь или споткнётся о провода.

— Идите, мойтесь, брейтесь, красьтесь, — фыркает Матвей, хлопая пониже спины.

Юля собирает многочисленные вещи, я подхватываю вазочку со сладостями и чашки с кофе. И мы прячемся в комнате. Пока она заглядывает в санузел и мешает краску, заправляю быстро постель и убираю в шкаф разбросанные вещи мужчины.

Марк к нам забегает, когда мы сидим у окна с масками на лицах. Пьём кофе и красим мои ногти. Юля, когда пальцы мои увидела, ужаснулась. Мало того, обгрызены, так ещё и изранены, потому что кроме ногтей я грызу и кутикулу, когда нервничаю.

— Доброе утро, мамуль! — врывается и, остановившись, оторопело осматривает наши маски. На лице Юли — зелёная с чёрными крапинками, на моём — жемчужно-розовая.

— Привет, малыш, — раскрываю объятья. Он тут же подбегает и обнимает. — Что нужно сказать тёте?

— Здравствуйте, — проявляет воспитанность сын. — А что вы тут делаете?

— Привет. Делаем из твоей мамы красивую женщину, — отвечает подруга.

— Она и так красивая, — замечает Марк.

— Согласна, но надо, чтобы она об этом не забывала. Вот сейчас ей и напомним.

Ребёнок долго с нами не засиживается. С любопытством осматривает разбросанные лаки, трогает моё лицо, проверяя на ощупь маску, и убегает завтракать.

— Как успехи? — Матвей заходит в спальню, когда мы выходим из ванной, уже смыв краску с волос. Под полотенце-чурбан пытается заглянуть и спрашивает: — Какой цвет?

— Идите, Матвей Александрович. Увидите уже конечный результат, — фыркает подруга.

— Вещи возьму только, — сдаётся он и сворачивает к шкафу. — И, Юль, можно просто Матвей.

— Хорошо. Побрейтесь, пожалуйста, и не надевайте на встречу джинсы.

— Чего началось, Кошкина? — ворчит беззлобно, потирая бородку и откладывая любимые джинсы.

— Вы встретитесь сегодня с соперником. Надо выглядеть презентабельно. Желательно ещё галстук надеть.

— Да какой он мне соперник! Лужа на асфальте — вот кто он. И нет у меня галстука, — фыркает мужчина, но открывает другой отсек шкафа и придирчиво осматривает висящие в чехлах костюмы. Их, видно, очень давно не надевали. Возможно, даже никогда.

Ворча себе под нос, мой Викинг забирает нечто объёмное, заглядывает в ванную, собирает оттуда триммер и свои лосьоны. Бросает недовольный взгляд на гиперактивную подругу, которая давно потеряла к нему интерес и сейчас сушит мои волосы полотенцем.

— Слава богу, не розовый, — комментирует цвет моих волос и уходит.

Хихикаю, а Юля возмущённо пыхтит, что ничего мужчина не понимает в колбасных обрезках. Розовый — тренд сезона. У неё, кстати, не просто розовые волосы. А цвет такой насыщенный. Ближе к фуксии. И ей очень идёт.

— Можно личный вопрос? — осторожно спрашиваю, когда девушка достаёт мой фен. Кивает. — Как вы со Степаном-то сошлись? Просто он такой серьёзный, строгий, даже суровый местами.

— Мы не вместе, — отмахивается Юля и включает фен.

Громкий звук прерывает дальнейшие расспросы. Но я любопытная Варвара, дожидаюсь, когда она заканчивает сушить и начинает завивать волосы на конусообразную плойку.

— У вас свободные отношения?

— Нет у нас отношений, Тань. Это не такая романтичная история, как у тебя и Гризли. И хэппи-энда не будет. Как только он найдёт и вернёт свои деньги, мы разойдёмся.

— Прости, что влезла, — прикусываю язык, понимая, что ступила на тонкую грань.

— Да ничего. Сама вляпалась, сама разгребаю. Всё как всегда, — невесело улыбается Юля.

Мы ненадолго замолкаем. Я хочу предложить ей свою помощь, хоть и понимаю, что денег у меня нет, да и рычагов никаких.

— Если что нужно, я помогу, Юль, — говорю всё же.

— Ага, не парься, — отмахивается и вертится вокруг, завивая волосы.

Темы постепенно меняются. Девушка легко переключается. Закончив с укладкой, садится пить кофе и смотреть мой подготовленный наряд.

— Фу! Что за скучная серость, Тань? — морщит нос, грея кружку в ладонях.

