Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К.

Я доверил Алзе выбирать безопасную траекторию и держал взгляд на Кире. Она уже почти настигла Аслана; тот — и зелёный — были в нескольких сотнях метров от флага — ближе, чем я. Алза быстра, но отыграть столько — трудно.

Аслан — наша лучшая ставка, если только Кира не собьёт его. Надо было остановить её.

Алза почти поравнялась с носом её жеребца, когда я увидел это — пятно иного цвета: зыбучие пески, если умеешь читать пустыню. Любая мысль, кроме одной, вылетела: Кира. Остановить.

Я выбросил себя из седла. Мой вес врезался в неё. Руки сомкнулись вокруг её корпуса — и инерция утащила нас через круп её коня — прямо в зыбучую яму.

Она взвыла — живым звуком; выгнулась и дернулась так, что перевернула нас. Но я не отпустил. Песок принял меня первым; её вес вдавил сильнее — и тут же потянул её следом.

Я тут же разжал руки, распластался и задвигал ногами — чтобы не уйти глубже. Песок уже дошёл до плеч. Мы лежали вплотную: её спина — к моей груди. На краю сознания подступала паника — и вдруг в голове стало странно тихо. Как будто там появилось место.

Я пытался собрать мысль; магия закрутилась — но вместо выхода из ямы дала лишь тепло и виток у висков.

Крик Киры прорезал тишину — и едва не утянул меня так же, как песок:

— Дайти!

Она шевельнулась — её руки были не связаны, моё падение приняло на себя удар. Её корпус ушёл вперёд. Я вытянул шею и только успел заметить золотого жеребца над кромкой: он подставился, и Кира, уцепившись, выволокла себя из ловушки.

Надеюсь, я задержал её достаточно, чтобы она не помешала Аслану взять знамя. Я раскрыл рот — звать Алзу — не знал, как вытянусь без рук. Поздно.

Последнее, что я увидел, прежде чем песок сомкнулся над головой, — хмурый взгляд Киры, присевшей у копыт своего коня.

Глава 16

КИРА

Если я ничего не сделаю — через несколько секунд угроза Вайпера для Келвадана исчезнет. Даже если лорд Аласдар и клан Катал не оставят мысль уронить Великий город, тяжесть у основания шеи — знание, что встреча с Вайпером неизбежна, — спадёт.

Чёрные кончики его перчаток ушли под зыбучий песок. Я перевела взгляд к знамени. Зелёный всадник и Аслан сцепились, решая, кто вырвет флаг и проведёт свою команду дальше. Я ухватилась за гриву Дайти, готовая взлететь в седло и рвануть к флагу. Если Вайпера не станет, ничто не мешает надеяться, что красные возьмут верх и останутся в Испытаниях.

Но прежде чем я поднялась, мой взгляд поймал его кобылу — она металась у кромки зыбуна, визжа от ужаса, как только что исчез её хозяин. От этих криков у меня свело желудок, подступила волна тошноты.

Я застыла, мечась глазами между схваткой на горизонте и тёмной пастью песка, где мгновение назад исчез Вайпер. Казалось, Аслан вырывает преимущество. В следующее же мгновение я стала разматывать с головы и плеч длинную ткань капюшона.

— Пески… — выдохнула я. — Вот я и делаю это. Пусть пустыня простит.

Ловко обвязала один конец вокруг шеи Дайти. Другой несколько раз намотала на левую ладонь и кое-как, одной правой, завязала узел. Лучше бы за пояс — но ткани капюшона не хватало. Обойдусь.

— Только не дай мне там умереть, — пробормотала я, глядя вниз в тёмную воронку, чувствуя, как сердце взлетает к горлу.

Дайти ударил копытом и фыркнул — как будто оскорбился: при нём я не погибну, пока у него есть хоть слово в этом деле.

Не давая себе передумать, я вдохнула и прыгнула.

Песок сомкнулся сдавливающей тяжестью. Сейчас утягивало быстрее — я ушла ногами вперёд, тело предлагало меньше площади, чтобы зацепиться. Мир потемнел. Я забилась, неуклюже, будто во сне, — движения вязли, мокрый песок держал, как клей. Вайпера я не чувствовала.

Я старалась прыгнуть рядом с тем местом, где он ушёл. Но вокруг — только давящая масса. Острый страх подкатил к горлу, я заставила себя не раскрывать рот и не закричать.

