Искушение - Джейн Генри

— У Иванова две дочери. Одна из них обручена с высокопоставленным капитаном Ледяного Братства.

На лице Виктора мелькает тень, но исчезает так быстро, что я начинаю сомневаться, не показалось ли мне это. Всегда остающийся невозмутимым, он редко выдает какие-либо эмоции. Его челюсть напряжена. Неужели он знает о них больше, чем говорит?

— Но его младшая дочь, Вера Иванова, не замужем. Умна и ослепительно красива.

Глаза Михаила устремлены на меня, пока он продолжает с того места, где остановился Коля.

— Вера Иванова была выбрана для участия в престижной программе для одаренных студентов-медиков в Москве. Благодаря безупречным исследованиям моей жены, у меня есть достоверные сведения, что он больше заботится о своей репутации, чем о своей настоящей семье. Он не делит постель с женой уже двадцать лет и имеет любовницу в каждом крупном городе России. Он не интересуется своими дочерьми. Ему нужен был сын.

Классика. Закатываю глаза, но киваю.

— Его жена, София Иванова, настояла на том, чтобы дочь отправилась в Москву с телохранителем. Она также ненавидит родину своего мужа и запретила дочери учить язык, что ставит ее в невыгодное положение.

— Кхм, — раздается глубокий голос Виктора, привлекая наше внимание, так как он редко говорит на собраниях. Или вообще не говорит. — Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.

Мне тоже кажется, что понимаю, но хочу услышать, чтобы Михаил выразил свою мысль. Я медленно принимаю решения и никогда не делаю поспешных выводов.

Михаил кивает.

— Никто еще не видел этого нового телохранителя. Вера не знает, как он выглядит, и ее отец будет далеко от нее… по крайней мере, сначала. А нам нужно всего несколько недель.

— Я мог бы пойти, — говорит Виктор. — Мог бы притвориться ее телохранителем…

Михаил кивает.

— Ты пойдешь, Виктор. Ты уберешь ее нынешнего телохранителя, — глаза Михаила становятся ледяными. — Нам известно, что этого человека взяли на работу исключительно по просьбе московской любовницы ее отца, поскольку он является ее племянником. Его осудили за насилие над детьми и хранение детской порнографии, но освободили только благодаря связи с Ивановым, — Михаил хмурится. — Я хочу, чтобы ты понимал, с кем имеешь дело, прежде чем прикончишь его, Виктор.

Он наклоняется вперед.

— Сделай все тихо и быстро. Мы позаботимся о том, чтобы его тело исчезло без следа. Но ради всего святого, сделай так, чтобы он страдал.

Виктор — тот, на кого мы всегда полагаемся. Он лучше работает, когда у него есть четкий мотив. У него нет никаких угрызений совести по поводу устранения врага, но он считает актом правосудия уничтожение кого-то, чьи действия он считает отвратительными и аморальными.

Черт. Он выбрал Виктора вместо меня, по какой-то причине. Если он...

Михаил поворачивается ко мне.

— Никко. Ты пойдешь с ним.

Мне нужно несколько секунд, чтобы осознать его слова.

— Я?

Михаил кивает.

— Ты больше всего подходишь под профиль человека, нанятого для ее защиты. С небольшими изменениями ты будешь выглядеть, как он, на расстоянии. Другие слишком выделялись бы, — Михаил удерживает мой взгляд. — Слушай внимательно. Твоя задача притвориться ее телохранителем. Сблизься с ней, Никко. Узнай все, что сможешь, о ее отце и его деятельности. А когда придет время, — он делает паузу, его слова звучат как приговор, — ты прикончишь его.

Киваю. Я приму эту ответственность. У меня нет выбора. И даже если бы он был, все равно бы выбрал это. Я посвятил себя защите своей семьи, чего бы это ни стоило.

— Ты сказал, что она не говорит по-русски, — говорю задумчиво, постукивая пальцем по подбородку. — Это сделает все более интересным, учитывая, что я, как ее телохранитель не говорю по-английски.

Лев фыркает, Александр ухмыляется, и даже Коля неохотно улыбается.

— Это определенно облегчит тебе сбор информации, — признает Коля пожимая плечами. — В определенной степени.

— Когда уезжаю?

Алекс достает iPad и открывает расписание.

— Это график Веры Ивановой. Ария запустила дрон, чтобы проследить за ней несколько дней, чтобы ты мог понять ее привычки, как она ведет себя, куда ходит и чем занимается. Я также взломал ее телефон и историю поиска в интернете, — он качает головой. — Говорю тебе, Михаил, то, что Ария и я занимаемся вашей кибербезопасностью, ставит нас на голову выше остальных. У них даже нет биометрических сенсоров или GPS-трекеров с квантовым шифрованием, — он качает головой и ругается по-русски, явно выражая отвращение.

Понятия не имею, что такое GPS-трекер с квантовым шифрованием, и лишь смутно догадываюсь, что биометрические сенсоры удаленно отслеживают наше здоровье и местоположение, но верю ему на слово, что это важно и, возможно, даже необходимо.

— Отец Веры организовал все так, что новый телохранитель встретит ее в Америке, чтобы сопроводить в Москву. Они должны встретиться через три дня в аэропорту. И ты, как ее телохранитель, полетишь с ней. Неважно, увидит ли тебя кто-нибудь, поскольку никто другой не встречался с настоящим телохранителем. Единственный человек, который не должен тебя видеть, — любовница ее отца, но вероятность этого крайне мала, — он кивает Виктору. — А благодаря Виктору никто даже не заметит его исчезновения.

У меня никогда не было задачи таких масштабов. Убийство — это четкий приказ, что-то, что легко выполнить с нужными инструментами. А это совсем другое — убийство с подвохом.

— Идеально. Я люблю вызовы.

— Вот, — говорит Александр, доставая папку из своей сумки для ноутбука и передавая мне. — Здесь все, что мы собрали о Вере Ивановой, чтобы ты мог ознакомиться перед тем, как начнешь.

Открываю папку и моментально скрываю шок, увидев ее.

Утонченные черты лица обрамлены длинными каштановыми волосами, которые свободными волнами спадают на плечи. Изумрудно-зеленые глаза подчеркнуты длинными густыми ресницами, излучая интеллект и любопытство, но легкий изгиб маленького носа намекает на озорство. Россыпь веснушек добавляет невинное очарование. Несмотря на стройную фигуру, в ее осанке и движениях скрывается сила, говорящая о скрытых резервах решимости.

Смотрю на портрет самой красивой женщины, которую когда-либо видел. Женщины, которая мне не принадлежит.

Коля заглядывает мне через плечо, пока читаю характеристики.

— Ты натренирован для этого, Никко. Представь, что она отравлена. Скажи себе, что, если ты ее коснешься, превратишься в камень.

Михаил становится серьезным.

— Скажи себе,