Горячая штучка - Люси Вайн
Минуту мы оба изучаем меню, и я размышляю, удобно молчать или нет. Как знать?
Он смотрит на меня с улыбкой.
— Ты очень красивая, — нежно говорит он.
— О, замолчи, — машу я на него рукой, чувствуя себя ужасно смущенной. Я никогда не умела принимать комплименты, как все нормальные люди. Обычно Тим рассказывал всем, что в первое время, когда он говорил, что у меня красивые волосы, я бросалась в него едой с криком СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА, даже если на дворе стоял май, все это только для того, чтобы отвлечь внимание. Я не помню, поэтому не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, но это на меня похоже.
— Спасибо, — отвечаю я, слегка заикаясь, боясь, что покраснею, и благодаря бога за тусклое освещение. — Ты тоже неплохо выглядишь.
Он снова ухмыляется и закрывает меню, не отрывая от меня глаз.
— Я знаю, чего хочу, а ты?
Два часа спустя я, слегка покачиваясь, писаю в туалете. Натан — большой балагур. Мы играли в разные игры с выпивкой, и оба постоянно мухлевали, то есть по обе стороны стола выпито было немало. Мы только что закончили одну игру, в которую он играет со студентами в начале семестра (разумеется, без алкоголя), она рассчитана на то, чтобы лучше узнать друг друга. Смысл в том, что ты предлагаешь два события из своей жизни, а другой игрок угадывает, которое из них является правдой. Только в своей версии игры мы скоро дошли до того, что, стараясь не рассмеяться, стали соревноваться в придумывании двух самых нелепых и лживых фактов из своей жизни. Кроме того, мы плотно поели. Натан настоял, чтобы мы заказали по три блюда, а сейчас попросил для нас еще один десерт на двоих. Как приятно, когда от тебя не ждут, что ты съешь только маленькую порцию салата, это действительно помогло нам нейтрализовать градус алкоголя, но я все еще сильно пьяна и слегка покачиваюсь из стороны в сторону, вставая с толчка и направляясь к раковине. Я мою руки и, глядя в зеркало, хлопаю себя по лицу, когда думаю о том, как пройдет ночь. Кроме разных глупостей, мы обсудили почти все банальные темы — семью, работу, друзей. Кажется, он искренне интересуется моей жизнью, и, черт возьми, мне, безусловно, интересна его. Последние четыре года он преподает в средней школе, а до этого довольно долго жил в Барселоне, где преподавал английский язык. Это было, когда он колесил по Европе. А еще раньше он провел какое-то время в Африке, где помогал строить деревни, и вообще, надо полагать, внушал каждому, кто когда-либо сталкивался с ним, ощущение собственной неполноценности. Включая меня. Он навел порядок в своей жизни, у него есть квартира, любимая работа — он многого достиг, но при этом он не ведет себя как засранец. Он пугает меня, это точно, но и очень притягивает.
Я поправляю макияж, подкрашивая губы темно-красной помадой.
Боже, как я люблю губную помаду. Мне нравится накладывать ее, мне нравится, как она смотрится, мне нравится, какую силу она придает мне. Парни, делая мне комплимент пытаясь затащить в постель, обычно говорят о моих волосах и глазах (и сиськах, конечно), но мне всегда казалось, что большего внимания заслуживают мои губы. Я надуваю губы, глядя в зеркало, и размышляю, захочет ли Натан укусить меня в нижнюю губу.
В туалет, пошатываясь, входят две девицы, споря между собой о том, сколько им заплатят, если они соблазнят Дональда Трампа. Я хватаю сумочку, надеясь, что они не заметили, как я строю в зеркало соблазнительные рожицы.
Когда я возвращаюсь за стол, Натан спрашивает меня, давно ли я пользуюсь Tinder.
— Недавно — несколько недель, — но до этого в моей жизни произошли большие неприятности, — говорю я, улыбаясь. — А ты?
— Примерно полгода, — отвечает он, скорчив мину. — Это… Всего понемногу. Были и восхитительные (он опять долго не отрывает от меня глаз), и ужасные свидания.
Я ухмыляюсь.
— По-моему, нет ничего лучше ужасного свидания, — говорю я. — По крайней мере, потом можно рассказать друзьям смешную историю. Ведь никому не хочется слушать о чудесном свидании, когда ладят друг с другом, и никто никому не причиняет страданий. Разве не поэтому мы заходим в Tinder? Не для того, чтобы развлечь друзей?
Он смеется, но, кажется, не верит мне.
— Хмм. Мне кажется, моим друзьям было бы скучно слушать об этом. И я не думаю, что забавный анекдот, рассказанный в пабе, стоит ужаса, который я испытал на своем последнем свидании с сестрой Сандрой. — Он гримасничает, а я смеюсь. — Она увлеченно занималась привлечением новых адептов в христианскую церковь, а когда я заказал вино, сказала, что я попаду в ад. Я подумал, что она шутит, а она вручила мне листовку, где говорилось о спасении души.
— Конечно, она пошутила. У тебя сохранилась эта листовка? Мне бы хотелось прочитать ее.
Он кивает.
— Ну, конечно, я ношу ее с собой повсюду, позже я зачитаю тебе несколько пассажей. Ты на кого больше похожа — на женщину из Нового или Старого Завета?
— Из Старого, разумеется, — беспечно говорю я. — Мне нравятся большие птицы и громкие крики. Разве я не указала этого в своем профиле в Tinder? Эй, сообщи мне, если потеряешь ту листовку, у меня в сумке лежит запасная для таких грешников, как ты.
Мы хихикаем, и он подливает вина, прикасаясь при этом к моей руке. Меня охватывает легкая дрожь.
— Недавно на одном свидании парень привел меня в свой «любимый «Prêt»[55], - рассказываю я. — Через четыре минуты мне стало ясно, что я там лишь для того, чтобы вызывать ревность у Натали — девушки, которая делает кофе латте. Он усердно игнорировал меня, при этом постоянно пытаясь привлечь внимание Натали. Мне было искренне жаль парня,
