Сердце двух миров (ЛП) - Харт Роза

— Должен быть какой-то другой способ, — повторяю я. — Какой-то способ, который сработает. Может быть, если я повышу ее в звании в гвардии...

Хендрик перебивает меня.

— Даже если ты отдашь ей свою должность капитана гвардии, этого будет недостаточно, и все будут возмущены тем, что она так быстро поднялась, когда и так ясно, что ты положил на нее глаз. Она не умеет держать меч, не говоря уже о том, чтобы вести людей в бой.

— Наверняка я могу использовать свое положение наследника лорда-протектора, чтобы что-то изменить. А в противном случае, какой в нем смысл? — я бросаю на него взгляд, охваченный отчаянием.

Хендрик качает головой.

— Не можешь. Не пока у власти твой отец. Ты знаешь, как он относится к традициям. Он не позволит простолюдинке обращаться к тебе без титула, не говоря уже о том, чтобы выйти за тебя замуж, а именно он должен одобрить этот союз. Если, конечно, ты вообще думаешь о браке.

— Боже, Хендрик, я даже не знаю, что у меня в голове. Я не могу даже подумать о том, чтобы быть с другой женщиной. О том, чтобы жениться на какой-то леди, чтобы она родила мне детей. Я не знаю, хочет ли Наоми меня в таком смысле. Может быть, она просто увлеклась сегодняшним вечером. Близостью наших тел, когда мы танцевали, а я просто... был рядом.

Хендрик поднимает бровь, затем откидывает голову назад и смеется.

— О, она тебя хочет. Эта женщина смотрит на всех с презрением, кроме тебя. Как я уже сказал, у меня есть глаза.

Я сжимаю переносицу и закрываю глаза, но ее лицо ждет меня под веками. Голова запрокинута назад, удовольствие сияет на ее красивом лице, бледная кожа груди светится в лунном свете под блеском пота. Эта картина сразу же сменяется страхом, который выбил цвет из ее лица, когда она покидала домик с бабочками. Страхом передо мной.

Боль сильно ударяет меня в грудь, как нож, который снова и снова поворачивается. Я едва могу дышать. Весь мой мир разбивается на мелкие кусочки, и я не знаю, как собрать их обратно без нее. Это чувство угрожает поглотить меня целиком. Ничто другое не имеет значения, кроме потребности в ней, чтобы каким-то образом сохранить эту женщину в своей жизни.

— Я влюбляюсь в нее, — говорю я скорее себе. — Думаю, уже влюбился.

Он наклоняется ко мне и кладет руку на мое плечо.

— Есть только один способ заполучить ее. Ты знаешь это, Ронан.

Я качаю головой.

— Нет. Не говори этого. Я не буду просить ее об этом.

— Паломничество, — говорит Хендрик. — Она вернется как жрица, и любовная интрига больше не будет скандалом. Если она...

Я резко отталкиваю его от себя и встаю.

— Хендрик. Я сказал нет. Не смей ей об этом говорить. Некоторые женщины никогда не возвращаются после перехода. К черту, я не думаю, что у меня самого хватило бы смелости пройти через портал в царство фейри в одиночку и практически без оружия. Как я могу просить об этом кого-то? Тем более ее. Ты видел, какие чудовища проникают в наше царство из их, и мы никогда не встречали высших фейри.

— Имоджен сделала это, — тихо говорит он. — Многие другие женщины тоже уходили и возвращались.

— И Имоджен никогда не рассказывает о том, что она там пережила. Ее лицо просто каменеет при малейшем упоминании, — я презрительно смотрю на него.

— Ее лицо всегда каменное, — Хендрик закатывает глаза.

— Я умолял ее остаться, — при этом воспоминании по мне пробегает холодная дрожь. — В день ее ухода я чуть не заплакал как ребенок, уверенный, что больше никогда ее не увижу, но я был еще мальчиком, а она — взрослой женщиной, и она не собиралась меня слушать, — я провожу рукой по волосам. — Почему я не могу пожертвовать собой ради нее?

— У тебя нет другого выбора, Ронан. Паломничество, — настаивает он.

Меня охватывает глубокая паника.

— Я не буду просить ее об этом. Я не буду так рисковать Наоми.

