Греховное королевство (ЛП) - Лоррейн Трейси

Внутренне я сильно содрогаюсь.

— Она сказала тебе подождать, твоя повязка...

— Она буквально вот-вот появится, чтобы заменить их. К тому же я собираюсь сказать ей, что это твоя вина.

— Ох? Как ты догадался? — спрашиваю я, когда он поднимается с кровати и протягивает руку, чтобы поднять меня на ноги.

Он тут же стягивает с меня рубашку, оставляя меня обнаженной, а затем поворачивает меня и толкает в сторону ванной.

— Что ты делаешь? — Я смеюсь, когда он не говорит ни слова.

Меня затаскивают в душ, и прежде чем я успеваю отпрыгнуть в сторону, он поворачивает кран, обрызгивая меня ледяной водой.

Из моего горла вырывается крик, прежде чем я получаю то, чего жаждала вчера, когда скакала на нем. Медленно он срывает с себя рубашку, обнажая сантиметры загорелой кожи и рельефных мышц.

У меня пересохло во рту, пока он боролся со своими руками. Если бы я была менее рассеянной, то, возможно, предложила бы свою помощь, но сейчас я слишком увлеклась разглядыванием.

Отбросив рубашку в сторону, он подходит ближе.

— Моя девочка закричала в душе, и у меня не было выбора, кроме как стать ее рыцарем в сияющих доспехах, — говорит он, шагая под теплые струи, намочив все свои бинты, которые не должны были намокнуть.

— Как я могу отблагодарить вас за спасение, добрый сэр? — спрашиваю я, хлопая ресницами.

Его глаза озорно блестят.

— У нас есть час, пока она не появится здесь. Уверен, вы сможете найти несколько способов.

26

АЛЕКС

Иви смотрит на меня своими большими голубыми глазами, и мое сердце, кажется, бьется еще быстрее.

Стоя здесь, когда мое тело прикрывают только бинты, я никогда не чувствовал себя так неловко.

Это глупо. Я знаю, что ей все равно. Да и мне не стоит на этом зацикливаться.

Если бы кто-то сказал мне, что я закончу вот так, я бы решительно заявил, что мне плевать на шрамы и повреждения, нанесенные моему телу. Это всего лишь гребаное тело, черт возьми. Машина. Но как только я проснулся и увидел, в каком состоянии я нахожусь, особенно мои руки, мое беспокойство по этому поводу стало расти.

Это их вина, и, возможно, все это из-за того, что я был заперт в той комнате с Зеем. И я уверен, что хороший психотерапевт меня вылечит, потому что это чушь собачья. Я знаю, что это так. И все же страх того, что Иви, взглянув на мои изуродованные руки, отвернется от меня, настолько охренительно реален, что пронзает меня до глубины души.

Глупые иррациональные страхи.

Меня заставили столкнуться с моим страхом перед собственной кровью самым жестоким образом, и, похоже, он был заменен на другую чушь, которой нет места в моей голове.

Доказывая мою правоту при виде моего тела, Иви не отворачивается и не смотрит с отвращением. Вместо этого ее глаза темнеют, она прикусывает нижнюю губу, изучая меня с большим, чем просто интересом.

— Час, говоришь? — соблазнительно шепчет она, делая шаг ближе, поднимая руку и проводя одним пальцем по моей ключице. — Это, конечно, долго.

— Да. И все же, похоже, ты тратишь его впустую, — поддразниваю я, сосредоточившись на нас и на ней, а не на том, что творится у меня в голове.

Моя кожа покрывается мурашками, когда она проводит пальцем по одной из повязок, все еще остающихся на моей груди, и обводит сосок, заставляя все мое тело вздрагивать.

Другая ее рука ложится на мою талию, большой палец проводит по V-образной линии, которая, как трехмерная карта, направляет ее прямо к моему члену, и я вздрагиваю.

Ее глаза расширяются от шока, но я не успеваю сказать ей, что это было желание, а не страх.

— Все это не пугает меня, Алекс. Что бы ни скрывалось под этими бинтами, это не помешает мне любить тебя, хотеть тебя. Ты так же прекрасен для меня, как и прежде. И всегда будешь таким.

Огромный комок эмоций подкатывает к моему горлу, когда я смотрю на нее, не давая мне произнести даже самые простые слова.

