Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили

— Она согласилась? — тоже шепчет ребенок и бросает на меня любопытный взгляд: — Ты согласилась?

— Да, — киваю и, преодолев внутреннее напряжение, подхожу ближе. Сажусь тоже на корточки, притягиваю сына.

— Ты теперь станешь моим папой? — немного подумав, выдаёт ребенок.

— Если хочешь, я буду твоим папой, — подбирая слова, хрипит Матвей. Видно, ему этот разговор тоже нелегко даётся.

Марк вырывается из моих рук и бросается на шею мужчины. Обнимает сильно, с неким отчаянием. Будто потерять боится.

— Это самый лучший подарок на День рождения, — шмыгает носом, утыкаясь в шею Викинга.

Матвей поднимает ребёнка, и они, шепчась о чём-то, уходят в сторону кухни. Я остаюсь в центре комнаты. Плачу и смотрю на эту мужскую идиллию. За собственными проблемами даже не заметила, как сильно Марк нуждается в отце. И как сильно он привязался к Гризли.

— Маркуша? — кричит из детской баба Вера, выводя меня из ступора. Выходит к нам и, всплеснув руками, головой качает: — Уснула, а он через меня перелез.

— Да, он так делает, — хихикаю я. — Вы отдыхайте, я его сама уложу.

— Ох, какой аромат стоит. А цветы какие красивые. Вот умеют же некоторые мужчины, не то что мой покойный муж. Принесёт три несчастных ириса и светится как начищенный самовар. Подвиг совершил — с огорода цветы сорвал, — беззлобно ворчит женщина, направляясь к дивану.

С улыбкой слушаю её и раскладываю диван. Тайсона выгоняю, освобождая место.

У Викинга нет такого количества ваз. Поэтому временно все букеты складываю в ведра и в ванну. Марк расставаться с Матвеем не хочет, поэтому тот предлагает сам его уложить, а мне даёт возможность отдохнуть.

Перецеловав моих мужчин, ухожу в спальню. Снимаю платье и, покопавшись в чемодане, достаю шелковое ажурное бельё жемчужного цвета. Остатки былой роскоши.

Из душа выхожу, облачившись в эту красоту. Матвей стоит вполоборота возле шкафа, вешает костюм на вешалку и расстёгивает рубашку.

Услышав, оборачивается и с жадностью разглядывает моё тело, закованное в бельё.

— Мы, кажется, из графика выбились, — лепечу, кусая нижнюю губу.

— Сейчас исправим этот недочёт, — шагает ко мне Гризли. — Заменим «выпороть» на «зацеловать».

Эпилог. Матвей

— Бабушка, мы пришли! — кричит сын, выпрыгивая из машины.

— Ну, наконец-то! Мы вас ждали с самого утра, — всплеснув руками, на крыльцо выходит моя мама. Ловит Марка в свои объятья и целует в макушку. — Саша! Дети приехали, бросай свою дрель.

— А что вы строите? — хмурится ребенок.

— Твоему деду дай только что-то посверлить. Мы поэтому в частный дом переехали, соседи не выдержали нашего вечного ремонта, — хмыкает мама, отпуская Марка.

Помогаю жене выбраться из машины. Таня с тёплой улыбкой наблюдает за взаимодействием сына и животик беременный наглаживает. Мы на седьмом месяце, готовимся к встрече с ещё одним сыном. Особенно сильно готовится к появлению братика Марк.

— Иди в дом, — уворачиваюсь от рук жены.

— Давай хотя бы Чипсика возьму, — предлагает, активно протискиваясь в салон.

— Он не Чипсик, а Мейвезер, — усмехаюсь и пристёгиваю поводок к щенку.

— Я не выговорю эту кличку, — хихикает Зеленоглазка, забирая поводок.

Щенок вертится у наших ног, подпрыгивает, хвостом виляет. Узрев маленького хозяина, бежит к Марку. Таня за ним уходит.

— Чего вы так долго? — слышу ворчание отца.

— Соня капризничала, — сдаёт сестрёнку ребенок.

Усмехаюсь и, отстегнув ремни, поднимаю заснувшую малышку. Она морщит курносый носик, но не просыпается. Устраиваю её на руке и, перехватив переноску с Тайсоном, иду к родным.

— Как добрались? Как там Медведев-младший? — басит отец, обнимая мою жену.

— Всё хорошо, пинается во всю, — отвечает Зеленоглазка. — Соня приболела немного, поэтому задержались.

Отдаю в руки папы спящего ребёнка, выпускаю Тайсона и возвращаюсь к машине. Выгружаю остальные вещи. Ко мне бежит Марк, помогает.

— Пап, а когда мы на речку пойдём? — спрашивает сын, раскладывая свой самокат.

