Где мы начали (ЛП) - Муньос Эшли

Мои глаза наполнились слезами, пока я переходила от одного воспоминания к другому. Впитывала каждую фотографию, запечатлевала в своей памяти, потому что, уезжая много лет назад, я оставила все это позади. Все снимки, все воспоминания. Все, что могло напомнить о том, что у меня было, а он все это сохранил, как будто знал, что однажды я снова войду в его жизнь.

И вот я здесь.

Я резко вздохнула, смахнула слезы и отошла от стола. Вспомнила письма, которые прочла сегодня, и как они меня разозлили. Как его ложь разорвала последние остатки гордости.

Уэс был солью на всех ранах, которые когда-либо у меня были, — каждой сердечной боли, каждой травме. Он был причиной, по которой мне все еще было больно, и те глупые письма только доказывали это. Я не могла поверить, что он солгал о них. А эти дурацкие фото лишь разозлили меня еще больше, доказав, что он просто играет со мной.

Глупый Уэс, наверное, понаставил камер и в гараже и сейчас наблюдает за мной. Просто чтобы показать ему, что мне все равно, я подняла средние пальцы и повернулась. Затем достала из морозилки два пакета мороженого.

Было уже поздно, когда я услышала приглушенные голоса.

Киллиан остался на ночь, а мы с Лорой устроили нашу собственную маленькую вечеринку в комнате для гостей. Мы смотрели ромкомы девяностых, объедаясь всякой ерундой, и даже заказали доставку.

К сожалению, курьеров не пускали на территорию, и нам пришлось посылать за едой проспекта. Киллиан был неожиданно молчалив, даже когда я купила его любимый бургер и картошку фри. Он взял свой обед и молча съел его, сидя на диване, пока я соблазняла его просмотром сериала «Девочки Гилмор». Он покачал головой, одарив меня самой трогательно-грустной улыбкой в мире.

Я беспокоилась, что переступила границы, вернувшись в его жизнь, и подозревала, что, возможно, Киллиан все еще злился на меня. Но то, как его взгляд задерживался на Лоре, заставило меня предположить кое-что другое и задуматься, не упускаю ли что-то из виду. Я хотела спросить об этом свою лучшую подругу, но она уже отключилась.

Я собиралась выключить телевизор и попытаться немного поспать, когда за дверью послышались шаги. Я не была готова видеть Уэса после писем и фотографий, поэтому закрыла глаза как раз в тот момент, когда ручка повернулась.

Я не слышала его шагов из-за ковра, но почувствовала, что он приближается, пока не оказался совсем рядом со мной.

Я старалась дышать ровно, не моргать, чтобы он не понял, что я не сплю. Возможно, это сработало, потому что он молчал. Пока внезапно его теплые руки не скользнули под меня, одним быстрым движением притягивая к груди. Широкими шагами он вынес меня из комнаты.

— Я ухожу, поговорим завтра, — тихо пробормотал Киллиан Уэсу, пока он, судя по звуку, закрывал дверь в комнату Лоры.

Мы замерли на мгновение, пока они обменивались еще парой фраз, которых я не разобрала.

Затем он понес меня наверх, в свою комнату, и именно тогда меня по-настоящему поразило осознание. Я, наконец, перестала притворяться и открыто уставилась на него.

— Я не соглашалась спать в твоей постели.

Он проигнорировал меня, продолжая прижимать к своей твердой груди. Было темно, когда мы миновали небольшой кабинет и, наконец, вошли в его спальню через открытую дверь.

Весь день меня одолевало желание прокрасться сюда, просто чтобы разузнать побольше о его жизни, но я помнила, что у него есть камеры, и оставалась внизу.

Он закрыл дверь пяткой, и когда мы были в футе от его кровати, бросил меня. Я приземлилась, подпрыгнув, и у меня перехватило дыхание.

— Эй…

В спальне было темно, и Уэс включил прикроватную лампу, осветив свое красивое лицо и рельефное тело. Даже в простой футболке были видны мощные грудные мышцы и бицепсы.

Со звериной ухмылкой, искривившей его губы, он схватил край футболки и стянул ее через голову. Должно быть, я издала какой-то звук, потому что его ухмылка стала самодовольной, когда он наклонился надо мной, опустив ладони на матрас.