Когда судорожные рывки уже превращались из поисков в панику, под пальцами попалось твёрдое. Я нащупала конечность, провела выше — мощный торс. Нашла. Обвила его правой рукой, сжала изо всех сил — и во мне поднялась новая, чужая сила.

Пустыня не заберёт меня сегодня.

Я дёрнула левой — тянущая связь с Дайти натянулась. На мой сигнал пошла отдача: он, всем весом, начал вытягивать нас.

Песок сопротивлялся, будто живой, вцеплялся крепче, чуя побег. Вайпер стал выскальзывать; я вцепилась ногами, пытаясь прихватить его бёдра. И тут он удивил.

Оказался в сознании — руки обняли меня, сжали неожиданно крепко. Несколько секунд растянулись в вечность: враг и я сплетены, и вот моя голова прорывает поверхность. Я глотнула воздух, закашлялась песком. Дайти тянул назад неумолимо. Я перевалилась через край, моргая, сбивая ресницами прилипшие зёрна, — избавиться от песка на коже казалось такой же надеждой, как вычерпать море ладонью.

Сев на край, я подцепила Вайпера подмышки, помогая ему выбраться — он всё ещё кашлял, хватал воздух, не в силах подтянуться сам. С сочным чмокающим звуком, словно зыбучка возмутилась, что добычу отняли, он вырвался целиком.

Без сопротивления песка Вайпер навалился вперёд, сбил меня и прижал всем весом. Я застыла. Широкие плечи затмевали небо, но в этих дёргающихся от кашля вдохах было что-то… хрупкое.

Я вдохнула, несмотря на песок в ноздрях, готовясь погасить привычную волну лихорадочной, рвущей мозг магии от любого прикосновения — а уж от такого-то, всем телом — тем более.

Но удара не последовало. Магия лишь дрогнула — как затаившийся каркал, с застывшими мышцами, готовый к броску, но неподвижный. В нос ударил пот и металл, и под ними — соль и сандал.

Мгновение лопнуло, когда Вайпер перекатился в сторону, убирая тяжесть, что держала меня прикованной. Он согнулся, спиной ко мне, и, шаря перчатками, сорвал капюшон, рванул ремни, крест-накрест шедшие по затылку. На солнце я увидела — волосы не чёрные, как мне казалось, а тёмно-каштановые; дай им выгореть — блеснут рыжиной.

Судорожный вдох и азартное сплёвывание выдали: маску он снял — песок под ней душил. Меня неожиданно кольнуло желание схватить его за руку, развернуть, посмотреть в эти ненормально серебряные глаза и спросить, почему он делает всё это и почему мы снова и снова переплетаемся.

Я отвернулась и прищурилась в сторону флага — узнать исход. Тупое принятие накрыло: Аслан уже сидел на своей гнедой, победно выкатывая в воздухе большое красное знамя. Значит, и Вайпер, и я проходим дальше.

Я скрипнула зубами. Отдала возможность выкинуть Вайпера из Испытаний — и ещё злюсь на себя за то, что не до конца разочарована: я тоже иду дальше.

— Ты меня спасла, — ровный голос Вайпера вернул меня. Ни удивления, ни благодарности.

Я искала в голове какое-нибудь объяснение, пока его чёрная кобыла перерывала его волосы, фыркая, проверяя, цел ли.

— Да, — только и ответила я. Больше сказать было нечего.

За стенами Келвадана били барабаны. Ритм вколачивался в череп, заставляя сердце биться в такт. Площадь между шатрами сегодня казалась шире, народ — гуще, чем на городском празднике месяцами раньше: здесь пили и плясали все — и победители, и те, кому сегодня наливали за утешение.

Во рту ещё стояла горечь чая из листа лиры — я торопливо залпом выпила перед выходом — и это чуть успокаивало. Магия в животе вальяжно переворачивалась на другой бок, как сонная зверюга.

Я стояла на краю круга шатров и смотрела: кто-то праздновал проход, кто-то — выбывание. Из зелёной команды флаг больше никто не взял, значит — их путь в Испытаниях завершился. Следующее состязание — только послезавтра. Люди отдавались единственно логичному занятию — пили лаку.

Как по команде, в ладонь ткнули доверху наполненный кубок — с такой прытью, что часть расплескалась по пальцам. Я подняла глаза — знакомая улыбка на красивом лице. В свете жаровен глаза Хадеона показались странно плоскими; я списала на огни и угол. По коже пробежал холодок — тоже на него: я до сих пор не всегда умею читать выражения. Он никогда не давал повода думать о нём иначе, чем как о тёплом и добром.