— Сначала пообедаем и сразу же пойдём. Мы вроде брали твои нарукавники. Надо у мамы спросить, — вешаю на предплечье розовый с блёстками рюкзачок дочери и закрываю, наконец. машину.

— Я без них буду, — семенит за мной Марк. — Я ведь уже взрослый. А нарукавники пусть Соня носит.

— Нет, на речке опасно, лучше не рисковать. Вот покажешь, как ты плаваешь, тогда будешь без страховки, — качаю головой, пропуская ребенка вперёд.

Марк не расстраивается. Быстро разувается и, отложив вещи, бежит к взрослым.

— Пап! Пап! Пап! — подпрыгивает проснувшаяся двухлетка, стоит мне зайти в столовую.

— Садитесь скорее, уже всё остыло, — сетует мама, подставляя щёку для поцелуя.

Мы располагаемся за большим столом. Соня тут же перебирается ко мне на колени. Марк увлечённо рассказывает деду про планеты и звёзды. С недавних пор он увлёкся астрономией. Любит перечислять все планеты и их спутники.

Таня с мамой на одной волне. С улыбкой рассказывает последние новости. Внимательно слушает, хихикает и бросает влюблённые взгляды. Ведьма моя.

Четыре года прошло, а она всё также смотрит на меня. С нежностью, теплотой и любовью. Всё также безоговорочно и искренне вверяет себя в мои руки. Не знаю, за какие заслуги я получил эту женщину, но, чёрт возьми, она — лучшее, что есть в моей жизни. Она и наши дети.

Марку уже девять. Он вытянулся, набрал массы, а то худой был совсем. В третьем классе учится, на бокс ходит и на шахматы. Вот такой он у нас разносторонний.

Соне совсем недавно два года исполнилось. Моя принцесса взяла всё лучше от нас. Рыженькая зеленоглазая прелесть. Будущая ведьмочка.

— Я наелся, пошли купаться! — активизируется сын.

— Бери плавки и полотенце, — встаёт батя.

— И нарукавники обязательно, — подсказывает Таня. — Они в боковом кармашке, Марк.

— Хорошо, хорошо. Пап, ты скоро? — подпрыгивает мальчишка.

— Я вас догоню.

Ребенок уходит с дедом. Я с женской компанией остаюсь. Слушаю вполуха разговоры, Соне помогаю поесть. Она у нас привереда, мясо не ест, да и овощи некоторые откладывает. Точнее, мне скармливает.

— Как мама, Танюш? — меняет тему родительница.

— Не знаю, — пожимает плечами Зеленоглазка. — Вот в последний раз Матвей помог с операцией, палату и реабилитацию оплатил. В ответ мы выслушали очередные гадости. И я решила, что с меня хватит. Надо было ещё в день нашей свадьбы точку поставить и больше не общаться. Отчего-то тянула, всё надеялась, что она увидит и поймёт. У меня есть вы, мам. Мне этого достаточно.

Да, в день нашей свадьбы, довольно скромной и тихой, тёща решила опозорить Таню. И только себя выставила в ужасном свете. Мои друзья очень оперативно вывели семейство из зала. Я посчитал, жена больше не будет с ними общаться, но нет, Таня всё твердила, что, какой бы ни была, она её мама. Её крест и прочая вбитая в её правильную голову мораль. Я не отговаривал, да и общались мы не так часто. Раз в пару месяцев. Ездили и то реже. А полгода назад сестрёнка жены позвонила: мама упала, сломала шейку бедра.

— Маркуше про отца сказали? — мама, видимо, решила все неудобные вопросы сразу озвучить.

— Нет, Алексей Романович запретил говорить, — вздыхает Таня. Я кривлюсь, не люблю этих Антиповых вспоминать.

Славочку Антипова посадили, и даже деньги отца не помогли. Он по пьяни сбил мужика. Тот оказался не простым человеком. Областным прокурором. Такую операцию против Антиповых развернул. Столько всего накопал на Славку. Старший Антипов полномочия сложил и из политики ушёл. Сынок его присел на шесть лет.

Карма, мать его, всех настигает. Это не мои слова. Ведьма одна зеленоглазая так изрекла. Я её теперь побаиваюсь.

— Да он и не вспоминает о Славе, — продолжает жена. — Кажется, забыл уже. Хотя с дедом охотно время проводит. И даже несколько раз оставался с ночевой.

Старший Антипов как дед состоялся лучше, чем как отец и замгубернатор. Возится с Марком, частную школу организовал, катается с его группой по экскурсиям или спонсирует школьные мероприятия. На праздники приходит. После ухода из большой политики развёлся. Живёт сейчас с любовницей. Нынешняя его получше предыдущей мегеры.