Три года взаймы (СИ) - Акулова Мария

Аврора на секунду хмурится, явно недоумевая, а потом принимает решение сгладить.

— Простите. У нас просто срочная подача документов. Ирина Марьяновна…

— Ирина Марьяновна разговаривала со мной, а вы нас трижды перебили.

— Извините.

— Элина, Аврора делает то, что я ее попросила… — Очевидно слишком злая, чтобы тормозить, Элина скользит взглядом по Милославской, но и тут не прислушивается.

Вернувшись к Авроре, практически с ног сбивает жестоким:

— Наверное, сложно обслуживать по очереди двух депутатов. Потом приходится бесконечно бегать и править.

— Элина, хватит. — В голосе Ирины Марьяновны слышна сталь. Элина поджимает губы. Фыркает и плюхается обратно на кресло, чтобы нервно прокручивать подаренное Романом кольцо.

Аврора, замерев на несколько секунд, смаргивает и подходит к Милославской.

Я слежу за ней, и сердце кровью обливается. Она не отвечает. Даже не смотрит в ответ. Только показывает Ирине Марьяновне, где подписать. И я вижу, как при этом подрагивают тонкие пальцы. Разница в том, что на них нет кольца.

Собрав бумаги, Аврора выходит. Я провожаю её взглядом, а внутри разгорается из-за несправедливости.

— Извините, Ирина Марьяновна, — мой взгляд прикипает к красивому профилю. Милославская кивает, принимая моментальные извинения девушки. — Это просто правда так раздражает… Туда-сюда. Туда-сюда…

— А перед Авророй не надо извиниться? — Я слышу свой голос словно со стороны.

Элина смотрит в ответ и имитирует удивление:

— А я хотя бы в чем-то неправду сказала?

— Элина, хватит. Елена, умоляю… Аврора — блестящий юрист. Гордость нашей партии… — Ирина пытается сгладить ситуацию. Я в очередной раз убеждаюсь, что она неподражаема в своей выдержке и дипломатии. Но… Я — всё же не Ирина. Может быть не "пока". С высокой вероятностью я никогда такой не стану.

— Аврора не виновата, что вы не понимаете мягких отказов, Элина, и люди вынуждены говорить резче.

Пухлые губы невесты Романа снова сжимаются. Уже достаточно, Лена. Пора тормозить. Но в моей жизни не так-то много близких. И я буду их защищать.

— Вам стоило бы принять заслуженное "нет" с первого раза и не мучить наши уши своим… Пением.

Я прекрасно осознаю, что звучу грубо, но вместо вины чувствую отмщение.

Видимо, тоже плохая.

— Извините, — веду взглядом по лицам, которые из-за волнения немного расплываются. Испытываю жгучий стыд перед сидящими за столом людьми и Андреем, но о словах не жалею.

Отодвигаю кресло и выхожу, слыша, как за спиной по нарастающей начинают звучать тихие всхлипы, а из салфетницы тянут салфетки.

Глава 31

Лена

Андрей не обещал сегодня приехать, но вечер мы проводим за одним столом.

Я не звонила мужу, он не звонил мне. Мы просто встретились сначала глазами, а потом губами на пороге дома. При каждой встрече с ним — внутри меня чувственная вспышка. Но сегодня она быстро гаснет из-за накопленных за день новостей и мыслей.

Выйдя из конференц-зала, я застала Аврору в уборной. Она старалась скрыть, но по глазам было видно, что плакала.

Задело.

Конечно, задело.

Мы не называли друг друга подругами, но иногда очень нужно просто обнять. Я знаю это благодаря Андрею.

Из офиса мы с его помощницей уехали вдвоем. Несколько часов провели в кафе.

Делиться сложно. Я, наверное, полноценно своими страхами не смогла бы ни с кем, но теперь знаю, что жестокая Элина, решив сорвать зло на ни в чем не виноватой девушке, вмазала больнее, чем хотела. А может быть ей всё равно, насколько больно.

Об отношениях Авроры с Игорем пошли опошляющие происходящее слухи. Чтобы не портить девушке карьеру и жизнь, Игорь предложил расстаться.

Сделал это поздно, когда Аврора уже по уши влюбилась. Думаю, он не меньше. Ему кажется, он тянет ее вниз. Ей двадцать пять. Она молодая, амбициозная, цветущая. Ему тридцать девять. У него двое детей-подростков и тень погибшей любимой жены на лице. Скрытный характер. Иссохшееся сердце.

