Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К.

Перчатка сомкнулась на камне. Я вынул его: серое — и косой мазок красной краски. Кивнул, будто о чём-то договорился, взлетел обратно на Алзу и влился в толпу.

Я попытался следить, кто куда попадает. Коренастый Тибел — синий. Женщина из Оту́ш — ко мне, красный. Потом бросил — пальцы сами перебирали гриву Алзы. Не важно, кто рядом и кто напротив. Я добуду флаг. Мне нужно.

Вопреки себе, я поднял взгляд, когда у сосуда остановился знакомый кроваво-рыжий жеребец. Фигура спрыгнула легко — хотя от его холки до земли далеко. Пальцы в гриве Алзы застыли, когда Кира наклонилась к сосуду.

Красная вспышка в её ладони — и невольная туга мышц. Сердце сбилось с такта.

Кира подняла голову и посмотрела на королеву — край капюшона закрывал часть лица.

Линия двинулась. Кира растворилась в толпе — я благодарно принял этот маленький перерыв, пока магия крутила в горле, грозя увлечь ум. Я сжал рукоять тупой сабли так, что через перчатку она прорезала ладонь, и втолкнул бурю назад. Как и прежде: команда значения не имеет. Я сделаю своё.

Когда последний вытянул камень, Адерин крикнула сортироваться по цветам. Я оказался на краю красного круга; добровольцы раздавали полосы ткани — на бицепс. Я завязал свою и — сам того не желая — нашёл взглядом Киру напротив: она делала то же самое.

— У вас пять минут, чтобы договориться, — объявила королева.

Шёпот пошёл волной: клочья планов, реплики внутри круга. Команда тут же распалась на кучки — спорить, как лучше брать флаг. Я стиснул зубы. Нас — с два десятка.

— Тройками, — сказал я. Не крик — но твёрдо. Звук разошёлся из-под маски и срезал шелест. — Разделимся на тройки: накроем большее поле и не оставим одиночек, если придётся биться с другими.

Пауза натянулась. В воздухе шалили перепутанные нити магии — между нуждой объединиться и нежеланием слушаться меня. Потом — шевеление: всадники стали сбиваться по трое, коротко переглядываться, называть имена.

Чьё-то колено ударило в моё. Я вздрогнул — и упёрся в золотой взгляд. Кира подвела Бладмуна к Алзе так близко, что та инстинктивно хотела отъехать — память о воспитанности боевого жеребца. Если Бладмун и узнал мою кобылу, вида не подал.

— Ты явно привык отдавать приказы, — заметила Кира. Голос — с зубцом.

— И кстати к тому, что тебе, как всаднице Келвадана, привычнее их слепо выполнять. — Слова сорвались, прежде чем я прикусил язык. Моё личное к великому городу не обязано мешать плану лорда Аласдара.

— Я ничья, — отрезала она. В голосе — вызов. И… тень печали. Почти заставила меня сбиться.

— Есть другой план — предлагай. — Я указал на собранную толпу: тройки уже выбирали направления. Я бросил ей открытый вызов — попробуй, отмени мой приказ.

Она удивила меня, качнув головой:

— Нет. План хороший. Я — в твою тройку. Кто-то должен присмотреть за тобой.

Я моргнул. Скулы свело. Магия — зашептала, довольная. Может, и к лучшему держать её рядом — изгнанницу, слишком быстро вжившуюся в Келвадан и решившую встать против меня. А может, просто кровь радовалась обещанию драки — пусть и понарошку.

— Нужен третий. — Я оглянулся: большинство отступило от нас, будто от ямы натянутой тетивы. Один из Оту́ш робко выступил.

— Я с вами, — сказал слишком ровно — как будто ему стоило труда не показать, что страшно.

Мы с Кирой только кивнули. Тишина между нами стала гуще.

— Аслан, — представился он.

— Кира, — отозвалась она и посмотрела на меня.

Я не назвался. Для них я — Вайпер. Других имён у меня нет.

Крик отсёк разговор:

— Время! Всадники! Захватите флаг — или выбываете!

Королева ударила в малый гонг. Гул копыт заглушил колокол раньше, чем отзвуки упали.

Не дожидаясь, куда захочет двинуться наша троица, я уколол Алзу — диагональю от города, между горами и точкой, где солнце вывалилось из-за края.

Пусть пустыня ведёт. Кира, если ей так нужно за мной присматривать, — пусть успевает.

Тяжёлый такт справа сообщил: успевает.