Хендрик берет мой пустой бокал, наполняет его до краев вином, а затем кладет мне в руку. Его глаза смотрят в мои с глубокой печалью. — Тогда отпусти ее, Ронан. Отпусти ее.

От этих простых слов у меня сжимается горло. Я закрываю глаза, потому что боль жжет их и грозит поглотить меня.

Отпусти ее.

Так просто и так сложно.

Неважно, что мое тело жаждет ее, как воздуха. Что она заставляет меня чувствовать себя живым так, как я никогда раньше не чувствовал, как будто вся моя жизнь была скучной и бессмысленной предысторией до того, как она вошла в нее. Просто отпустить ее и жить пустой жизнью без страсти.

Если я действительно забочусь о ней, я поставлю ее интересы выше своих.

Я делаю большой глоток из бокала с вином, как будто могу утопить в нем свои мысли.

Глава 15

Наоми

Столовая казарм совершенно пуста. Все либо спят, либо работают, либо, по всей вероятности — трахаются. Мне это подходит. Я сижу одна за столом и смотрю в дальний угол, забывая моргать, пока глаза не пересыхают.

Мои мысли вращаются в мучительных кругах, и каждый оборот приносит новую боль и страдание от того, что я никогда не смогу обладать Ронаном. От потери того немногого, что было между нами. Мои руки дрожат, а в ушах звенит.

Я все еще чувствую призрачные касания его рук по всему телу. Сжимающих мои груди и ласкающих соски, скользящих по бедрам, обнимающих талию. Поцелуи его губ, разбросанные по моей шее и плечам, вызывающие странные мурашки по спине.

Я все еще одета в это проклятое бальное платье, и в моей голове мелькает случайная мысль: интересно, он хочет, чтобы я его вернула? Я понятия не имею, где оказались моя маска и головной убор.

Мои губы дрожат при мысли о Ронане. О том, как сильно его хочу и как больно было уходить от него. В моей голове постоянно крутится его взгляд, когда я убегала. Стеклянный блеск его бледно-зеленых глаз, которые в моменте смотрели на меня с таким обожанием, с необузданной страстью, и боль, которая после застыла в них.

Я заставила его почувствовать себя хищником. На мгновение, я поставила его в один ряд с моим отцом, но Ронан другой, лучше. Он, может, и прикасался ко мне, флиртовал со мной все это время, но был сдержанным. Это я бросилась в его объятия, а потом убежала, как испуганный ребенок. Ребенок, который совершенно не может справиться с тем, что он заставляет меня чувствовать. С тем, как он проникает в мое сердце.

По каменному полу раздаются шаги, но я не обращаю на них внимания. Оуэн и Финбар осторожно входят в мое поле зрения, возвращаясь с дежурства. Я продолжаю безучастно смотреть в дальний угол комнаты, пока они шепчутся между собой, а затем поворачиваются и уходят из казармы.

Я начинаю неконтролируемо дрожать. В каминах остались только тлеющие угли. В комнате прохладно, а это платье оголяет мои плечи и часть спины, но я не могу заставить себя пошевелиться. Все конечности становятся тяжелыми и не подчиняются мне.

В моей голове крутятся мысли, я снова и снова прокручиваю в памяти, как Ронан прикасался ко мне, как я причинила ему боль, перебирая все невозможные варианты и возвращаясь к ним. Тут нет хорошего выхода. Ни одного, который бы мне нравился. Только выживание. Я так долго жила на грани выживания, что оно стало для меня почти вторым естеством.

Я должна полностью вычеркнуть Ронана из своей жизни.

Зарыть эмоции, которые он вызывает во мне, так глубоко, чтобы в конце концов я навсегда о них забыла. Я не должна была пробовать его губы, прикасаться к его прекрасному телу, к его идеально высеченной груди. Проводить рукой по его огромному, твердому члену, который до сих пор вызывает дрожь в моем теле, при одной лишь мысли о нем.

Эти воспоминания никогда не умрут. Сожаление жжет меня, как горячая кислота, из-за того, что я не исследовала его больше, пока у меня была возможность. Меня охватывает сильное желание пойти в его комнату и закончить то, что мы начали.