— Строго, офисно, — говорю, осматривая шерстяную юбку-карандаш ниже колен тёмно-серого цвета и чёрную водолазку.

— Мать, ты когда в последний раз была в офисе? Так уже давно никто не ходит. Кроме бабок девяностолетних. Хотя и они цветом разбавят. Хотя бы фиолетовыми волосами выделятся. А это… Это даже мышь серая не наденет, посчитав позапрошлым веком! Снимай это немедленно. И показывай другие свои наряды.

— Да у меня особо ничего такого. Есть вот простые джинсы, свитер молочного цвета, но растянутый уже, — бормочу, перебирая часть шкафа, в котором лежат стопки моих вещей.

— Значит, сейчас идём ещё на шоппинг! Карточку возьми у Гризли, я тут ненужные вещи приберу.

— Какой шоппинг, Юль? Время уже пол-одиннадцатого. Нам через полтора часа нужно быть у юриста.

Девушка вздыхает, на часы смотрит и, отложив чашку, подходит к шкафу. Распахивает, осматривает сама.

— Это что, все твои вещи? Ты же была замужем за сыном олигарха! — возмущается она.

— Ещё есть летние комплекты, но их я не доставала. Они в чемодане, — показываю лежащий на самой нижней полке чемодан.

Уверенно достаёт и, распахнув, копается. Там тоже немного вещей: пару платьев, пару футболок и босоножки. Кажется, всё…

— О, а это что? — вытягивает пакет и тут же вытряхивает. — Вот это подходит!

— Нет, Юль! — возмущаюсь я.

— Что значит — нет?! Ты даже не примерила! — она прикладывает к себе платье и отходит к зеркалу.

— Оно летнее и цвет вульгарный. Красный. Я в нём на шлюху похожа… — лепечу и губу от досады закусываю.

— Кто такое сказал? — заводится девушка и поворачивается ко мне.

— Слава…

— Примеряй. Твой Слава — мудак конченый. И на твоём месте я бы лично кокушки ему отпилила и отцу его на зеркало повесила вместо ёлочки-вонючки.

— Юля! — укоряю, а потом, не выдержав, хихикаю.

— Иди давай меряй. Тебе даже тридцатника нет, а ты себя уже в нафталине похоронила. Давай. Надо своему Гризли соответствовать. Гляди, какой он. Будешь себя прятать, уведёт какая-нибудь ушлая стерва.

— Да он и сам скоро сбежит от такой проблемной меня, — бормочу, но всё же прижимаю к груди шёлковое платье и иду в ванную.

— Дура ты, — обзывается девушка, семеня за мной с комплектом белья.

Тут не спорю. Я дура, знаю. Причём закомплексованная и неуверенная в себе.

Надеваю платье и долго верчусь перед зеркалом. Вспоминаю, как оно мне понравилось и я его купила. Надела в этот же вечер встречать Славика. А он лицо скривил и сказал, что мне не идёт. Я выгляжу как женщина с социально-низкой ответственностью. А ведь являюсь матерью, между прочим. Ещё и заподозрил, что я этим платьем хочу кого-то из гостей соблазнить.

— Красотка, — резюмирует Юля, когда выхожу к ней. — Вот в этом и пойдёшь!

— Я замёрзну, Юль.

— Ты в машине поедешь, а не пешком! И в офисе будешь сидеть тёплом. Давай не ной. Сейчас обувь подберем.

Обувь мы не подбираем. Потому что кроме сапог на тракторной платформе зимней обуви у меня нет. Но девушка не унывает. Вручает свои ботильоны на шпильке. В которых она, между прочим, пришла.

Я долго отказываюсь брать. В чём она домой-то поедет? Но эта инициативная дама решает вопрос одним звонком.

— Степан Евгеньевич, — тянет жалобно в трубку. — Я тут без ног осталась…

Что там отвечает ей мужчина, не слышно. Хотя я очень сильно напрягаю слух. Интересно же узнать, что говорит абонент. А там только тихое рычание.

— Да не ломала я ноги, Стёпа! — фыркает Юля. — Просто ботильоны потеряла. Да, оба. Поэтому на встречу приехать не смогу. Вы там как-нибудь без меня ведь справитесь, Степан Евгеньевич… Да, я у Матвея Александровича… Отлично…

И с широкой улыбкой кладёт трубку.

— Ну вот и всё. А теперь давай макияж сделаем и останется выбрать подходящие украшения.

Хочется спросить: что всё-то? Но ответ приходит через полчаса. Как раз когда мы заканчиваем с макияжем, раздаётся звонок в дверь.