— Без совета, куда ехать? Ты и правда никого не слушаешь, — поддела она.

Зуд заживающих ожогов на спине напомнил: слушаю больше, чем ей знать. Я молчал.

— Возражаешь против моего курса? — бросил я.

Мне хотелось видеть, как она думает, краем глаза. Маска резала периферию; голову поворачивать не стал — не дам знать, что слежу. Это была проба: слышит ли пустыню, как она шепчет направление. Если да — достойный соперник. За таким и самому смотреть стоит.

— Направление — как направление, — ушла от ответа Кира.

Мы замолкли. Лошади держали бодрый ход; группы рассасывались по равнине.

Через время Кира оглянулась:

— Аслан отстаёт.

Я не сбавил.

— Он мне не нужен, чтобы разрулить встречу.

На миг Кира задержалась, будто колебалась, — и вновь поравнялась со мной. Я проглотил сухость: лишь бы её близость не отвлекала. Отгородился от тела рядом и протянулся к переплетению пустыни — найти нить к цели.

Вместо обычного ковра — тугой клубок, как узел переката. Словно мы вышли к узлу течений; выдернуть правильную жилку — невозможно. Голоса загудели в голове, перекрывая удары Алзы.

Я тряхнул головой. Кашель в сознании не стих. И тут — голос послушнее, плотный, как солнечный клин через щель в тенте:

— Там. — Кира показала.

Я повернул туда — и, правда, на горизонте дрожал кровавый мазок: знамя на ветру.

Без слова я пустил Алзу в карьер. Но жеребец рядом уже выстрелил; Алза сама рванула — держать.

Если бы я был хуже в седле или Алза — хуже лошадь, было бы туго. Кира ехала так, будто родилась в стременах, а боевой жеребец под ней плыл силой.

Я лёг вперёд, руки — на крепкие плечи кобылы. Под грудиной шевельнулась магия — как всегда, когда даёшь Алзе лететь. Но в этот раз это не то нечто, что нужно душить. Мы тянулись за большИм конём; шёпот в голове множился — но в этой какофонии звучала радость. Хвост жеребца хлестнул по маске; на миг я почти захотел почувствовать его по коже.

Взгляд поймал пыль слева — и редкая тишина, что приходит в погоне, разлетелась. Соперники на флаг.

Я подвёл Алзу на перехват. Кира выпрямилась, тоже заметила отряд — и ушла следом.

Сокращая дистанцию, я насчитал пятерых. На руках — зелёные повязки. Мы шли быстрее, но они были ближе к цели. Я выдернул тупую саблю, готовясь связать их и не дать никому вырваться к знамени.

Они потянулись к оружию — поздно. Я отвёл клинок в сторону, и Алза, вздрогнув, резко нырнула за круп зелёного — плоским ударом в грудь. Хруст ключицы и тело, летящее из седла. Не задерживаться.

Разворот — второй. Он держался крепче: успел поймать мой широкий замах. Я размахом отвлёк — и ногой зацепил его ногу. Алза — умница — подыграла. Всадник сложился и вывалился на песок.

Я поднял голову — двое зелёных уже мчали к флагу. Прежде, чем броситься за ними, третий встал мне на срез.

Кира — ушла на левую дугу. Сабля у неё так и не вышла из ножен — да и не собиралась, кажется. Она просто выстрелила из седла — и приземлилась на чужого коня. Рука — под плечи — и рывком стащила его вниз, в песок.

Я вернулся к своему. Парировал несколько его выпадов — и врезал свободной рукой по челюсти. Он сложился через шею лошади и медленно сполз в песок.

Я снова глянул вперёд — и внутри тихо заорал. Пятый зелёный летел к знамени без помех. А Кира… бежала по спине его коня поперёк.

Пески, что она творит?

И увидел: шестой всадник с красной повязкой. Аслан держал курс к флагу — а она явно резала ему дорогу.

Меня ударило — стаей адаксов, лбом в грудь: если наша команда проиграет, я лишусь шанса на обруч. И Кира это понимала.

Беззвучный крик, и я врубил Алзу в погоню — туда, где все четверо сходились на одной линии к знамени. Оно торчало на гребне дюны; вокруг — ловушки: каменное кольцо — достаточно высоко, чтобы перепрыгнуть мог только мастер; в песке — заострённые колышки; ямы, что легко пропустить, если глаз на противнике. Все мы вынуждены были сбавить, лавируя.