Наклонившись вперед, Иви нежно поцеловала меня, затем еще и еще.

Я слежу за каждым ее движением, и она направляется к моему плечу.

Я знаю, что она собирается сделать, - я практически вижу ее намерения в ее глазах, - но это не мешает мне вздохнуть, когда ее губы касаются уголка первого бинта, обмотанного вокруг моей верхней руки.

Я с трудом сглатываю, пока она продолжает целовать заживающую рану, скрывающуюся под ней. Ее глаза не отрываются от моих, пока она молча говорит мне, как сильно любит меня.

— Иви, — говорю я прерывающимся голосом, пока она целует дорожку по моей руке, задевая каждую повязку, каждый порез. Ее рука повторяет ее действия на другой стороне, отчего все мое тело покрывается мурашками, а член становится чертовски твердым.

Когда она не может дотянуться ниже, она опускается на колени, продолжая спускаться по моему предплечью. Когда она добирается до моей руки, то поднимает ее и прижимается поцелуем к центру ладони.

— Я люблю тебя, — произносит она, ее руки ложатся на мои бедра, а пальцы нежно гладят почти зажившие порезы.

Я не могу пошевелиться. Я едва могу думать, пока она медленно приближается к тому месту, где мой член покачивается перед ней, отчаянно желая действовать.

Так же нежно, как и предыдущие прикосновения, она прижимается поцелуем к боковой поверхности моего члена.

Один этот поцелуй пронзил меня с силой гребаного цунами.

— Иви, — прорычал я, гладя ее по затылку.

Моя грудь вздымается, а голова кружится от всего, что она мне дает.

Я никогда не буду достоин этой женщины. Никогда.

Но я буду стараться, потому что она - это все.

Мои пальцы впиваются в ее волосы, и мне требуется вся моя выдержка, чтобы не толкнуть ее вперед и не задушить своим членом. Но вместо этого я побуждаю ее встать.

— Нет, — возражает она, отводя мою руку.

Когда ее глаза встречаются с моими, они полны огня и решимости, и все мои доводы мгновенно исчезают.

— Позволь мне позаботиться о тебе.

Снова наклонившись вперед, она вылизывает линию по всей длине моего члена, а затем проводит языком по кончику, слизывая сперму и смакуя ее, словно это нечто особенное.

— Черт возьми, — стону я, когда она опускается на меня так медленно, что, клянусь, моя голова отрывается от тела.

Она работает со мной с точностью. Каждое ее движение тщательно спланировано, пока я не окажусь на грани оргазма.

Затем она отстраняется.

Я вскрикиваю от потери, а она ухмыляется с греховным блеском в глазах.

О, моя девочка играет грязно.

Ну, в эту игру могут играть двое.

Мои пальцы снова оказались в ее волосах, и на этот раз, когда она раздвигает губы, чтобы взять меня, я перехватываю контроль, проникая в ее рот, пока моя хватка крепнет.

Ее глаза расширяются, а уголки губ подрагивают.

— Я продержался дольше, чем ты ожидала? — Она кивает, ее глаза сияют от счастья, она сглатывает и подчиняется мне, пока я меняю наши роли. — Готова?

— Всегда, — пробормотала она.

Я беру ее грубо, не в силах сдерживаться. Слюна вытекает из уголков ее губ, когда она заглатывает меня.

Мне чертовски нравится каждая секунда. И я знаю, что ей тоже.

Но все равно я не кончаю ей в горло.

Для этого мне слишком сильно нужно снова оказаться внутри нее.

— Вставай, — рычу я, отрывая ее от своего члена. — Встань, наклонись и положи руки на плитку. И держись.

Она дразняще улыбается мне, делая то, что ей говорят, и в ту же секунду, когда она оказывается на месте, я проникаю в нее.

Она вскрикивает от такого вторжения, ее киска, вероятно, все еще чувствительна после первого раунда.

— Алекс. Да. Черт. Вот дерьмо.

Ее пальцы сжимают плитку, и наслаждение накатывает на нее.

Одной рукой я все еще запутался в ее мокрых локонах, а другой обхватил ее бедро и трахнул так, как жаждал с первой встречи с ней. Как гребаный дикарь.

Она кончает первой - в конце концов, я же чертов джентльмен, - прежде чем я с криком взрываюсь.