— А я не соглашался на наш разрыв. Раздевайся. В моей кровати ты либо голая, либо в моей футболке.

Его дыхание овевало мое лицо, пока я смотрела в его глаза цвета виски, и чувствовала, как что-то сжимается где-то глубоко внизу живота.

— А что будет, если я этого не сделаю? — прошептала я.

Его сильные руки оказались по бокам моей головы, заставляя чувствовать себя защищенной и слабой одновременно. Ухмылка сползла с его губ, пока его взгляд исследовал мое лицо, остановившись на губах.

Узел в животе затянулся, но я не могла поцеловать его. Я не была готова. Не так.

Он все равно потянулся губами к моим, но в последний момент я отвернулась. Поцелуй пришелся на челюсть, но это его не остановило. Он прошелся языком вниз по моей шее, и замер у толстовки. Я почувствовала его улыбку на своей щеке, и у меня перехватило дыхание.

— Не думаю, что ты готова узнать, что я сделаю в этом случае. — Он оторвался от меня и встретил мой взгляд.

Мне нужно было двигаться, — раздеться, как он сказал… — но мои конечности одеревенели. Быть в его постели, вдыхать знакомый опьяняющий аромат — чувства переполняли меня. Теперь к нему примешивался легкий аромат кожи, и я хотела бы его возненавидеть, но не могла.

В глазах Уэса было предупреждение, когда он смотрел, как я неподвижно лежу под ним. Я знала, что, скорее всего, пожалею о том, что произойдет дальше, но какая-то маленькая частичка меня хотела насладиться этим моментом, как вуайерист, который просто наблюдал из темного уголка моего сознания. Во мне всегда будет жить та девочка, что находила утешение в его домике на дереве, та, что в конце концов поняла, что мир — это не пространство, а человек. Уэс усмирял все бури, так что, если он собирался устроить небольшой ад, я хотела стать его жертвой.

Его губы вернулись к моей коже, отмечая меня по-новому, вызывая лихорадочное возбуждение.

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, Ривер. — Его голос звучал хрипло у моего живота, когда он задрал толстовку.

Я истосковалась по его прикосновениям и хотела их, даже если понимала, что это неразумно. Даже если шрам на моем сердце разойдется. Поэтому, когда он стянул с меня леггинсы, я не сопротивлялась.

Горячее дыхание обожгло мой холмик, когда Уэс стянул шелковистые трусики с моих бедер. Моя киска была полностью открыта перед ним, и мне было все равно. Мне хотелось, чтобы все преграды исчезли — чтобы я могла поднять ногу, закинуть на его плечо и прижаться к нему. Его руки скользнули под мою задницу, притягивая ближе, пока его нос не оказался в дюйме от моей киски. Не сводя с меня глаз, он медленно провел языком по центру. Я уже была мокрой, и, едва раздвинув меня, он застонал, как будто только что попробовал доказательство на вкус.

Его зубы слегка задели клитор, заставив мое дыхание участиться, а грудь вздыматься. Мне хотелось большего, но я знала — стоит мне попросить или взмолиться, он получит именно то, чего добивался. Это было наказание за мое непослушание. Он знал, что я не смогу устоять, если он сделает это, поэтому я убрала пальцы от его густых волос и вцепилась в простыни.

Прижав язык к клитору, он начал медленно ласкать его, отчего мои бедра сжались по обе стороны от его лица, и стон вырвался из груди. Улыбаясь, он повторил это движение, мучая меня кончиком языка. Он рисовал круги, вырывая вздохи и стоны. Я была уже на грани, когда Уэс внезапно остановился и отодвинулся. Я открыла глаза, пытаясь понять, куда он делся, но увидела лишь рельефные мышцы, тени, играющие на его торсе, пока он стоял и смотрел на меня хищным взглядом.

Мне следовало воспользоваться моментом и остановить его, но язык отказывался повиноваться, а тело готово было взорваться, если он не закончит начатое. Поэтому, когда он злобно усмехнулся и грубо развернул меня лицом вниз, я не сопротивлялась. Шершавость простыни под щекой лишь усиливала пульсирующую пустоту между ног. Я отчаянно жаждала его прикосновений — любых, каких угодно.