Невозможно заставить другого человека быть с тобой, но и себя невозможно заставить по щелчку пережить.

Аврору бросает из крайности в крайность. От увольнения, чтобы оборвать все контакты, до желания приехать и вывалить свой гнев, а вместе с ним и боль, на мужчину.

Мы разъезжаемся, когда Аврора в сотый раз повторяет, что с ней всё хорошо.

Хорошо ли со мной? Вряд ли. По ощущениям, багажник машины до отказа нагружен мыслями.

— Лен… — Поднимаю глаза от тарелки и ловлю взгляд Андрея.

Он, наверное, что-то говорил, а я пропустила.

В последнее время мы даже не обсуждаем, когда он приедет, когда нет. Бывает — живем вместе неделю. Бывает — на несколько дней пропадает.

Мы то вместе ночуем, то нет. Он может заработаться и не прийти в мою спальню. Мы можем лечь вместе. Смотреть фильмы. Просто молчать. Целоваться. Трогать друг друга. Разгораться и красочно кончать или потухать в процессе и всё равно сладко засыпать.

Я понятия не имею, так ли в других, нормальных, парах. Но для нас это норма.

Договорную жену можно полюбить?

Потому что договорного мужа — да. Я знаю.

— Что случилось? — Андрей не журит меня за невнимательность, но, вздохнув, откладываю вилку с ножом.

— Ты знаешь, что в Кали Нихта был пожар? — спрашиваю на одном дыхании, а ответ получаю даже раньше, чем слышу.

Спустившись взглядом по моему подбородку и шее, Андрей смотрит в центр стола, хмурясь. Снова поднимает глаза к моим.

Знает. Теперь второй вопрос: давно?

— А ты откуда знаешь? — В считанные секунды заставляет меня вспыхнуть.

— Ты считаешь, это не мое дело?

Вздыхает. По глазам видно, что он раздражен. Не хочет обсуждать. Со мной? Вообще? Не знаю.

Молчит. А я выпаливаю:

— Это мой дом.

— Из которого ты сбежала, Лен.

Он смягчается под конец фразы, но я все равно отворачиваюсь, потому что обидно. Делаю несколько размеренных вдохов. На автомате поглаживаю живот.

Вернувшись к лицу нахмуренного мужа, объясняю:

— Зла я там никому не желаю. И если у них происходит что-то плохое… А ты знаешь, что там происходит… Тоже хотела бы знать.

Ответное молчание больно режет слух и множит сомнения.

От меня нельзя скрывать то, что касается родного дома. Я так считаю. А Андрей?

Муж подается ближе, но это ничтожно мало с учетом длины нашего стола.

— Там местные мутки и войны. Они были всегда. И ты всегда о них понятия не имела. Твой дядя вполне осознанно связался с Мелосами. Хотел через тебя породниться, но когда сорвалось, пообещал абсолютную лояльность и всё равно пролез в круг приближенных. Кто виноват в том, что Мелосы его используют в опасных делах?

Пульс подскакивает. Я чувствую его в горле и там же онемением растекается страх.

— Насколько всё плохо? — Спрашиваю плохо ворочающимся языком.

Андрей пожимает плечами.

— Мелосы оформили на твоего дядю несколько больших займов. С возвратом возникли проблемы. Шантаж. Угрозы. Вот теперь поджог. Думаю, всё плохо. Но это не твое дело. Ты занимаешься ребенком, помнишь?

Киваю.

Опускаю голову и смотрю на живот.

Я занимаюсь ребенком, но как отречься от знаний?

— Кто тебе сказал, Лен?

Снова поднимаю глаза на мужа.

— Позвонила двоюродная сестра. Родная дочка дяди Димитрия. Мы вместе росли. Но она ничего такого не сказала. Просто, что дядя в больнице.

— Лежать в больнице проще, чем отдавать долги. Я не жду от тебя кровожадности, Лена, но ты сама знаешь, что твой дядя не лучший человек. Его спасать мы не будем. — Я и не просила.

Нерациональная обида за всех Шамли разбухает в горле комом.

Мне становится стыдно разом за нас за всех перед господином депутатом. Слишком мы… Жалкие на безупречном даже после череды скандалов фоне. Слишком много создаем проблем.